Брачная ошибка - Дженнифер Пробст Страница 55

Она глубоко вдохнула, и восхитительный крепкий аромат заставил ее застонать:

– Шоколадом.

– Отлично. А теперь попробуй.

Он капнул ей на язык маленькую капельку. Сладко-горький вкус взорвался во рту.

– Ммм… – Она высунула язык и облизнула его нижнюю губу. – Очень вкусно.

Макс втянул в себя воздух:

– Моя очередь.

Карина открыла рот и стала ждать, но ничего не было. Вместо этого она вдруг ощутила легкое прикосновение кисточки к соску. Она инстинктивно отдернулась, но Макс продолжал настойчивые, дразнящие движения, пока она не почувствовала, что сосок весь покрыт шоколадом. Карина задохнулась, соски затвердели от предчувствия.

– Прекрасно, – пробормотал он. Язык у него был горячим и влажным. Он слизывал шоколад, пока она не выгнулась и не ухватилась за его плечи, чтобы не упасть. От возбуждения все тело покалывало иголками, она уже чувствовала влажность и боль. – Ты была права, детка. Шоколад вкусный.

– Мерзавец!

Его тихий смех ударил по нервам.

– Ты за это заплатишь.

И ей пришлось заплатить. Макс обмазал шоколадом второй сосок, взял его в рот и водил языком кругами, снова и снова, пока Карина не запросила пощады. Кисточка превратилась в орудие пытки и восхитительного оргазма. Он прочертил линию от ложбинки грудей до пупка. Слизал ее. Покусал ей живот и бедра. Его дыхание обжигало до самого нутра, но он не поддался на ее мольбы и прошелся по нежному изгибу колена, по ноге ниже и даже по лодыжке.

Карина потеряла себя в этой путанице безумных ощущений. Душа металась, запертая в темноте, то поднималась к вершине, то падала вниз, повинуясь звуку его голоса или касанию рук. Карина задыхалась, корчась в неумолимом оргазме, замирая над пропастью в ожидании его нового приказания.

– Пожалуйста. Я больше не могу!

Макс закрыл ей рот и разрисовал губы шоколадом. Потом поцеловал Карину, глубоко, жадно, деля с ней сладкий вкус. Слезы отчаяния щипали веки. Вдруг он поднял ее и понес. До слуха донесся стук брошенной кисточки и дребезжание банки. Он вдавил ее в какую-то твердую поверхность, и она быстро догадалась, что это ее рабочий стол.

– Ну вот, почти и все. Только в одном месте я еще не пробовал.

– Нет!

– О да! – Он раздвинул ей ноги, и кисточка коснулась набухшего узелка. Вошла во влагалище. Карина вцепилась ногтями ему в ладони и старалась не потерять рассудок.

Тогда Макс коснулся ее губами.

Карина закричала в бешеном оргазме, тело ее содрогалось. Слезы опять защипали веки, она была уже без сил, и он вдавил ее в стол, заставляя подниматься и падать с каждой волной, пока все не кончилось. Карина услышала звук разрываемой упаковки и ругательство. И он вошел в нее.

Шелковистое касание его твердого члена вновь вознесло ее на вершину, и когда она опять достигла оргазма, он испытал его вместе с ней. Время остановилось. Летели часы, минуты, секунды. Повязка упала с глаз, она заморгала.

Перед ней было лицо Макса. Густые брови. Твердые скулы. Челюсть, словно вырезанная из гранита, и чувственные, полные губы, над которыми разрыдался бы сам Микеланджело. Он улыбнулся:

– Понравился шоколад?

– Ты в самом деле мерзавец, да? – фыркнула она. – Кристиан Грей отдыхает.

Он рассмеялся вместе с ней:

– Это было бы мое второе имя, вот только у меня нет привычки говорить: «Пока, детка!»

У нее приоткрылся рот.

– Так ты читал!

Макс сделал оскорбленный вид:

– В «Твиттере» видел. Вот теперь не зли меня, а то в следующий раз вместо шоколада будет пытка взбитыми сливками.

Карина задумалась: может, с ней что-то не так? Эта мысль показалась ей какой-то слишком интересной.

Макс помог ей встать со стола и ласковым жестом убрал волосы с ее лица. Их молчаливая взаимная договоренность наконец обрела четкую форму. Вырвавшись из плена собственного тела, Карина задумалась, не заключила ли она только что договор с дьяволом. Обнаженная, она чувствовала себя еще более уязвимой. Неужели она и правда думала, что сможет отделить секс от своих чувств к этому человеку? Все внутри болезненно сжалось в панике.

– Макс, я…

– Не сегодня, детка. – Словно поняв, что́ ее мучает, он обнял ее. – Теперь я тебя уложу в постель. Покажу тебе, чему еще научился из эротических романов.

Карина прижалась к Максу и решила больше не допытываться.

* * *

– У вас с Кариной какие-то проблемы?

Они встретились в кабинете. Большие окна выходили на английский парк, сквозь открытые створки доносилось гудение пчел и журчание воды. Майкл протянул Максу рюмку коньяка, и они уселись в огромные кожаные кресла. Все в комнате создавало ауру тишины и спокойствия – книжные полки от пола до потолка, красные лампы в стиле ар-деко, кабинетный рояль у дальней стены. В воздухе стоял запах кожи, бумаги и апельсинового полироля для мебели.

После того как Карина сообщила брату о своем уходе, он попросил Макса встретиться с ним конфиденциально после работы. Макс согласился. Он понимал, что пришло время кое-что прояснить. Слишком много лжи стояло между ними, и он уже устал от этого.

– Почему ты спрашиваешь?

– Карина – наследница семейного бизнеса. Я к ней не приставал, думал, ей нужно дать выход этой художнической страсти и успокоиться. А теперь она собралась работать у Алексы в книжном магазине, и меня это уже беспокоит. Я ведь намерен передать «Милую Мэгги» ей как моей заместительнице. Это ее наследство.

У Макса сдавило горло. Да, кровь есть кровь, а у него кровь не та. Сколько бы он ни рвал задницу, какой бы успех ни принес компании. Его принимают в доме как своего, но никогда не причислят к своим, даже теперь, когда он женился на Карине. Если Майкл не собирается доверять ему бразды правления, пора искать счастья в другом месте. Строить что-то свое. Но будь он проклят, если позволит другу отравлять жизнь его жене.

– Тебе придется это пережить, Майкл. – Голос у Макса был такой же ледяной, как охлажденная бутылка «Моретти». – Она не хочет работать в кондитерском бизнесе и не будет.

Майкл взмахнул рукой. Он привык всегда получать то, что хочет.

– Ты смог бы ее уговорить.

– Нет.

– Что? – уставился на него Майкл.

Макс выпрямился и, поднявшись с кресла, подошел к нему.

– Я сказал «нет». Карина счастлива, когда занимается живописью. И знаешь что? Она потрясающая художница. У нее есть талант и страсть к искусству, а мы все ей твердили, что это всего лишь хобби. Она ищет себя, и меня это радует. И если я недостаточно хорош для тебя, потому что в моих жилах не течет ваша драгоценная кровь, мне пора идти своей дорогой.