Темная страсть - Ларисса Айон Страница 54

Впервые с тех пор, как стала оборотнем, Руна не чувствовала себя аутсайдером, монстром. Каким бы странным ни казался ей временами мир Шейда, ее место здесь.

Протянув руку, она обхватила его щеку и заставила посмотреть на нее.

— Клянусь, что не оставлю тебя. И никогда не откажу в том, в чем ты нуждаешься.

Приятно, конечно, знать, что она не привязана к нему и ничего не случится, если она от него уйдет, но она не может позволить ему умереть.

Почему ее обещание должно было сделать его несчастным, Руна понятия не имела, но явно сказала что-то не то. Челюсть Шейда напряглась, кадык дернулся, когда он натужно сглотнул, а голос сделался резким и дребезжащим.

— Ради всего святого, перестань. Перестань быть такой чертовски милой. Ты должна ненавидеть меня.

— Ненавидеть? — потрясенно переспросила Руна. — Господи, Шейд, да я же люблю тебя.

Сердце ее заколотилось от этого признания. Шейд побелел как полотно, и она сделала только хуже, когда слабо добавила:

— Всегда любила, с самого начала.

— Ты же говорила… когда мы были в подземелье Роуга… что покончила со мной.

Говорила, и даже верила в это тогда. Но мамины слова, которые она произносила всякий раз, когда узнавала об очередной отцовской интрижке, теперь приобрели смысл: «Нельзя по-настоящему ненавидеть того, кого любишь. Можно только страдать».

— Я лгала, глупый, — мягко проговорила она. — Себе. Тебе. Но правда в том, что я люблю тебя. — Она сделала глубокий, дрожащий вдох. — Да поможет мне Бог.

Ужас окутал Шейда словно саван мертвеца. Он попятился назад, на несколько шагов, но этого было недостаточно. Даже нескольких миль оказалось бы мало.

— Не говори так. Даже не думай.

— Но это правда.

Ее ладонь легла ему на плечо, и он зашипел и отскочил прочь.

— Силы небесные, Руна. — Он проклинал дрожь в своем голосе, ненавидя себя за это. — Почему ты обязательно должна все так усложнять?

— Я? Усложнять? Я сделала все, о чем ты меня просил. Это ты все усложняешь. Я небезразлична тебе, и не смей это отрицать.

Шейд хотел, но понимал, что это была бы ложь. Его тело тоже знало. Головокружение вернулось, и он чувствовал, как размягчаются мышцы. Если Шейд снимет перчатки, то увидит, что его руки прозрачно мерцают. Он любит ее так, что сердцу больно. Сердцу, которое скоро перестанет биться, потому что проклятие обратит его в призрак. Навечно.

— Ну?

— Что — ну?

Она вскинула руки.

— Ты невозможен.

Шейд остановился так близко, что их грудные клетки соприкасались.

— То, что ты говорила мне, правда? Если я захочу взять тебя прямо здесь и сейчас, когда кто-нибудь может войти, ты откажешь мне? Потому что злишься?

Она вздернула подбородок.

— Нет.

Боги, как же сила ее духа восхищает его! Бросает ему вызов. Пробуждает желание найти способ сделать так, чтобы она принадлежала ему во всех смыслах, и к черту проклятие. Он зарылся пальцами в ее волосы. Едва только их губы соприкоснулись, снопы электрических искр рассыпались по жилам. Когда ее язычок выскользнул наружу, чтобы провести по складке его губ, тело мгновенно воспламенилось.

Руна распалила в нем безумную страсть, даже не приложив к этому ни малейших стараний. Пора вернуть себе хоть малую толику самообладания. Он грубо дернул ее голову назад, так что она не могла пошевелиться, оказавшись в полной его власти, когда он дразнил ее своим ртом. Мелкие, мягкие поцелуи и покусывания исторгли из ее горла тихий стон.

Наконец, когда был готов, он прошептал:

— Откройся мне. Сейчас же.

— Нет.

Он застыл.

— Ты же сказала, что не откажешь мне.

— Но я не говорила, что позволю тебе командовать мной. — Уголок припухшего от поцелуев рта приподнялся в лукавой улыбке. — А именно это ты и делаешь. Хочешь доказать, что можешь из меня веревки вить. Не выйдет. В сексе я тебе не откажу. Хочешь — получи. Но что до других твоих игр во власть… я буду сопротивляться и бороться с тобой на каждом шагу.

Он поневоле улыбнулся, даже несмотря на шевелящееся в душе раздражение. Будь она той Руной, с которой Шейд встречался год назад, он, мягко управляя ею, держал бы ее в качестве сексуального объекта, не беспокоясь о проклятии. Но эта маленькая шаровая молния, которой она стала, слишком горяча, чтобы справиться с ней иначе, чем твердой рукой. Твердой рукой и новым подходом.

Потому что он не убьет ее — и, подумав об этом, Шейд понял, что знал это с самого начала. Она не умрет из-за него. Он сам навлек на себя это проклятие, и Руна не должна расплачиваться за его грехи.

Шейд заплатит сам. Либо убьет себя, либо найдет в себе силы встретить свой жребий, худший, чем смерть. Но в любом случае прихватит Роуга с собой.

В памяти Кайнана мелькали воспоминания о таком же вызове в кабинет главврача, когда он подходил к административному крылу госпиталя. Эйдолон приказал ему явиться к нему «на ковер», и Кай почувствовал, как у него скрутило живот.

Дверь кабинета была открыта, и сам доктор сидел за столом, сложив руки на груди и скрестив длинные ноги в лодыжках. Рейт стоял в углу, и его голубые глаза излучали арктический холод.

Недобрый знак.

— Закрой дверь. — Приказ Эйдолона был таким же холодным, как и взгляд Рейта. — А теперь скажи мне, откуда ты знаешь Эрика Вагнера.

Кайнану пришлось сглотнуть ком в горле, прежде чем он смог заговорить.

— Мы вместе служили в армии.

— Дай мне руку.

Что все это значит? — недоумевал Кайнан, но ему не пришло в голову не подчиниться. Эйдолон взял Кая за запястье и прижал пальцы к пульсу.

— Я расскажу тебе правду. Тебе незачем играть в детектор лжи, если это то, что ты делаешь.

— Именно, — отозвался Эйдолон, и почему-то это уязвило. — А теперь скажи, откуда он знает про больницу.

О, дьявол! Сердце Кайнана застучало со скоростью мотора гоночной машины. Он не совершил ничего дурного, но то, что он делал в свою бытность у эгисов, теперь казалось страшным предательством.

— Я сказал ему о госпитале в прошлом году, когда Тайла мне все о нем рассказала. Но это случилось до того, как я начал тут работать.

— Кто еще знает? — Когда Кайнан не ответил, Эйдолон стиснул его запястье. — Кто еще?

— На это я не могу ответить.

Золотые крапинки злости засветились в глазах Эйдолона.

— Ответишь, и еще как. Я должен защитить больницу.

— Тебе нечего бояться.

— Тогда зачем армия послала сестру Эрика найти тебя?