Тайна пропавших картин - Ольга Солнцева Страница 55

– Нет, она уже домой ушла, – ответил Ромэо и тут же включил свою пластинку: – Сеня, мне надо с тобой поговорить!

– Sorry, Ром, я опаздываю… Пока-пока, – и рысью побежала домой.

От событий сегодняшнего дня я чувствовала себя морально и физически истощенной. Операция под названием «Возвращение блудных картин» с треском провалилась. Конечно же, это изрядно меня потрепало. Но когда ты частенько попадаешь в разные передряги, приходить в чувства после подобных событий проще. К тому же, день еще не закончился. Так что просто продолжим решать проблемы, не впадая в депрессию и истерику.

Уже подходя к дому, в голову опять пришла та же мысль, которая посещала меня недавно: «А что, если в квартире картин уже нет?» Полежали себе временно и отправились туда, куда нужно. Я была на работе достаточно долго, чтобы хватило времени их забрать… Это было бы замечательно. Хотя очень мне интересно все-таки узнать подробности этой истории. И особенно участие в ней Глеба. Но если бы мне сейчас предоставили выбрать между «узнать подробности» и «обнаружить, что картины исчезли из моей квартиры», без раздумий выбрала бы второе.

Я осторожно зашла в квартиру. Было тихо. Вроде бы все как прежде: вещи на своих местах, не чувствуется чужого запаха… Я на цыпочках прошла в зал.

Картины по-прежнему стояли у стены, и та, что неоднократно совершала сегодня со мной путешествие в музей и обратно, – тоже.

Увы, а воз и ныне там. Не всегда проблемы решаются самостоятельно.

Далее, я, в целях безопасности, опять проверила каждый угол в квартире, и только после этого, успокоившись, что, по крайней мере, никто не «сидит в засаде», закрыла входную дверь на все замки и потопала на кухню.

Решила приготовить что-то по-быстрому – устала за день, не до царских ужинов. Поставила кастрюльку с водой на плиту, бросила туда три картофелины прямо в кожуре: пусть будет сегодня картофель в мундире!

Между тем, мои мысли вернулись ко всё той же навязчивой идее, что за картинами кто-нибудь может прийти. До сих пор никто не позвонил в полицию, чтобы обвинить меня в краже, значит, моя квартира стала для кого-то вроде перевалочного пункта.

Если это так, почему же картины все еще у меня? Допустим, в выходные это было невозможно – я сидела дома безвылазно. Но сегодня я работала. Ну, только если утром пару раз появлялась в квартире на короткий период… Почему никто не пришел? Если этот кто-то с нашего музея, возможно, он (или она) не хотел (или не хотела), чтобы его (ее) подозревали. Значит, хорошо бы сделать так, чтобы завтра на работу не пойти, а в музее должны знать, что меня дома нет.

Я села на табурет, напротив плитки, на которой кипела в кастрюльке картошка, и задумалась.

Потом решительно встала и направилась в зал, к телефону: четкий план действий уже нарисовался в моей голове.

– Тимофей Борисыч?.. Добрый вечер! Извините за звонок домой, но мне только что позвонили из областного музея… Они нашли там документы, относящиеся к нашему городу. Просили приехать забрать. Не возражаете, если я завтра съезжу?

– Не возражаю, – дал согласие Рисыч. – Думаю, справимся без тебя, – и отключился.

В этом весь Рисыч. Все у него до предела коротко. Наши оперативки в музее длятся меньше трех минут. Директор берет бумажку, зачитывает, что кому делать и, облегченно вздохнув, отвечает:

– Я все сказал. Можете идти…

Ну что ж, замечательно! Итак, завтра на работе узнают, что дома меня не будет целый день. С утра, после девяти, я выйду из подъезда и притворюсь, что ухожу. Тот «некто» (если он из музея) будет знать, что я собираюсь отсутствовать минимум пять часов. У него появится предостаточно времени прийти и забрать картины…

107

…Глотая приготовленную картошку и не чувствуя вкуса, я продолжала думать.

Все-таки обидно, если я не узнаю, КТО – главное действующее лицо в этой истории. Может, спрятаться где-нибудь да подсмотреть? Тем более, ехать в область мне на самом деле не нужно. Всё равно придется где-то по городу болтаться. Не ехать же в Полянск в самом деле.

Я подошла к окну и оглядела наш двор сверху. Мы жили на третьем этаже, поэтому видимость была прекрасная. У подъезда – стоянка (спонтанно организованная). Дальше – детская площадка. Не очень большая: песочница, горка, деревянный домик и качели. Еще две лавочки для мамочек… Стоп! Домик! Вот где я спрячусь! Конечно, он маловат для меня. Ну, ничего, заберемся! Главное, незаметно туда проскочить. Маленькое окошко домика смотрит прямо на мой подъезд. Увижу каждого, кто зайдет внутрь и кто выйдет наружу: с картинами или без.

Зазвонил телефон, вырвав меня из глубоко раздумья и детального рутинного планирования завтрашней операции.

Это была тетя Мотя.

– Сенечка, – заговорщическим голосом произнесла она. – Я договорилась с сыном. Он не против с тобой познакомиться. Как насчет завтрашнего дня?

– Спасибочки, Матрена Ивановна! Я завтра еду в область и вернусь только вечером… Если часов в семь?

– Хорошо… Он предложил в кафе «Сюрприз». Ты согласна?

– Да мне без разницы… Пусть будет «Сюрприз».

Она засмеялась: то ли довольная перспективой стать в будущем моей свекровью, то ли от получившегося каламбура:

– ОКей, я передам ему…

Уже, когда мы рассоединились, я опять осознала, что забыла спросить имя ее сына. Может, это вовсе не Глеб… Ладно, сюрприз так сюрприз. К тому же, если это не Глеб, тетю Мотю, как подозреваемую, можно будет вычеркнуть из списка.

А ведь это очень даже хорошо, что она мне позвонила. Теперь целых два, то есть три, человека знают, что завтра меня дома не будет: Рисыч, она и ее сын (если это Глеб и именно он принес картины к нам домой). Почему бы не оповестить и остальных «подозреваемых»? Короче, я решила «сесть» на телефон. Позвонила Лерке. Сообщила. Набрала телефон Романа, но в последний момент отключилась. Не хочу ему звонить, а то подумает невесть что! Оставался дядя Ваня. Я порылась в телефонной книжке без всякой надежды. Ну, откуда у меня может быть его телефон? Нет, действительно не записан.

На этом звонки пришлось закончить. Я успокоила себя тем, что завтра утром и Рома, и дядя Ваня все равно узнают, что работница музея Арсения Ромашкина уехала в служебную командировку… Так что переживать насчет этого не стоит. Если им надо, любой из них всегда может отпроситься с работы на час. Даже Ромка. Ну, например, притвориться, что живот заболел, и побежать в аптеку…

Я сидела в зале и созерцала нарисованных виновников моих злоключений: девушку, сидящую у окна, мужчину приятной наружности и мальчика с собакой. Прошло только три дня с того пятничного вечера, когда я обнаружила их в своей квартире. А, кажется, целая вечность минула! Вот и сейчас картины стоят у стены так же, как стояли там в первый день, когда я их увидела… Хотя… Нет. «Мужчина» стоял последним. Непорядок!

Я встала, чтобы переставить картины. Это у меня явно уже нервное. Ну, какая разница, в каком порядке они стоят? Так думала я, поднимая «Мужчину». И тут заметила трещину в рамке. Ох, совсем забыла, что грохнув картину об асфальт, я невольно сломала рамку! Попыталась соединить сломанное дерево. И тут заметила широкую щель между внутренней стороной картины и задней дощечкой рамки. Мне даже показалось, что там что-то лежит. Я с трудом протиснула ладонь в эту щель, нащупала что-то бумажное и медленно двигая кисть руки вверх, вытянула… старую тетрадь. Интересно, как она туда попала?