Полночный злодей - Элейн Барбьери Страница 53

Приблизив к устам Габриэль губы, Роган запечатлел долгий и горячий поцелуй, который вызвал у нее сладостные приливы блаженства, окутывавшие ее сознание все сильнее и сильнее, так что она…

Роган прервал поцелуй, его грудь тяжело вздымалась, а черты лица неожиданно стали жесткими. Она ощутила, что все его мускулы замерли от напряжения, когда он заставил себя проговорить:

— Но не забывай, что человек, который держит тебя в своих объятиях, также и Рапас, смертельный враг твоего отца. Он не отступит ни на шаг от своей скрепленной кровью клятвы.

Габриэль почувствовала неодобрение, пробежавшее по его лицу при ее попытке протеста, оно сменилось колебанием, после которого он продолжил:

— Полная же правда заключается в том, Габриэль, что хотя Рапас взял тебя в заложницы, он и сам оказался твоим заложником и не испытает истинного триумфа или радости в преддверии того, что он поклялся совершить.

У Габриэль так запершило в горле, что она не могла говорить. Протянув руку, девушка погладила Рогана по щеке. Тихий шепот был ее ответом:

— Мне надо знать только одно. Мой отец… ты не причинишь ему физической боли?

Черты его лица прояснились:

— Нет.

Этот неприукрашенный ответ потряс ее.

— Роган… — Она всхлипнула. — Скажи мне еще несколько слов, чтобы я могла окончательно успокоиться.

Роган понизил голос:

— Я могу дать тебе, Габриэль, только одно обещание. Мгновения, которые мы проведем в объятиях друг друга, будут прекрасны. Я сделаю их такими. Я подарю тебе все, что у меня есть. Сегодня мы оставим в стороне то, что мучает нас обоих. Оставим вместе, Габриэль, как и должно быть…

О да, она осознавала истину этих слов. Эта истина была запечатлена в сердце, которое Роган постепенно открывал ей, в звуке его голоса и в тех эмоциях, которые он пытался побороть, ожидая ее ответа.

Что ж, никаких извинений, никаких обещаний, никакого завтра. Только страсть, которую он должен разжечь в ней… если она откажет ему. Если бы она могла отказать ему.

Не в состоянии вымолвить ни слова, Габриэль положила руки на плечи Рогана. Девушка заметила, с каким усилием он пытается сдержать себя, когда она потянулась к нему губами, пальцы скользнули в его волосы и наклонили голову, чтобы подарить поцелуй. Дрожь пронзила Габриэль с головы до пят в тот момент, когда его руки обняли ее и прижали к своему сильному телу.

Роган… Рапас… один и тот же мужчина, который украл ее сердце Роган, лежа рядом с Габриэль, крепче прижал ее к себе. Она стала для него неожиданным чудом, бесконечной радостью, богатством, которым он никогда не надеялся овладеть. Он бессчетное число раз целовал ее, поглаживая своей огромной рукой искрившиеся волосы девушки, которые так очаровали его.

Тяжелые локоны под его пальцами струились, как мягкий шелк. Ее брови выпрямлялись и разглаживались, когда он проводил по ним губами. Ее нежные веки трепетали от его поцелуев. Он чувствовал нервное биение жизни, когда прижимался губами к ее виску, спускался по щеке до изящного изгиба ушной раковины, а затем снова возвращался к губам — таким мягким… таким невероятно мягким.

Он только на мгновение оторвался от Габриэль, чтобы сбросить вниз одеяло, и услышал прерывистое дыхание, когда стянул с нее хлопчатобумажную рубаху. На мгновение в глазах девушки, оставшейся совершенно обнаженной, появились страх и напряжение, когда он сбросил с себя рубашку и расстегнул пуговицы на брюках.

Дрожь, пронзившая Габриэль при виде его нагого тела, вызвала в нем невыразимую нежность, которую он не испытывал никогда ранее. Он медленно лег на нее, испытав состояние невыразимого блаженства, когда их обнаженные тела впервые соприкоснулись.

— Это наша ночь, Габриэль. И она будет нашей всегда.

Он осыпал ее приоткрытые уста поцелуями, жадно ловя их губами. Он снова и снова целовал ее щеки, подбородок, шею, изгиб ее плеча, пока страсть не накалила его до предела. Он приподнялся на миг, чувствуя, как бешено колотится ее сердце, и, опустившись ниже, прикоснулся к ее соскам, а затем медленно и осторожно прикоснулся губами к ее набухшей плоти. Волна экстаза прокатилась по его телу, когда Габриэль издала громкий протяжный стон. Он целовал, проникая в нее все глубже и лаская руками ее шелковую кожу. Вдруг он почувствовал, как она несколько напряглась. В ее глазах он увидел тень страха и затаенный, невысказанный протест. Нет, еще рано…

Поднявшись наверх, Роган снова запечатлел на ее губах страстный поцелуй. Желание пронзало так сильно, что он с трудом мог ему сопротивляться. Оторвавшись на мгновение от ее губ, он горячо прошептал:

— Габриэль, скажи, что хочешь меня.

И снова его заполнила нежность при виде того, как покраснели щеки Габриэль, а ее невинные глаза стали искать поддержку в его взгляде. О да, она хотела его, очень хотела. Он мягко подбодрил ее:

— Скажи мне, Габриэль.

Рука его скользнула вниз, лаская нежную плоть, которую он оставил минутой раньше. Дрожь пробежала по спине Рогана, когда он почувствовал влажное доказательство желания, которое она стеснялась выразить словами. Он нащупал пальцем чувствительный бугорок и начал нежно гладить его, чувствуя, как учащенно забилось ее сердце, и снова прошептал:

— Скажи мне, Габриэль, что ты чувствуешь.

Девичьи ресницы затрепетали, когда эти поглаживания стали более дерзкими. Он впился в ее полураскрытые губы, чувствуя языком их изящный изгиб, тогда как рука его продолжала нежную ласку.

— Тебе нравятся мои прикосновения, Габриэль? Скажи мне… скажи, что ты хочешь.

Он отпустил ее губы, целуя подбородок, и услышал, как она выдохнула:

— Мне нравятся твои прикосновения… как то…

— Как что?

— Как то… как ты прикасаешься ко мне сейчас.

— Так? — И он более энергично продолжил ласкать ее плоть.

Она задержала дыхание.

— Тебе это очень нравится?

В ответ она тяжело задышала.

— Очень?

— Очень.

— Ты хочешь, чтобы я остановился?

— Нет.

— А еще что ты хочешь, Габриэль? Скажи мне. Дорогая… скажи мне.

— Я хочу…

— Габриэль…

— Я… я хочу еще.

Ее шепот пронзил его тело очередной волной экстаза, огонь желания разгорался все сильнее.

Да, он знал, чего хотела Габриэль, даже если она не осознавала этого сама.

Он снова опустился ниже. Она вздрогнула.

— Ты хочешь, чтобы я целовал тебя, дорогая? Ее сердце бешено колотилось.

— Да.

— Глубоко?

Оно заколотилось еще неудержимее.

— Да.

— Ты хочешь, чтобы я заставил тебя испытать…