Любовь вне правил - Джей Крауновер Страница 53

— И меня это пугает, Рул. Я тоже не привыкла к обычному и нормальному — и никогда не думала, что у нас получится вот так. Не думала, что у нас вообще хоть что-нибудь получится. Ничего, что ты растерялся. Лишь бы мы могли поговорить. Я не попрошу у тебя ничего, что бы ты не сумел мне дать. От меня самой требовали невыполнимого всю жизнь, и я хочу поставить точку.

Я выдохнул и разжал кулаки — оказалось, до сих пор держал их стиснутыми.

— А если я попрошу отдать все, Шоу? Что если я не удовлетворюсь меньшим? Разве тогда я не буду похож на остальных?

Шоу издала горлом какой-то звук и вдруг улыбнулась, а я чуть не умер на месте. Она была такая чистая и красивая…

— Нет. Не надо ничего просить. Все мое и так принадлежит тебе. Ты — единственный, кому я готова что-либо отдать…

Я подумал, что сейчас упаду. Шоу положила руки мне на ребра, одну поверх татуировки с изображением ангела, другую поверх Смерти, и у меня едва сердце не выскочило из груди.

— Пообещай, что не уйдешь, если я совсем растеряюсь, Шоу. Пообещай, что будешь просто ждать, пока я не найду дорогу обратно. Если все покроет тьма, я хочу знать, что в конце туннеля — ты.

— Я умею ждать, Рул, и я не против. Только ты пообещай не отгораживаться от меня. Я не смогу — не смогу искренне продолжать то, что между нами происходит — если ты будешь захлопывать передо мной дверь, как только тебе станет тяжело. Не выдержу…

— Знаю…

Но я сомневался, что сдержу обещание. До сих пор я раз за разом прибегал к привычным средствам — то есть пространству и расстоянию, чтобы обезопасить себя.

— Буду стараться, Шоу, но еще раз говорю, что совсем не уверен, как себя вести, и мне до чертиков страшно, что я все испорчу.

Она подалась вперед и провела руками по моей спине и по плечам, затем нежно поцеловала в грудь, и моя жизнь словно свелась к одному этому прикосновению…

— Ну, можно бояться одному, а можно вместе. Предпочитаю второй вариант. Если тебе понадобится одиночество, чтобы собраться с мыслями и понять, чего ты ищешь, возражать не буду. Я хочу быть с тобой, Рул, но не стану навязываться, если тебе больно и страшно. Мы оба заслуживаем лучшего.

Я сомневался, что дело тут в том, чего я заслуживаю и чего нет, но я был не настолько глуп, чтобы позволить обретенному погибнуть под грузом неконтролируемых сомнений. Наконец я протянул руку и прижал Шоу к себе всем телом, чуть не удушив в объятиях. Утром мы провели в постели много времени, я буквально наизнанку вывернулся, но этого явно не хватило, под полотенцем у меня встало, и Шоу догадалась, что мысли мыслями, но мое тело реагировало на нее однозначно.

— Я совсем запутался, Шоу. Мне жаль, что так получается, но меньше всего я хочу гоняться за собственным хвостом в одиночку.

Я поцеловал ее, пытаясь выразить все то, что не мог высказать, хотя невысказанное жгло душу. Я желал Шоу непрерывно, и у меня буквально колени подгибались.

Она отдавалась моим поцелуям, позволяла путаться руками в волосах. Я притиснул ее к ближайшей стене, пристроился между ног — и не услышал ни жалобы, ни возражения. Я не нежничал и не думал о том, сумею ли доставить удовольствие. Существовала только неотложная необходимость оказаться внутри, сделать так, чтоб Шоу ощутила силу чувства, которое сводило меня с ума. Я хотел разрядиться, излить свою страсть и вожделение, и единственным способом сделать это было слиться с ней. Голова Шоу глухо стукнулась о стену, я услышал, как она резко втянула воздух сквозь зубы, и все-таки не остановился. Полотенце свалилось на пол, и футболка, которую я поспешно сорвал, тоже не оказала сопротивления. Где-то в глубине сознания я понимал, что надо притормозить, сдержаться, что я слишком груб, что от моих поцелуев останутся отметины… но остановиться не мог.

Шоу шептала мое имя, пыталась меня придержать, но я ни на что не обращал внимания. Я был готов ворваться в нее, бездумно похоронить все страхи и неуверенность, но я ведь имел дело с девушкой, которая знала мои повадки, знала, что мной движет инстинкт и что, возможно, я даже не вспомню поутру, что произошло. Шоу не собиралась превращаться в очередную безликую жертву, к которым я привык. Поскольку я был наголо брит и намного тяжелее, она принялась царапаться и прикусывать мой жаждущий язык, чтобы я отстранился и дал ей вздохнуть. Шоу с трудом перевела дух и отодвинулась от стены, положив мне обе ладони на грудь и с силой толкнув.

Я попятился и покачал головой.

— Каспер…

Я хотел извиниться, хотел сказать, что никогда намеренно не обесценю то, чем она для меня стала, но Шоу не дала мне такой возможности. Она поднялась на цыпочки и закрыла мой рот ладошкой. Ее зеленые глаза расширились, я увидел в них страсть и тревогу и почувствовал, как в груди стянулся узел. Шоу прекрасно понимала, в чем дело, и не собиралась винить меня.

— Не надо, Рул.

Она убрала руку и поцеловала меня — в тысячу раз нежнее, чем я.

— Я нужна, чтобы позаботиться о тебе сейчас, и не возражаю. Но будь я проклята, если ты позабудешь, кто рядом с тобой.

— Я не забуду, Шоу.

— Прекрасно, потому что на мгновение я вдруг засомневалась. И ты даже не представляешь, как обиделась. А теперь заткнись, и я выведу тебя из темноты.

Мне хотелось схватить ее, обнять, крепко прижать к себе, но Шоу увернулась и опустилась передо мной на колени. На мгновение я перестал дышать, когда губами она коснулась моего тела чуть ниже пупка, и мышцы враз напряглись до боли. Мы по-всякому пробовали, но до сих пор она, казалось, не была готова к проникновению в самую интимную область. Мой член затрепетал от предвкушения, когда Шоу кончиком языка обвела контур русалки, которую я вытатуировал внизу живота — длинный чешуйчатый хвост как раз обвивал основание члена. Я понятия не имел, как далеко Шоу намеревалась зайти, а потому осторожно положил руки ей на затылок. Волосы у нее были шелковыми на ощупь, и я замер, чтобы ничего не испортить.

— Шоу…

Я сам не знал, о чем хотел попросить — продолжать или остановиться, потому что был слишком напряжен и, казалось, вот-вот сломаюсь.

— Ты вовсе не обязана…

Я говорил искренне и в то же время понимал, что, наверное, умру, если она перестанет. Губы у Шоу были влажные и теплые, и пирсинг в головке члена, в сочетании с «лестницей Иакова» с нижней стороны, туго натягивал чувствительную кожу. Я закрыл глаза, когда вошел до самого горла, и всё на свете перестало существовать.

Мне делали минет самые разные девушки, и каждый раз я ловил кайф, но было что-то особенное в этом теперь, когда Шоу стояла передо мной на коленях и приникнув к нему своими розовыми губками. Я тяжело дышал, колени подгибались, чувствительная плоть пульсировала в такт биению сердца и натягивалась так, что, казалось, вот-вот разорвется. У меня не хватало слов, чтобы поощрить ее или сказать, нравится мне или нет, но это было неважно — Шоу обладала природной сноровкой ко всему, чем бы мы ни занимались. Она играла с моим пирсингом, быстрый язычок скользил по металлическим штукам, которые нагревались, когда она брала их в рот. Я втянул воздух сквозь зубы, пытаясь отсрочить подступающий оргазм, но сдержаться не мог. Я окликнул Шоу, пытаясь предостеречь, потянул за волосы, предупреждая, что лучше бы уйти с линии огня, но она не подчинилась. Шоу храбро довела меня до финала, поцеловала в дрожащий живот и, пока я старался собрать мозги в кучку, поднялась на ноги, голая и прекрасная. Изогнув светлую бровь, она откинула на спину спутавшиеся волосы.