Птица без крыльев - Кэтрин Куксон Страница 53

Все верно, маневры маневрами, рассуждала Грейс, но если у этой особы такой сильный характер, привлекательная внешность и хорошие манеры, справиться с ней будет делом нелегким.

Надо все хорошенько обдумать. И диван в этом случае вряд ли поможет, хотя в последнее время ее все чаще тянуло прилечь. Но времени на отдых и долгие раздумья не было. Она скорее умрет, чем позволит себе допустить в семью какую-то продавщицу. Она не перенесет язвительных замечаний Ханны Пиккеринг, Кейт Комбес, Сары Гаммон и Джессики Фриман, не говоря уже о Конни Бреттон-Фосет. О, эта Конни. В какие долги, должно быть, им пришлось влезть, чтобы представить дочь ко двору. А как посмотрит на это кузен Кларенс, епископ? Хью просто обязан что-то предпринять. Она должна принять меры, пока дело не зашло слишком далеко. Следует быть настойчивее с Хью. Ему необходимо поехать и повидаться с этой особой. Если в ней есть хоть капля разума, один Хью убедит эту продавщицу в том, что не стоит и надеяться стать женой сына этого человека и войти в их семью.

— Тебе не следовало так поступать.

— Почему?

— Думаю, раньше ты никогда не собирался уходить из дому.

— Да нет же, напротив, порывался сделать это неоднократно.

— Но почему твой выбор пал на Тотен-стрит? Это не такое уж завидное место.

— Там мне будет удобно: недалеко от вокзала и главной улицы, редакция почти рядом и… и… ты. Дорогая, прошу тебя, не смотри на меня так. Мое сердце разрывается, когда у тебя огорченный вид. Поверь, я меньше всего хотел огорчить тебя.

— Но я беспокоюсь о тебе. Что сказали твои родители? Как они отнеслись к твоему уходу?

— Дорогая, мне двадцать шесть лет. Они сказали: до свидания, береги себя, не забывай нас и все такое.

— Не обманывай, я уверена, они говорили не только это. Наверняка они сказали, что ты ушел из-за меня.

— Послушайте, мисс Конвей! — Он обнял Агнес за плечи, и она болезненно поморщилась. — Ах, твоя рука! — огорчился Чарльз. — Когда же я смогу по-настоящему обнять тебя? Так вот, послушай меня. Пусть мои родители и все другие думают что им вздумается. Я люблю тебя и собираюсь на тебе жениться, если не на следующей неделе, то в следующем месяце или в будущем году. Дорогая моя! — Он поднес к своей щеке руку Агнес и продолжил голосом, полным нежности: — Не знаю, удастся ли мне когда-нибудь раскрыть тебе всю глубину моих чувств. Их сила поражает меня. Я даже не мог представить, что смогу полюбить так пылко. Что бы я ни делал, о чем бы ни думал — передо мной твой образ. Ты самая красивая…

— Прошу, не говори этого. Я вовсе не красива. И если ты будешь настаивать на этом, я начну сомневаться и во всем остальном.

— Дорогая, позволь сказать тебе, что я и дальше буду продолжать это твердить, до самой своей смерти. Ибо для меня ты самая красивая. И никакое другое слово тут не подходит. Возможно, красота не в чертах лица, но она в глазах, голосе, мне трудно объяснить, я просто это чувствую. А поэтому знай: для меня ты — кра-си-вая, ясно?

Агнес чуть отстранилась и в немом изумлении взглянула на жениха. Она сознавала, что ей надо верить всему, что говорил о ней Чарльз. Но слышать это было так ново и необычно. Привыкшей трезво смотреть на вещи Агнес было непросто согласиться со словами Чарльза, так как разум рисовал ей совсем иную картину. И все же черты своего нового облика она увидела еще тогда, когда в первый раз отказалась от повседневной одежды и надела чудесный ансамбль зеленого цвета.

Девушка подумала и о том, что, к сожалению, она не может похвастаться и особой образованностью. К примеру, она не знала иностранного языка. Тех знаний французского, что вдолбили ей в школе, хватило бы лишь на то, чтобы добраться во Франции от порта до гостиницы. И все же отец платил немалые деньги, и за четыре года она получила неплохое образование в школе мисс Трэверс. Да и Джесси тоже. Конечно, его Джесси непременно должна была стать образованной, как же иначе! Но, глядя сейчас на Джесси, невольно напрашивается вопрос: какой толк от ее образования? А вот для Агнес годы в школе не прошли даром. Должно быть, именно там она приобрела нечто такое, что приподняло ее над общей массой. Агнес совершенно заслуженно могла поставить себя рядом с сестрами Кардингс. А они не только окончили частные школы, но и путешествовали по Франции, Германии и даже Италии. Девушка не знала, хорошо ли они владели языками. Очень может быть, что сестры не знали их совсем. И тем не менее они разглядели в Агнес нечто особенное, недаром же им захотелось обновить ее гардероб.

Ну почему у нее в голове вертятся такие банальные мысли? Может быть, ей кажется, что она не подходит этому мужчине, этому джентльмену?

Нет, это не так. Агнес считала, что достойна Чарльза. Но любила ли она его достаточно сильно, чтобы выйти за него замуж? Да, любила. Глубина ее чувства не уступала силе страсти, в которой он признавался ей. Но она не могла открыто сказать об этом, ей мешало сознание того, что их брак отдалит Чарли от его семьи. Смущало и то, что Чарльз принадлежал к совершенно иному миру. Пропасть, их разделявшая, была ничуть не меньше той, что отделяла прошлую жизнь Джесси от уровня, на котором стояли Фелтоны. Агнес никак не могла примириться с этой семейкой; не стоило надеяться, что и родные Чарльза признают ее как равную.

Девушке подумалось, что отношение его семьи к ней могло быть иным, если бы они проживали в Джесмонде и владели каким-нибудь магазином или фабрикой. Тогда разговор пошел бы совсем другой: на нее смотрели бы как на дочь преуспевающего торговца. Но какое мнение может сложиться о девушке, живущей в квартире над магазином и замешанной в семейном скандале, чей отец не только пытался убить жениха ее сестры, но и стрелял в нее? Если имя этой девушки попало в газеты, то как низко, должно быть, опустилась она в глазах людей, занимавших высочайшие армейские посты и живших в усадьбе, где в их распоряжении была масса слуг.

— А сколько у тебя слуг? Я имею в виду — у вас в усадьбе? — Агнес сама не знала, почему спросила об этом.

— Зачем тебе это? — удивился Чарльз.

— Просто любопытно. Тебе ведь теперь самому придется о себе заботиться. Так все же сколько их у вас?

— Хорошо, я расскажу тебе о них, на тот случай, если тебе придется там побывать. И думаю, вероятность этого отклонять не стоит, хотя сейчас я и живу отдельно. Так, ну, пожалуй, я начну с экономки…

И Чарльз обстоятельно описал ей прислугу в доме и тех, кто работал во дворе.

— Удовлетворена? — завершил он свой рассказ.

— Подумать только, четырнадцать слуг! И это на сколько же человек, то есть я…

— Я знаю, что ты имеешь в виду. Большую часть времени в доме только родители. Но у слуг прибавляется работы, если приезжаю я, Генри или Реджи. Тебя это шокирует? Но знаешь, дорогая, что я тебе скажу, эти четырнадцать человек имеют постоянную работу. Во время своих поездок я встречал немало людей, кто с радостью захотел бы оказаться на их месте. У наших слуг есть крыша над головой, они сыты и хорошо одеты и ко всему прочему еще и получают жалованье.