Теория блондинок - Кристин Хармел Страница 53

Не прошло и пяти минут, как она вышла из кабинета в простом коричневом платье с тремя рядами деревянных бус.

— Какие люди! — улыбнулась она мне, и я, вернув журнал на столик, встала, чтобы ее обнять. — Как дела, все нормально?

— Ага. Вот, хотела поговорить про операцию «Блондинка». Найдется минутка?

В кабинете я, собравшись с духом, выложила Мег про вчерашнюю ночь с Мэттом Джеймсом.

— Так что с экспериментом, наверное, пора заканчивать. Все, что мне нужно было, я выяснила. А теперь у меня есть Мэтт.

Мег молчала, и под ее взглядом мне стало даже чуточку не по себе.

— Как в сказке, просто не верится, — наконец произнесла она сдержанным тоном.

Я радостно закивала.

— Вот именно. Ох, Мег, это было чудесно. Подумать только, мы уже несколько лет знакомы, а мне никогда и в голову не приходило, что мы можем быть вместе. Я всегда считала, что актеры не интересуются скучными юристами вроде меня.

— Хм, — только и произнесла Мег.

Я насторожилась.

— В чем дело?

— Ну… — Она не договорила, по-видимому, пытаясь подобрать слова. — Есть у меня опасение, что ты слегка торопишь события.

— Потому что раньше срока прекращаю эксперимент? Нет, если скажешь сходить еще на пару свиданий, я готова. Не хочу нарушать уговор. А Мэтт, думаю, поймет. Он замечательный! Но мы ведь уже выяснили, насколько легче безмозглой блондинке устроить свою личную жизнь? Выяснили. Ответ получен.

— Нет, я не эксперимент имела в виду, — озабоченно взглянув на меня, ответила Мег и вздохнула. — Если сможешь по итогам наскрести на статью в полторы тысячи слов, я не возражаю. Меня больше беспокоит, что ты торопишь события с Мэттом.

— Ты о чем?

Вот так, а я-то думала, она за меня порадуется.

— Все слишком быстро. Ты даже на свидание с ним не успела сходить. По-моему, рановато строить планы.

С каких это пор Мег стала такой недоверчивой? Куда подевалась наша романтически настроенная Мег, которая до последнего не верила в измену Алека, как бы мы с Эмми ни пытались открыть ей глаза? С чего она вдруг решила разбить мои радужные мечты?

— Мег, все было идеально! Беспокоиться не о чем. Я же говорю, наконец-то нашелся мужчина, которому я нравлюсь именно за то, что я вот такая.

— Понимаю, — помолчав, ответила Мег. — Просто надеюсь, ты не потеряешь голову.

И хотя она разрешила мне закончить эксперимент досрочно, безоговорочного одобрения мне все же не хватало. Что-то ее явно смущает.

Ну и пусть. Она не видела нас с Мэттом вместе. Не видела, какими фейерверками мы взрывались, не видела, как нежно он меня ласкал, с каким обожанием смотрел. Она ничегошеньки про нас не знает. Порой у меня возникало чувство, что Мег в каком-то смысле потеряла сноровку — ей-то уже лет десять не приходилось ходить на свидания. Они с Полом еще подростками познакомились и влюбились. Небось уже позабыла, каково это, когда между вами проскакивают первые искры. А я помню. Вчера они у нас просто дождем сыпались.

Потом мы с Мег переключились на нашу общую заботу — Джил. Мег повторяла, что надо дать ей время, что она сама должна все обдумать и сделать выводы. А потом мы попрощались — мне пора было на работу.

— Знаешь, — сказала она перед самым моим уходом, — для августовского номера у меня, по правде говоря, уже есть материал. Можешь месяц подождать со статьей.

Я непонимающе уставилась на нее.

— Зачем? Эксперимент закончен. К концу недели будет тебе статья.

Мег пожала плечами.

— По-моему, лучше, если у тебя будет время хорошенько все еще раз обдумать, прежде чем писать. Давай так и сделаем, ладно?

Помолчав, я кивнула, не совсем, правда, понимая, что на нее нашло. Впрочем, не мне диктовать условия, раз я решила свернуть эксперимент раньше срока. Мы вышли в вестибюль.

— Если захочешь поговорить, звони, — сказала мне вслед Мег.

Я недоуменно обернулась. О чем поговорить? У Джил семейные проблемы, Эмми волнуется по поводу предстоящего прослушивания, зато я в кои-то веки в отличие от подруг спокойна и счастлива. Ладно, как хочет.

— Спасибо, — удивляясь собственной сдержанности, сказала я.

Затем, помахав на прощание рукой секретарше Джине, спустилась на лифте и, перехватив в нижнем вестибюле стаканчик кофе, доехала на метро от Сорок девятой до своего офиса.

С документами я в тот вечер закончила возиться только к восьми. Успела четыре раза позвонить домой, проверить автоответчик — прямо как влюбленная школьница. И к пятому звонку уже места себе не находила.

Звонков нет.

Сообщений нет.

Мэтт не объявлялся.

Все нормально, успокаивала я себя. Он же не сказал, когда позвонит. И вообще не обещал позвонить прямо сегодня. Это я почему-то так решила. Лелеяла надежду, что вот закончу все дела в офисе и мы с Мэттом отправимся в какое-нибудь маленькое романтичное заведение и за бокалом бордо станем рассказывать друг другу, как прошел день. Мег права, у нас даже нормального свидания еще не было. То, на которое он пришел с подружкой, не в счет. Нам нужно собственное, настоящее. Размечталась! У него наверняка масса дел. Или ему полагается ради меня взять и все бросить? Нет, конечно.

Перед тем как покинуть офис, я позвонила Джил; она, в очередной раз сдержанно поблагодарив меня за заботу, попросила не беспокоиться. Мы поболтали о том о сем пару минут и попрощались. Потом я набрала номер Эмми; та собиралась на свидание с парнем, с которым познакомилась в бакалее. Я, улыбнувшись, покачала головой — куда ни пойдет, вечно кого-то подцепит.

В итоге я провела остаток вечера на диване с кипой документов, накопившихся за две недели. Зевая, я пыталась вникнуть в патентные заявки на заменитель хлора, болеутоляющее в порошке и искусственный подсластитель. Почему-то я испытывала те же чувства, что и две недели назад, перед началом нашего эксперимента. Странно, ведь тогда моя личная жизнь лежала в руинах, а теперь у меня есть Мэтт.

На следующий день Мэтт не позвонил. И через день не позвонил, хотя я весь вечер просидела дома. А когда он не позвонил и в воскресенье, я запаниковала по-настоящему. Уже почти три дня; три дня с тех пор, как мы занимались любовью; три дня, как я решила, что вот он, ответ на мои молитвы (или по крайней мере на вопрос нашего эксперимента); три дня, как он пообещал позвонить. Мне было доподлинно известно, что нет никакого объективного объяснения его молчанию — например, по дороге на работу попал под поезд или с ним случился приступ амнезии. Эмми каждый день общалась с Мэттом по работе. А он обо мне даже словом не обмолвился. И ни под какой поезд, по ее словам, не попадал, вполне себе жив и здоров.

К вечеру субботы до меня дошло, что у Мэтта мой телефон и адрес есть, а я его координатами не располагаю. Ненавижу, когда от меня почти ничего не зависит. Я уже готова была возненавидеть и его за молчание. Нет, вру, конечно, его невозможно ненавидеть. Просто, гадая, почему он не дает о себе знать, я понимала, что скоро сойду с ума.