Золотое королевство - Сьюзен Виггз Страница 54

– Она принадлежала адмиралу Гаспару де Колиньи. Я почел бы за честь, если бы вы приняли ее.

– Это я почту за честь получить такой подарок.

Глаза Фрэнсиса сияли. Колиньи был известным протестантам, чьи убеждения знала вся Англия.

Дрейк и Эван подождали, пока Ле Тестю утолит голод и жажду. Наконец он вытер губы.

– Я мореплаватель. Могу прокладывать курс и водить корабли, – сказал он. – Ненавижу испанцев и их церковь.

– Вы гугенот? – спросил его Эван.

– Да, – темная тень пробежала по'лицу француза. – Вы что, не слышали?

– Не слышали о чем?

– Прошлым августом, в праздник Святого Варфоломея, французская королева Екатерина Медичи, эта побитая оспой потаскушка, подстроила убийство адмирала де Колиньи. Убийство было совершено ее приспешниками, правоверными католиками, но в рядах их началась паника, – Ле Тестю с трудом перевел дух. – Тысячи гугенотов пали в ту ночь от рук убийц. Мужчины, женщины, дети. Слепая ненависть торжествовала. По улицам текла кровь невинных.

Это известие оказалось для англичан тяжелым ударом. В ужасе и недоумении смотрели они на Ле Тестю. Тот горестно кивнул.

– Испанская нетерпимость распространяется, как чума. Кто знает, где в другой раз протестанты падут жертвой фанатизма?

– Так вы ищете в Новом Свете безопасное убежище? – спросил Дрейк.

– Да, но еще мы хотим отомстить испанцам, – Ле Тестю вздохнул. – Нам удалось захватить кое-что, но несколько недель назад удача покинула нас.

– Она снова вернулась к вам, – губы Дрейка тронула зловещая улыбка. – Присоединяйтесь к нам, капитан, и мы покажем, как мстят протестанты.

В новый поход отправились двадцать гугенотов, пятнадцать англичан и Рико со своими воинами. Они спрятали захваченный испанский фрегат, а сами на двух баркасах двинулись вверх по реке. Шесть человек с несколькими лодками остались ждать их возвращения, найдя себе убежище на поросшем камышом берегу.

– Дайте нам четыре дня, и мы вернемся богачами, – заявил Дрейк, не обращая внимания на хлещущий дождь, который превратил лес в непролазное болото. Промокший до нитки, с прилипшими ко лбу мокрыми рыжими волосами, в хлюпающих от воды сапогах, он потряс кулаком в воздухе.

Возглавляемые кимарунами, они пробивались сквозь джунгли к ведущему в город караванному пути. Прошло еще много времени, прежде чем к естественным звукам жизни и плеску воды на реке добавились звуки, свидетельствующие о близости человеческого жилья: стук молотков, визг веревок, трущихся на лебедке, скрип такелажа, крики портовых грузчиков. С первыми проблесками зари дождь прекратился, и Эван увидел вдалеке башни Номбре-де-Диоса.

– Они готовят к отплытию флот для перевозки сокровищ, – сказал он Дрейку.

– Да, бедняжки. После того как мы расправимся с ними, им он уже не понадобится.

Рико спрыгнул с высокого дерева, на котором он наблюдал за дорогой.

– Караван идет со стороны Вента-Круса. По-моему, примерно двести животных и сорок пять солдат.

Услышав эту новость, на мгновение все застыли. Все как один жаждали неминуемой схватки.

– На этот раз никаких промахов! – приказал Дрейк. – Чтобы ничего подобного тому, что произошло в прошлый раз, не было.

Вспомнив об инциденте, учиненном подвыпившим Пайком, все энергично закивали.

– Зарядить мушкеты, приготовить луки и стрелы, – приказал Фрэнсис. – И, ради Бога, если вам дороги ваши бессмертные души, ждите сигнала.

Ожидание казалось бесконечным. В качестве оружия Эван выбрал себе длинный лук, которым все уэльсцы пользовались очень умело. Нервы его были натянуты, как тетива. Он был возбужден, все чувства обострились, решимость переполняла его.

Наконец появился караван. Животные и люди двигались медленно и тяжело. Дрейк пропустил головной отряд, и из своего укрытия Эван видел погонщиков мулов и сопровождающих их солдат, еле волочивших ноги. Он знал, что караван шел всю ночь, что люди устали и с нетерпением ждали конца путешествия. Ну что ж, он наступит раньше, чем они ожидают.

Фрэнсис Дрейк поднес свисток к губам. Эван прицелился в высокого, грозного на вид солдата на лошади. Кимаруны схватили дротики и луки. Все мушкеты были нацелены на тяжело вооруженных испанцев.

– Давай! – прошептал Эван.

Раздалась пронзительная трель. Эван выпустил стрелу. Солдат схватился обеими руками за шею и упал с лошади, которая остановилась как вкопанная. Выстрелили мушкеты, кимаруны бросили дротики. Воинственные выкрики туземцев заставили несчастных погонщиков бросить животных и искать укрытия. Что это значит, подумал Эван, когда самый страшный ночной кошмар становится явью?

Среди солдат и погонщиков мулов началась паника. Видя, как падают, словно подкошенные, их товарищи, они не стали мешкать и бросились врассыпную.

Дрейк подал другую команду – три коротких свистка.

С победоносным воплем Эван выскочил из укрытия и побежал к дороге. Гул французской, английской и кимарунской речи огласил окрестности. Пираты бросились на разграбление каравана. Оставленные без присмотра животные остановились и бесцельно переминались с ноги на ногу. Несколько чернокожих погонщиков замешкались. К радости Эвана, они не стали хранить преданность своим испанским хозяевам и показали налетчикам наиболее ценный груз. Кимарунам они выразили благодарность за то, что те мстили за их несвободу. Несколько упрямых солдат все же остановились и приготовились к бою. Один из них, взмахнув шпагой, направил жеребца на налетчиков.

Он скакал прямо на Рико. Кимарун метнул дротик и побежал, лихорадочно ища другое оружие. Инстинкт убийцы превратил сердце Эвана в камень: этого солдата он уже встречал раньше. Он был среди тех, которые преследовали Касильду в гибельный для нее день. Выхватив шпагу, Эван бросился на испанца, а Рико нырнул в сторону и укрылся под телегой. Ле Тестю выскочил вперед. В лучах солнца блеснул клинок, которым он ранил в ногу лошадь испанца. Конь заржал и рухнул на землю, но всадник вовремя спрыгнул. Наклонившись, испанец выхватил у товарища заряженную аркебузу и выстрелил.

На лице француза появилось удивленное выражение, он схватился за живот и упал навзничь. Эвана охватила ярость. Он бросился на испанца.

В воздухе пропел обагренный кровью клинок солдата. Капли крови Ле Тестю попали на лицо Эвана. Ненависть овладела всем его существом. Он пригнулся, избегая удара шпагой, потом подпрыгнул, когда удар был направлен в ноги. С холодным оружием он не годился в противники испанцу, но гнев сделал его опасным. В свой следующий выпад он вложил всю силу своей ярости. Сначала кожа и мышцы как будто сопротивлялись, нов следующую секунду клинок вошел между ребep испанца. Глаза солдата выкатились из орбит, но он все еще оставался стоять, хотя кровь фонтаном хлестала из раны. Вдруг взгляд его прояснился.