Все мужчины ее жизни - Ника Сафронова Страница 55

Неожиданно меня ослепило. Как будто кто-то с улицы пустил зеркального зайчика. Я пригляделась. Блик выходил из двора дома напротив, отделенного от Арбата строительным пустырем. Только блик создавало не зеркало, а два больших окуляра, нацеленных прямиком на Кощеево логово. Стало ясно, что за нами ведется наблюдение в бинокль. Причем довольно активное. И ведут его две особи женского пола, судя по перебежкам и загадочным позам, весьма искушенные в этом вопросе.

Мне моментально сделалось весело. Эти смешные чудачества, как предвестники оглушительной славы, заставили меня распахнуть вторую створку и помахать столпившимся под окном людям. А Кащей, моя надежда на будущее, взгромоздившись, как и прежде, на сценический табурет, смотрел на меня, улыбаясь.

Когда придет весна, я теплым ветром

Спою тебе песню, спою тебе песню.

Коснись губами сирени, и ты почувствуешь тепло…

Тепло моих губ, тепло моих губ…

Ах, так вот почему Даша из настенной живописи Кощея взяла эту фразу в кавычки! Тепло моих губ… как красиво!

Мысли скакали, боролись друг с другом. Душа наполнялась чем-то таким, чему не находилось объяснения. Теперь я уже понимала и Ладкину сестренку, и этих глупышек с биноклем. Этот парень был безумно талантлив. Он никого не сможет оставить равнодушным – вот что явилось для меня главным открытием.

Тут наконец и сам сердцеед заметил шпионские марш-броски из дома напротив.

– Типы! Идите сюда! – заорал он, отбрасывая гитару. – Бегом! Зацените, че телки вытворяют!

Покинула я своего протеже часов в пять или около того, когда на улице уже стемнело. Я ощущала себя практически церковным колоколом. В ушах стоял звон, и штормило, будто кто-то нарочно раскачивал меня из стороны в сторону. То ли я от Саниного грохота очумела, то ли сказывалась странная энергетика самого Кощея. Пришлось зайти в кафе, чтобы немного прийти в себя. Правда, посидеть толком не удалось. Позвонила Оксанка:

– Слушай, Чижова, есть срочный разговор. Ты сейчас где?

– Пью кофе на Старом Арбате, – ответила я, слегка встревоженная нотками в ее голосе.

– Бросай это дело и дуй на Цветной. Через полчаса встречаемся в «Шоколаднице».

Я, не мешкая, рассчиталась с официанткой, схватила сумочку и рванула к метро. Паника, поднятая Оксанкой, мне совсем не понравилась.

– Что случилось? – набросилась я на подругу, едва она появилась.

– Ирка, кранты! – делая жадный глоток из моего стакана с минеральной водой, ответила Дорохова. – Вероника или что-то заподозрила, или действительно сама намерена вести переговоры с Нижневартовском. Она меня сегодня весь день допрашивала: с кем мы встречались, что говорили? А потом стала требовать с меня все контакты. Я пока что отмазалась, сославшись на то, что они у тебя. Но что мы будем делать дальше, даже не знаю.

– А Талов?

– Мишаня тоже злой как черт! Разорался, когда узнал, что тебя сегодня не будет. В общем, полная засада.

Я молчала. Ситуация представлялась мне тупиковой. Мало того что Миша, как выяснилось, не собирается падать передо мной на колени, так еще, того и гляди, раскроется наш обман. А там и до увольнения рукой подать.

– Ну и? – Дорохова нетерпеливо пихнула меня коленом. – Есть идеи?

– Я думаю, – вяло откликнулась я.

Но мысли мои как-то сами собой потекли в другом направлении. А может, и не стоит искать выход там, где его нет? Все равно быть рекламщиком и продюсером одновременно не получится. После ток-шоу наступит момент, когда нам с Оксанкой придется вертеться буквально белками в колесе. Так, может, сейчас как раз самое время оставить работу у Миши?.. Хотя позвольте! На что же я тогда буду жить? Сейчас, по крайней мере, о квартплате голова не болит. Нет! Бросать рекламу можно только в том случае, если шоу-бизнес пойдет в гору, не раньше…

– Слушай, Ирка! – прервала мои размышления Дорохова. – А что если нам подговорить твоих тюменских друзей? К примеру, Зиськина и Васю Дождя. Введем их в курс дела, и пусть себе общаются с Вероникой. Я думаю, вряд ли она догадается код города сверить. Твои друзья смышленые парни?

Я моментально воспрянула духом:

– Еще какие смышленые! – Подмигнув башковитой сообщнице, я стала прикидывать: – Значит так, Зиськина сделаем генеральным директором. Будет у нас человеком с большой буквы «Ч». А Вася пойдет, предположим, как главный конструктор. Ну? Как тебе?

– Точно! И по совместительству член всевозможных авиапромышленных ассоциаций. По-моему, круто… – Оксанка удовлетворенно откинулась к спинке стула и даже на радостях подозвала официантку: – Девушка, будьте добры два «Махито», пожалуйста.

– Что, опять будем давиться этой гадостью? – тускло осведомилась я.

– Ира, нельзя изменять традициям. Это же местный фольклор. Такую отраву вместо любимого коктейля Хулио Иглессиаса готовят только здесь… Ой, прости. Не Хулио, а этого… как его там… Хемингуэя, во!

Я тяжело вздохнула. Дорохова, не теряя времени, достала из сумочки небольшое зеркальце и принялась подкрашивать ресницы. На нее это было настолько не похоже, что меня это заинтриговало.

– Ба, Оксанка! Да у тебя никак грандиозные планы?

– Так и знала, что спросишь… ну, в общем, да. Сейчас за мной подъедет Даня и повезет к своему другу на день рождения. Прикинь, я сегодня получила от него официальное приглашение. Он хочет, чтобы я сразила его товарищей своими вокальными данными.

– М-м? – Я поиграла бровями и при этом весьма красноречиво улыбнулась.

– Ни слова больше, Чижова! Не хочу загадывать наперед. Как пойдет – так и пойдет.

– Ладно, – вздохнула я, – не забудь обсудить с ним ток-шоу. Я вчера разговаривала с Сорокиным, он рвется в бой. Но для начала ему нужно посмотреть клуб. Решить, где ставить аппаратуру, как расставлять столы. В общем, у него к Дане масса организационных вопросов. Так что передай ему, пожалуйста, пусть назначит время, когда этим можно будет заняться. А я завтра повезу Ванятке деньги и обговорю все детали. Да, и, кстати, не проболтайся в хмельном угаре своему Даниилу, что мы взяли с него лишние три тысячи долларов!

– Ты обалдела, что ли? Конечно, не проболтаюсь! К тому же он наверняка догадывается, что мы на своих посреднических услугах слегка наварили.

– Ну и прекрасно. Тогда вперед и с песней! И не вздумай вспоминать Лихоборского. Выкинь его из своей головы на сегодняшний вечер.

– Постараюсь… – Оксанка кивнула официантке, поставившей нам на стол фольклорный коктейль. – Но ты же знаешь, как это бывает. Лезет эта сволочуга во все сердечные клапаны, и хоть ты тресни! Блин, Ирка! По-хорошему, если разобраться, ведь мы же с ним встречались не больше месяца. И чего меня так переклинило?..

– Заткнись, Дорохова, Даня идет.

Мы, как по команде, экстренно применили мимические спецэффекты. Я, поскольку сидела лицом к входу, включила свою ослепительную улыбку. Оксанка, затыкав трубочкой в стакан с мятными листьями, мечтательно уставилась в окно.