Доченька - Мари-Бернадетт Дюпюи Страница 55

Мари сразу же упрекнула себя за подобные измышления и поторопилась предложить гостю пройти в гостиную. Переступив порог комнаты, Адриан не смог сдержать восторженного восклицания при виде библиотеки Жана Кюзенака.

— В этом вы с Адрианом похожи, Мари! Он тоже обожает книги! — заговорщицким тоном объявила Леони. — Ну что ж, теперь и мне пора пойти принарядиться!

Мари сама приготовила для гостя комнату, до недавнего времени служившую чуланом. Она предложила Адриану, не мешкая, отнести туда его вещи, но он взял с полки книгу и стал быстро ее листать.

— Невероятно! — воскликнул он. — Оригинальное издание «Собора Парижской Богоматери»! Судя по дате издания и иллюстрациям, одно из первых! Обожаю Виктора Гюго! А вы, Мари?

Молодая женщина подошла ближе:

— Да, я люблю Гюго. Замечательный автор, гений! Отец собрал все его произведения. Но, положа руку на сердце, мне больше всего нравятся его стихотворения.

Завязалась оживленная дискуссия. Жан Кюзенак часто говорил с дочерью о литературе, но в своей обычной манере, неторопливо и спокойно. Адриан же представлял собой полную его противоположность — он говорил быстро, увлеченно, глаза его сверкали… Мари была очарована и в то же время ощутила странное замешательство. С сожалением она перевела разговор в другое русло:

— У вас еще будет время познакомиться с папиной библиотекой. Я позову Денизу, нашу гувернантку, и она покажет вам вашу комнату. А! Вот и мой супруг!

Адриан ответил радостной улыбкой. Он думал о том, что не зря принял это приглашение. Гостиная, обшитая дубовыми панелями, огонь в камине, море книг, вкусные запахи, распространяющиеся из кухни… «Бори» казался ему настоящим маленьким раем. Еще ему в голову пришло, что хозяйка этого дома похожа на ангела со смиренным и ласковым выражением лица, какие до сих пор можно увидеть в иной церкви…

* * *

Мари никак не удавалось уснуть. Она прислушивалась к ровному дыханию мужа. К Пьеру, похоже, сон пришел быстро, и это было неудивительно. Мари подумала, что после дня, проведенного в седле, вечерней поездки на козлах и изысканной трапезы, орошенной лучшими винами из их погреба, любой мужчина заснул бы, что называется, без задних ног.

Она лежала, скрестив руки на груди, и молила Бога, чтобы Матильда проспала спокойно всю ночь. Мари хотелось в покое еще раз пережить приятные моменты этого вечера. Леони выглядела великолепно — с распущенными длинными волосами, в синем облегающем платье с большим декольте.

«Какая она красивая! Намного красивее, чем я. Такая стройная, живая!»

Пьер, сделав над собой усилие, переоделся в нарядный костюм. Увидев его, Адриан пробормотал виновато:

— Если бы я только знал! Надо же быть такой бестолочью! Я решил, что раз еду в деревню, надо взять самую простую одежду!

Все собравшиеся за столом рассмеялись, даже Мари. Когда пришло время десерта, Пьер открыл бутылку с шампанским, потом еще две. Адриан оказался очаровательным собеседником. Он рассказывал о проведенном в Париже детстве, об учебе в Версале. Мари спросила, помнит ли он Юзерш, свой родной город в Коррезе.

— Я помню улицу, на которой мы жили, помню свою комнату. Но картинки расплывчатые… Я хочу, чтобы мы поехали туда в свадебное путешествие, если, конечно, Леони не против.

Услышав это, Мари прикусила нижнюю губу. Что-то было не так, но что именно? И тут она поняла, что ее смутило: Леони не услышала слов жениха. А чем же она была так занята? Она наливала кофе Пьеру, шепча что-то ему на ухо. Это было странно: Леони склонилась к Пьеру, а тот смотрел на нее, и лицо его светилось от радости.

«Что ж, они помирились. И слава Богу! Теперь у Леони есть жених, и Пьер снова стал относиться к ней как к сестре! К тому же этот Адриан такой очаровательный…»

Мари стало стыдно. Щеки ее разрумянились. И причина тому — слова, которые она произнесла про себя, не вслух: «…такой очаровательный». Перед ее мысленным взором вновь предстало худое лицо жениха Леони, его голубые глаза… Искренность и живость мысли придавали его лицу особую красоту, интонации его голоса ласкали слух…

«Леони повезло!»

Молодая женщина закрыла глаза. Рядом шевельнулся Пьер.

«Хоть бы он не проснулся!»

Она не чувствовала в себе сил угождать желаниям супруга. Только не этой ночью… Ее сердце было настроено на волну умиротворения, тело казалось легким, как перышко.

«Это все из-за шампанского», — подумала она и наконец заснула.

Когда дыхание Мари стало спокойным и размеренным, Пьер перевернулся на спину и долго смотрел в потолок. Он подумал, что этой ночью все комнаты в доме заняты, а такое случалось нечасто. Вздыхая, он стал гадать, пришла ли Леони в комнату к Адриану. Такая девушка, как она, — пылкая, чувственная — не станет дожидаться свадьбы, чтобы лечь в постель с возлюбленным…

Он ощутил слабый укол ревности, но по большому счету эта мысль не очень его расстроила. Он без конца вспоминал их с Леони поцелуи, прикосновения гибкого девичьего тела. Крошка Леони не испытывала страха перед мужчиной…

Пьер подумал о Мари. За ужином она была как никогда оживлена. Прежде жена не рассказывала о книгах, которые прочитала, о своей учебе в педагогическом институте. Это была иная Мари, незнакомка, которая провела несколько лет в Тюле в компании учебников и соучениц.

И все-таки вспоминая лицо Леони, склонившейся к нему с кофейником, а не черты супруги, Пьер погрузился в сладкий сон…

* * *

Леони зажгла свечу. Она приготовилась к бессонной ночи, до такой степени ее душу и тело снедало возбуждение. Сколько мыслей и ощущений!.. Девушка представила себе Адриана, лежащего на кровати в спальне, соседствующей с комнатой гувернантки. Наверное, ее суженый читает или уже спит, сложив руки на груди; в такой позе — в виде лежащей фигуры — любят изображать святых на надгробных памятниках, какие часто встречаются в соборах.

Она ласково посмеялась над ним, когда после их первой ночи любви он заснул в этой немного странной, иератической позе.

Потом ее мысли перенеслись к Пьеру. Его лицо с резкими чертами, страстный взгляд, сильные руки, крепко обнимающие ее. А вокруг — заснеженные леса…

Ну почему она это сделала? Бросилась ему на шею с поцелуями! Как могла она забыть о Мари и ее горе? Леони попыталась найти себе оправдание: «Я всего лишь восстановила справедливость! Мари очаровательная женщина, но она совсем забыла о Пьере, так ее занимают дети. Хуже того: их интимная жизнь не ладится. Она отталкивает его, вместо того чтобы приласкать!»

Лучше, чем кто бы то ни было, Леони знала причину холодности Мари — тот случай с Макарием. Но разве только этим объясняется отсутствие страсти в супружеской постели Мари и Пьера? Нет, нет и нет! После долгого раздумья Леони пришла к выводу, что между Пьером и Мари просто не проскакивает искра, без которой не горит огонь взаимного влечения.