Завидный жених - Джеки Д'Алессандро Страница 55

Она медленно осматривала комнату. Пол скрывался под великолепным ковром со странным, экзотическим узором. В камине уютно горел огонь, отбрасывавший на стены подвижные тени. На ковре было расставлено полдюжины низких столиков, в темной полированной поверхности которых отражалось пламя многочисленных свечей. Перед камином стоял еще один стол – побольше, но тоже низкий, а на нем – серебряные тарелки, покрытые такими же крышками, разноцветная керамическая посуда и сверкающие хрустальные бокалы. По всей комнате были разбросаны многочисленные подушки всех оттенков рубинового, изумрудного и сапфирового цветов, которые, казалось, так и манили опуститься на них, расслабиться и бездумно наслаждаться жизнью.

Остальную меблировку комнаты составляли всего два предмета: узорчатая раздвижная ширма в дальнем углу и изящное кресло-качалка у стены. Сердце Мередит громко застучало, когда рядом с ней она обнаружила Филиппа.

– Добрый вечер, Мередит.

От звука его низкого волнующего голоса у Мередит вдоль позвоночника забегали мурашки, и она потеряла дар речи, а когда наконец собралась с силами, чтобы ответить на приветствие, он вторично лишил ее равновесия, стремительно и неслышно приблизившись и вновь напомнив ей о грациозном хищнике из джунглей.

Тут же Мередит широко раскрыла глаза, разглядев его одежду. Вместо обычной льняной сорочки и галстука на Филиппе была широкая шелковая рубашка, оставлявшая открытой его загорелую шею, заправленная в... Мередит не могла поверить своим глазам.

Вместо традиционных панталон на нем были свободные ярко-синие шаровары, которые удерживались на талии одним лишь завязанным шнурком. Обут он был в мягкие кожаные сапоги. В такой одежде, с волосами, в беспорядке падающими на лоб, он показался Мередит странным и пугающе-привлекательным. Только очки напоминали о том, что этот опасный незнакомец, стоящий перед ней, – цивилизованный человек и ученый-историк. Вернее, могли бы напомнить, если бы карие глаза, смотрящие на нее через линзы, не излучали такую нецивилизованную страсть.

Филипп остановился, когда их разделяло не более трех футов. Не отводя от нее взгляда, он вежливо поклонился, а потом взял ее руку и коснулся ее теплым, невесомым поцелуем. Прикосновение его губ к пальцам подействовало на Мередит как удар молнии, но зато вывело ее из состояния оцепенения, в котором она находилась.

Вспыхнув, она выдернула руку и отступила назад. К сожалению, ей удалось сделать всего два шага, после чего она уперлась спиной в закрытую дверь. Один шаг длинных ног Филиппа – и он опять оказался так близко, что Мередит погрузилась в его чистый мужской запах. Она почувствовала что-то вроде паники, приправленной изрядной долей возмущения.

– Что вы себе позволяете, – прошипела она, вытирая руку о платье в надежде избавиться от жжения в том месте, которого коснулись его губы. – И почему ваш кабинет украшен таким... таким упадническим образом? И что такое на вас надето? Господи! Что подумают ваши гости? – Мередит быстро оглядела комнату. – А где ваши гости?

– Как много вопросов. Во-первых – что я себе позволяю. Это вы о том, что я поцеловал вашу руку, или о том, что я делаю в настоящий момент? Я поцеловал вашу руку, здороваясь с вами, а в настоящий момент я просто смотрю на вас и восхищаюсь тем, как прелестно вы выглядите. Комната ук – рашена так для того, чтобы походить на шатер одного богатого египетского купца, у которого я однажды был в гостях. Теперь, что касается моей одежды: я надел то, что привык носить за границей, и должен сказать, это гораздо удобнее и приятнее, чем одежда, которую носят в Англии. А мнение о ней своих гостей я надеюсь узнать от вас.

– Возмутительно и неприемлемо. Все это. – Мередит энергично обвела рукой помещение, нечаянно задев при этом Филиппа, и отдернула руку, словно прикоснулась к пламени. – Кто-нибудь из гостей уже видел это?

? Нет.

– Слава Богу! Немедленно идите и переоденьтесь в приличную одежду, пока все не собрались.

– Все уже собрались.

Облегчение исчезло так же быстро, как и появилось.

– Боже мой, если одна из благовоспитанных девушек хоть краешком глаза увидит эту скандальную и провокационную обстановку... – Мередит зажмурилась от ужаса, не в силах продолжать. – Где они? Я займу их разговором, пока вы переодеваетесь и...

Он остановил этот поток слов, приложив кончик пальца к ее губам:

– Мередит, все гости, которых я жду сегодня, уже здесь. В этой комнате.

Смысл его слов не сразу дошел до Мередит. Когда она наконец поняла, то сложила на груди руки и вздернула подбородок. Проклятие! Что за игру он затеял?

– И никто больше не придет? – спросила она, нетерпеливо постукивая туфелькой по толстому ковру.

? Нет.

– Никто не принял вашего приглашения?

? Да.

Стук по ковру прекратился, и раздражение сменилось растерянностью и сочувствием.

– Господи, они что – с ума все сошли? Я же слышала, как всем понравился предыдущий прием. Может быть, эта проблема с «сами знаете, что» не разрешилась так успешно, как нам показалось?

– Не знаю.

– А вы случайно не намекнули им на... м-м-м... тему предстоящего обеда? – подозрительно прищурилась Мередит.

– Ни словом.

Она озадаченно сжала губы:

– Тогда я просто не могу понять, почему все отказались. Одна или две – это еще понятно, но все шесть?

– Этому есть только одно логическое объяснение.

– В самом деле? Какое?

– Они не получили приглашений. Мередит не мигая смотрела на него.

– Вы сказали, что напишете их сами.

– Я так и сделал.

– Тогда почему вы думаете, что они их не получили?

– Потому что я их не отправил.

– Не отправили! Я...

Филипп еще на шаг придвинулся к Мередит, и она немедленно замолчала и попыталась еще сильнее вжаться в закрытую дверь. Бесполезно. Облокотившись одной рукой о косяк, он наклонился к ней так близко, что она разглядела мелкие янтарные искорки в его глазах. Почувствовала жар его тела. Она попыталась сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться, но вместо этого только наполнила легкие его соблазнительным запахом.

– Хотите узнать, почему я не разослал эти приглашения, Мередит? – Она ощущала на своей щеке его теплое дыхание, и желание прикоснуться к нему вдруг стало таким сильным, что ей пришлось ухватиться за оборку юбки, чтобы удержать руки на месте. Она молчала, и Филипп прошептал: – Я не разослал их, потому что не хотел, чтобы пришел кто-нибудь, кроме вас. Я сделал это все ради вас одной.

Мередит с трудом сглотнула комок в горле, подняла глаза к небу и попросила Господа дать ей силы. Куда исчезло все ее негодование? Почему она не может сердиться на него? Почему не ругает за весь этот обман? Она тщетно искала в своей душе хоть признаки раздражения или злости. Вместо этого Мередит находила там тысячи других эмоций, которые совсем не должна была испытывать: удовольствие оттого, что ради нее он приложил столько усилий, любопытство и предвкушение удивительного вечера наедине с ним в этой экзотической обстановке. И что хуже всего, она чувствовала неимоверное облегчение при мысли о том, что ни одна из противных блондинок, как выясняется, не завладела его интересом. «Я сделал все это ради вас одной».