Поцелуй возлюбленного - Мэри Блейни Страница 55

– Дорогая моя, я увидела, что ты идешь по дорожке, и собиралась встретить тебя у дверей. По запаху это не булочки с корицей.

– Я принесла вам пирожки с семгой. Вы помните рецепт из поваренной книги, которую подарили мне лет пять назад?

– Не очень, Оливия. Моя память… – Она не закончила фразу, словно забыв, что собиралась сказать.

– Ладно. Я запомню за нас двоих. – Она взяла мисс Хоуп за руку и повела ее в гостиную. – Его преподобие работает над проповедью?

– Да, а я работаю над песнями.

Она села за фортепиано и сосредоточенно посмотрела на клавиши.

– Не буду вам мешать и заберу это на кухню.

Неизвестно, слышала ли ее мисс Хоуп или нет. Через пять минут Оливия и Энни устроились в комнате экономки за чашкой чаю с бисквитами, которые оказались немного черствыми. Надо будет испечь еще. Может быть, пирожные с имбирем, которые очень любила мисс Хоуп, «потому что они так приятно пахнут».

– Лолли.

Мягкий голос Энни вернул Оливию к действительности. Это возвращение оказалось не столь приятным, как ее фантазии.

– Дело в том, дорогая, что люди будут думать то, что они хотят думать, – негромко начала Энни, ее голос так напоминал голос Тилди. – Никакие ваши объяснения не освободят их от иллюзий. Например, та ужасная женщина, которая занимается проституцией, без конца говорит мне, чтобы я дала ей знать, когда герцог устанет от меня, она найдет другого мужчину, которого я могла бы обслуживать.

– Энни, это отвратительно! Никто не верит в то, что ты имеешь связь с Линфордом.

– В ее голове нет другого объяснения того, почему мне позволено остаться здесь, в доме викария, когда я разведена и имею запятнанную репутацию.

– Потому что ты такая же жертва, как и я? Почему никто этого не понимает?

– Я не столь невинна, как вы. – Она посмотрела на лежащее у нее на коленях вязанье.

– Продолжай смеяться над моей наивностью. – Оливия увидела, что Энни пытается скрыть улыбку. – К этому я привыкла.

– Ваша жизнерадостность – это такое замечательное качество. И мне жаль, что оно пострадало.

– Оно не пострадало! Я в безопасности и уверена, что со мной ничего не случится. Я должна придумать что-то такое, что заставит людей позабыть об этом происшествии.

– Дайте мне знать, когда вы придумаете такой рецепт. Этого не случится, пока не произойдет что-нибудь еще более волнующее. – Энни посмотрел на вязанье, которое подняла, но вязать: так и не стала. – Правда, что бы вы ни сделали, этот случай станет частью семейного предания.

– Не имеет значения, что я сделаю? – Она порылась в уме, чтобы сказать что-нибудь совершенно потрясающее. – Даже если я стану первой женщиной в должности шеф-повара самого короля?

– Это так же невероятно. – Энни протянула руку и погладила Оливию. – Мне хорошо здесь, вы это знаете. Мой развод был скрытым благом. Викарий и его сестра благодарны за все, что я делаю для них, а ваш брат – самый щедрый из хозяев.

– Ты так считаешь, Энни? – Оливия часто думала, что если бы Лии был настолько щедрым, он бы снабдил Энни деньгами и позволил бы ей устроить свою жизнь, вместо того чтобы держать ее здесь, где все напоминает ей о прошлом. – Значит, если бы ты завела любовника, – задумчиво проговорила Оливия, – никто не удивился бы. – Это была не просто праздная мысль.

– Оливия! Я этого не говорила.

– Ты сказала, не имеет значения, что я буду делать. Люди будут думать то, что они хотят думать.

– Да, но это не разрешение на то, чтобы вести беспутную жизнь.

Теперь засмеялась Оливия.

– Я не собираюсь заводить сотню любовников. Но если я никогда не выйду замуж, я хотела бы узнать, что такое близость.

– Кто сказал, что вы никогда не выйдете замуж?

– Никто, но я не собираюсь снова в Лондон, тем более сейчас, когда обо мне ходят всякие слухи. И кто женится на девушке с испорченной репутацией?

– Лолли! – Энни подалась вперед, клубок пряжи упал на пол. – У вас есть кто-то на примете на роль любовника?

Оливия улыбнулась.

– Оливия! – Сейчас Энни снова стала похожа на гувернантку Оливии. – Вы не соблазните мистера Гаррета!

– Никогда, – сказала Оливия, стараясь придать своему лицу как можно более искреннее выражение. «О да, я соблазню».

Энни сцепила пальцы.

– Мне следовало бы вам солгать. Следовало сказать, что то, чего вы желаете, обязательно получится.

– Никогда не лги мне, Энни. Ты самый верный мой друг. – Она поцеловала подругу и поднялась. – Не беспокойся. Он отверг меня однажды, а может быть, и дважды до этого. Я даже не уверена, что нравлюсь ему.

Похоже, это не слишком успокоило Энни. Оливия увидела, что ее подруга склонила голову в молитве, закрывая за ней дверь.

Оливия пошла домой так быстро, насколько позволяли ей красивые туфли.

– Если вы торопитесь, мисс Лолли, я могу взять вас на руки и побежать. – Большой Сэм предложил это вполне серьезно. – Мы дойдем до дома гораздо быстрее.

– Спасибо, Большой Сэм. Просто дело в той, что у меня родилась одна удивительная идея, и я не могу дождаться, когда воплощу ее в жизнь. – Она ускорила шаг. – Я могу идти еще быстрее, если ты печешься о моей безопасности. – Она чувствовала себя немного тревожно на открытом пространстве, даже несмотря на то что поблизости никого не было.

Когда они достигли замка, Оливия быстро поднялась в свою комнату, сказав Сэму, что увидится с ним на кухне, и попросив его сказать поварихе, чтобы кто-нибудь приготовил корзину с куриным бульоном и булочками с сыром, которые она впервые приготовила этим утром.

Оливия застала Кендалл дремлющей на маленькой койке в гардеробной.

– Прости, Кендалл.

– Не говорите вздора, миледи. Мне платят здесь не за то, чтобы я спала. Скажите, что вы хотите надеть новое платье и сделать прическу – и я буду счастлива всю неделю.

– Это именно то, что я хочу. – Оливия улыбнулась и сморщила нос.

– В самом деле? – Кендалл приложила руку к сердцу, словно ей стало не по себе от участившегося сердцебиения. – Это чудесно! Вы так редко проявляете к этому интерес.

Это заняло гораздо больше времени, чем предполагала Оливия. Кендалл посчитала, что розовое платье с белыми и розовыми оборками было слишком нарядным для этого времени суток, а белое и вовсе не подходило в такую прохладную погоду. Наконец она пришла к выводу, что элегантное зимнее белое платье с зелеными полосками будет в самый раз. Она настояла на том, чтобы Оливия накинула зеленую кашемировую шаль и надела кожаные бежевые туфли.

Наконец Кендалл причесала ей волосы, вплетя в завитки по-зимнему белый атласный бант. Это сделало Оливию похожей на школьницу, однако она не убрала бант, пока не вышла из комнаты.