Никогда не называй это любовью - Дороти Иден Страница 53

Он за подбородок приподнял ее голову, прижался губами к ее рту и спустя мгновение ушел. Она так и осталась сидеть на стуле, слушая, как хлопнула за Чарлзом дверь, потом раздался шорох колес экипажа, голос Партриджа, подгонявшего его к дверям по усыпанной гравием дорожке, и наконец крик Эллен:

– О мистер Парнелл, вы уезжаете так скоро?

– Мне необходимо вернуться в мою уютную камеру, Эллен. Но на этот раз ненадолго, – отвечал голос Чарлза.

«Ненадолго…» – это были единственные слова, эхом раздавшиеся у Кэтрин в голове – больше она не слышала ничего. Как он только смел сказать ей, чтобы она держалась, чтобы была сильной? Как можно требовать от нее такого? Она не представляла, как не представляла и того, сможет ли вынести это…

Кармен и Нора рыдали в безутешном горе, узнав о смерти их маленькой сестренки. Они долго смотрели на нее, на маленькую куколку, одетую в белое. В эту ночь Нора отказалась молиться. И бесполезно было увещевать ее, убеждая, что она должна попросить Господа присмотреть за маленькой Софи Клод.

– Мы сами должны были лучше присматривать за ней! – рыдала она.

Несколько дней Вилли ходил почерневший и мрачный, но поскольку он так и не смог полюбить больного ребенка, то и не смог долго притворяться, что пребывает в безутешной скорби. Он приказал похоронить девочку на кладбище Числехерст, а спустя некоторое время из Ирландии пришло письмо от его матери:

Моя дорогая Кэт.

Мы все разделяем ваше неутешное горе в связи с утратой малышки Клод. Но, в отличие от вас, мы что есть сил боремся с печалью и должны бороться с ней всегда! Епископ написал Вильяму письмо, где выразил свои соболезнования в связи со смертью вашего дорогого дитяти.

Остаюсь всегда с вами, с любовью Мэри О'Ши.

Потом из Дублина пришло письмо от единственного любимого ею человека:

Я постоянно думаю, как отчаянно одиноко тебе сейчас в твоем неутешном горе. О, как бы мне хотелось находиться теперь рядом с тобой, чтобы утешить тебя, но единственное, чем я обладаю, – это несокрушимая надежда и вера, что наша разлука не продлится очень долго. Как ужасно даже представить себе, что в эти самые печальные дни твоей жизни никого нет рядом с тобой…

Большим облегчением было для Кэт отправиться к тетушке Бен, которую она почти не навещала из-за болезни малышки. Тетушка Бен проявила необыкновенный такт и чуткость. Она сказала, что было бы очень жаль в такую прелестную весеннюю погоду сидеть в четырех стенах, и предложила сесть в карету, заехать в Уонерш-Лодж за девочками, которым, как она выразилась, нечего сидеть сегодня за уроками, и вместе с ними отправиться в долгую прогулку по окрестностям. Девочки пособирают первоцветы, а потом они все вместе заедут на могилку бедняжки Софи, и девочки возложат на нее цветы. От этого у них сложится впечатление, что их младшая сестренка тихо покоится среди цветов, а не в холодной, сырой земле.

Вилли почти не бывал дома, он все время занимался переговорами по поводу освобождения заключенных. Теперь, похоже, условия договора, с которыми согласились бы члены ирландской партии, были подготовлены окончательно. Вилли сам вызвался послать эти документы мистеру Гладстону и получил от него ноту подтверждения:

Я получил Ваше письмо от 13-го и намерен связаться с мистером Фостером по поводу этого важного и весьма сложного дела. Я хорошо понимаю Ваше состояние духа и настроение во время написания Вами письма.

Всюду ходили разговоры о том, что освобождение Парнелла взбаламутило различные силы, но сам заключенный не выражал особой радости по поводу своего выхода на волю в Ирландии, поскольку это означало поменять удары кнута на укусы скорпиона. Земельная лига породила множество преступлений, происходящих ежедневно. Поговаривали, что мистер Парнелл сам опасается усиления насилия и ненависти, которые он выпустил на волю. А ведь одним из условий его освобождения являлось то, что он раз и навсегда положит конец этой волне насилия, поскольку многие считали, что он один способен управлять ситуацией.

Что бы там ни говорил его собственный народ, освобождение Парнелла вызвало весьма определенные изменения в правительстве. Мистер Гладстон сообщил мистеру Фостеру, что мирное соглашение, разработанное капитаном О'Ши и мистером Парнеллом, приемлемо, и мистер Фостер, придя в неописуемую ярость, сложил свои полномочия главного секретаря Ирландии. При этом он саркастически заметил, что если целая Англия не способна справиться с одним представителем от города Корк [31], то пусть все на свете узнают, что сегодня этот человек обладает самой могущественной властью в Ирландии.

Непоколебимый мистер Гладстон принял отставку главного секретаря не моргнув глазом и объявил в парламенте о своем намерении освободить политических заключенных. На политической сцене появился новый вице-король, лорд Спенсер, и новый главный секретарь, племянник мистера Гладстона лорд Фредерик Кавендиш. И вновь на всех холмах Ирландии запылали костры и загремели победные выстрелы в честь любимого лидера, который в очередной раз превратил то, что должно было стать поражением, в величайшую победу.

Мистер Парнелл вскоре собирался вернуться в Англию. Но вначале, по настоянию семьи, ему пришлось заехать в Эйвондейл.

Он написал Кэтрин, что приедет в Англию четвертого мая. Сможет ли она днем прийти в парламент? В Эйвондейле он пробудет дня два-три, не больше, чтобы сбросить там с себя тюремную бледность и предстать в зале заседания в подобающем респектабельном виде. И поэтому, взяв своего любимого ирландского сеттера Гроуза, он на целый день отправился на охоту. Побродив по одиноким мирным холмам, он оправился от перенесенных невзгод и предполагал явиться к своей возлюбленной совершенно новым человеком.

Кэтрин заняла свое место на женской галерее в переполненном зале парламента. Оттуда она пристально вглядывалась в зал, но не видела того единственного, кто интересовал ее. Она обнаружила Вилли, сидящего вместе с членами ирландской партии, премьер-министра, оживленно беседующего на передней скамье с мистером Чемберленом; она заметила сэра Чарлза Дилка с его торчащей вперед каштановой бородой, сидевшего позади премьера. Мистер Фостер, бывший главный секретарь, поднялся, чтобы произнести свою грустную речь, но ему удалось сказать всего несколько слов: «Что касается представителя от города Корк, то я могу подписаться только под двумя гарантиями…» Тут его речь была прервана, ибо в зал вошел мистер Парнелл, который, сам того не ведая, появился в самый драматический момент.

Все члены ирландской партии, как один человек, поднялись со своих мест и бурно приветствовали его. Спустя несколько секунд и все остальные последовали примеру ирландцев, и еще долго гремели оглушительные овации. Представитель от города Корк учтиво поклонился спикеру, а потом, держа голову совершенно прямо, как всегда, сдержанный и полный спокойствия, прошел к своему месту. Итак, речь несчастного мистера Фостера потонула в бурном проявлении восторга. Он сел, а спустя немного времени покинул парламент.