Бриз для двоих - Полина Поплавская Страница 54

Теперь он опять говорил с ней сквозь зубы – презрительно, подчеркнуто насмешливо. Как и тогда, он перестал делиться с ней чем бы то ни было и… устроил себе отдельную спальню. Разница была в том, что Эмили уже не упрекала, не плакала, не умоляла объяснить… Она уже не требовала и не просила любви.

Ричард пропадал у друзей. Она завела кучу приятельниц. Он стал много пить. Она не отставала и в этом. Он начал исчезать на несколько дней и, конечно же, не давал никаких объяснений. Она и не требовала их, но однажды сделала то же самое. Тогда он впервые ударил ее, после чего, убежав из дому, она отсутствовала три дня.

Где она проводила эти ночи? Были ли у нее любовники? Да, были. До встречи с Ричардом она была верной и преданной женой первому мужу, потому что он уважал и любил ее. Она держала в узде свой бешеный темперамент, потому что этот человек стоил того. Она свыклась с мыслью, что никогда не станет матерью, потому что он стоил даже такой жертвы… Конечно, сейчас она поняла, что потеряла. Наверное, понимала и тогда. Но ничего не могла с собой поделать.

А Дик не стоил жертв. Он вообще не стоил ее любви. Никто еще не унижал ее так, и ни с кем она не была столь высокомерна. Ничего не осталось от той близости, что была когда-то между ними. Ничего не осталось от той страсти. Произошла роковая метаморфоза: любовь переродилась в ненависть. И со всей страстью, на какую оба были способны, они бросились в эту ненависть, как когда-то бросились в любовь.

Бой был не на жизнь, а на смерть. Ничем иным, кроме как гибелью одного из них, это противостояние закончиться не могло. Но вряд ли кто-нибудь мог предположить, что «гибель» окажется не просто поэтическим образом, а буквально – смертью.

Алкоголем и побоями Эмили была доведена до полного нервного истощения. В минуты, когда рассудок брал вверх, она понимала, что стоит на пороге безумия. Но чаще она не отдавала себе отчета в собственных поступках. Насколько безукоризненной была ее репутация в далеком прошлом, настолько сомнительной она стала сейчас. Эмили не скрывала своих связей с мужчинами. Как искусно она лгала первому мужу, бегая на свидания к Ричарду! Во втором браке это умение не пригодилось: она не скрывала и не стыдилась ничего.

– А что ты прикажешь мне делать? Ты не прикасался ко мне столько времени!

– Я не могу спать со шлюхой!

– А раньше я, по-твоему, ею не была? Ошибаешься! Иначе я не связалась бы с тобой!..

Она стала циничной и упивалась этим.

Эмили взглянула в лицо Джуди, в ее застывшие от ужаса глаза: догадывается ли она, что последует дальше? И не уйдет ли из этого дома, дослушав рассказ до конца?

– Я знаю, – сказала Эмили, – вы осуждали мою дочь за ее отношение ко мне. Думаю, вы не будете столь суровы к ней, узнав финал этой истории…

Джуди молчала. Ей хотелось сказать «не надо, я и так все уже поняла», но она молчала. Эмили должна была досказать. А Джуди должна была дослушать.

…Теперь спор шел о том, кто радикальнее нарушит общепринятые правила поведения, следуя правилам игры.

Если бы он просто ушел к другой женщине, то не смог бы по-настоящему отомстить Эмили. Он отлично понимал, что она к нему теперь испытывает, и был достаточно умен, чтобы не рассчитывать на то, что она будет сильно горевать о потере.

И он поступил иначе. Он не ушел, он просто привел другую женщину к себе домой. Норы не было, и можно было не опасаться, что неминуемый скандал коснется детских ушей.

Расчет оказался верным. Как бы сильно ни изменилась Эмили, что-то основное из того, что было впитано ею с детства, осталось. А то, что происходило, уже не вписывалось ни в какие рамки, это было просто неслыханно!

Сейчас, по прошествии тридцати с лишним лет, можно, конечно, рассуждать о том, что нужно было не поддаваться на заведомую провокацию, и это стало бы для него настоящим ударом, а возможно, ее полной победой. Но… Ричард слишком хорошо знал ее. И все же не знал до конца.

Это было третьего июля. Впрочем, нет, вечером третьего еще, собственно, ничего не произошло. Она уже легла, когда вернулся Ричард. По тому шуму, с которым он ввалился в дом, Эмили поняла, что он пьян. «Лишь бы не надумал выяснять отношения!» – подумала она.

– Как это нет? – услышала она его громкий, слишком громкий голос. – Дома! Сегодня наша леди решила спать дома. Я тоже! Сегодня она решила спать одна! А я вот нет! Пусть завидует!

В ответ прозвучал женский смех. Эмили соскочила с постели. Мимо ее комнаты вслед за тяжелыми шагами Дика не очень уверенно простучали высокие каблуки. Она приоткрыла дверь и в узкую щель увидела обнаженную женскую спину и длинные ноги.

Сначала ей показалось, что она спит и ей снится кошмар. Потом она открыла дверь пошире, вышла и, неслышно ступая босыми ступнями, направилась к той двери, за которой скрылся ее муж с любовницей. Но, почти дойдя, она испугалась первого же долетевшего до нее звука и бегом вернулась к себе.

Она так и не заснула той ночью. Рассвет застал ее в гостиной – в ночной рубашке, со стаканом в руке.

Стакан каждый раз мгновенно оказывался пуст, и она наливала снова, и снова, и снова… Она очнулась от голоса Ричарда.

– Вот! – воскликнул он. – Полюбуйся, Бетти, на мою жену.

– Весело же тебе с ней, наверное, живется… – засмеялась та, кого назвали Бетти.

– Да уж! Ты когда-нибудь бывала так пьяна в одиннадцать утра?

Бетти все смеялась, припадая к его плечу:

– Может, нам лучше вернуться в постельку? Я не выспалась!

– Ну, нет, – он приобнял ее, – туда мы еще успеем… Эй, крошка, – Ричард подошел к Эмили и тряхнул ее за плечо, – очнись!

– Оставь ее, Ричи!

«Ричи, Ричи, так звали кого-то, кого я любила…»

– Э-эй, послушай! Твой супруг проголодался. Ты не устроишь нам трапезу?

Она подняла голову и с трудом проговорила:

– Уйди, скотина.

Длинноногая девушка захохотала еще громче.

– Ну, – развел руками Ричард, – теперь, Бетти, ты можешь сказать, что видела и слышала настоящую леди… Но я действительно проголодался. Пойдем перекусим. – Уже дойдя до дверей, он вдруг резко обернулся. – Да! Совсем забыл, дорогая! Мы ведь свято чтим праздники! И отмечаем их в семейном кругу! Ты, я вижу, успела начать без меня – ай-яй-яй! Придется и мне нарушить традицию. Но позволь хотя бы поздравить тебя… – Он подошел к Эмили и потянул ее за руку.

– Что ты делаешь, Ричи? – изумилась Бетти. Глупая Бетти, она не понимала, что, возможно, была нужна ему только ради этого единственного момента!

– Как это – что? Хочу поцеловать мою милую женушку! Не целовать же мне ее затылок!

Да, Эмили была пьяна, но его настойчивые издевки все-таки несколько отрезвили ее. Если бы он ушел, она снова провалилась бы в хмельное забытье. Но ее встряхнули и подняли.