Райская сделка - Бетина Крэн Страница 55

— Нет, Гарнер, я не… Прошу тебя…

— Ты «развлекала» меня, пока они перевозили виски. И Боже ты мой… — Он провел по спутанным волосам дрожащей рукой. — Не правда ли, я действительно вам очень помог? Даже освободил твоего друга Данбера, чтобы он мог им помочь.

— Я ничего не знала, — прошептала она, заглядывая в его глаза и чувствуя, что их огонь проникает ей прямо в сердце. — Просто папа ужасно рассердился из-за меня. И он возмущен налогами. Прошу тебя…

Он напряженно смотрел, как она приближается к нему, и испытывал властное влечение, которое она вызывала в нем всегда, при любых обстоятельствах. Она схватила его за рукав, а Гарнеру показалось, что та же самая рука стиснула его сердце.

— Должен же быть какой-то другой способ.

— Еще одна сделка маленькой Иезавели? — Он вырвался и шагнул к двери. — Но больше у тебя ничего не выйдет. Я должен выполнить свой долг, и, видит Бог, я достаточно долго позволял тебе мешать мне. Я намерен поймать Блэка Дэниелса, чем бы мне это ни грозило. — Он обернулся, и по его решительному лицу пробежала тень. — Есть одна мысль, которая может согреть твое ледяное сердце, — меня могут убить в стычке, и тогда ты останешься богатой вдовой.

Дверь со стуком захлопнулась за ним, и Уитни закрыла глаза, стараясь заглушить страшную боль в душе. Гарнер отправился на охоту за ее отцом. Мужчина, которому она отдалась, охотится за мужчиной, который дал ей жизнь, любовь и свою плоть и кровь. Неверными шагами она добралась до кровати и без сил опустилась на нее, уставившись перед собой невидящим взором.

Оба были сильными, упрямыми, принципиальными и гордыми мужчинами. При этом они были полной противоположностью друг другу по происхождению, занятиям, взглядам на жизнь и понятиям о долге. Незыблемые убеждения каждого привели их в конце концов к открытой борьбе, непосредственно затрагивая страдающее сердце Уитни.

Она зарылась лицом в подушку, чтобы заглушить подступившие рыдания. Сердце ее разрывалось на части. Отец был для нее всем: он был ее другом, руководителем и учителем, и ему была отдана первая любовь ее чистого девичьего сердца. А Гарнер Таунсенд прибыл в Рэпчер-Вэлли на своей огромной лошади, с высокомерным лицом и с сияющими золотыми пуговицами на мундире, и сразу завоевал ее сердце. Она полюбила этого аристократичного непроницаемого янки с такой страстью, о существовании которой даже и не подозревала. Он вызывал в ней огонь ненависти и восторга, бросал вызов ее уму и сердцу. Он разбудил в ней новые чувства, открыл ей новый мир.

Постепенно она успокоилась, вытерла слезы и глубоко вздохнула. Сложность ее положения состояла в том, что она не могла жить ни без отца, ни без Гарнера. Вероятно, это типично для Дэниелсов, с грустью подумала она, им мало любить одного человека. Слезы снова подступили к ее глазам. Гарнер догадался, что в первый раз она намеренно все подстроила, чтобы опозорить его, и сейчас, конечно, убежден, что она снова его предала. Как он мог думать так после того, что произошло между ними здесь, в этой самой постели? Должно быть, он считает ее низким и бессердечным созданием, которое только и может, что строить разные заговоры, обманывать и предавать… Ни один из Дэниелсов…

У нее вдруг захватило дыхание. Ни один из Дэниелсов не остался бы спокойным, зная, что в это время гибнут люди, которых он любит. А она сидит здесь, проливает слезы и жалеет себя!

Уитни вскочила и откинула с лица спутанные волосы. Нужно немедленно идти туда, в лес, и проследить, чтобы они не убили друг друга. Споткнувшись об одеяло, она ошеломленно уставилась на свои голые ноги. Одежда! Прежде всего нужно достать одежду!

Густой туман затянул низину в южной части долины, застывшую в задумчивом ожидании. Все звуки заглушались пропитанным влагой воздухом и густым покровом мокрых листьев на земле. Почерневшие стволы обнаженных деревьев, как часовые, застыли над ручьем, ни малейшим движением не предостерегая местных жителей о готовящемся нападении солдат. Лес стоял спокойный и мирный, ему не было дела до людей.

Гарнер расставил своих людей вдоль ручья, выдвинув их на утесы из песчаника, которые призрачными островками выступали из предрассветного тумана. Они прибыли вовремя и видели, как на мулов и лошадей грузятся последние бочки. Майор быстро осмотрел местность, определил тактику нападения и теперь наблюдал за противником с каменистого выступа в дальнем конце ручья: повстанцы скоро должны были пройти под ними по углубленному в виде каньона ложу ручья.

Приставив к глазам бинокль, он пересчитал мужчин. Их было девять человек, и он знал каждого. Среди них сразу бросались в глаза крупные фигуры Блэка Дэниелса и Чарли Данбера, был также сын Делани и тот, кого называли «дядя Сэм Дьюрант» — оба появились в долине приблизительно в то же время, когда вернулся из Питсбурга Дэниелс. Еще Майк Делбертон со своим братом, Калли. Дядюшка Рэднор, старик Джулиус и еще более старый дядюшка Баллард… Господи! Оказывается, даже он в уме называет их дядюшками! И только посмотрите — видимо, они согнали скот со всей долины, чтобы перевезти свое драгоценное виски.

Лицо у него загорелось, когда он изучал в бинокль поразительно привлекательные черты лица Блэка Дэниелса, так похожего на лицо Уитни. И он снова содрогнулся от мысли о ее предательстве. В животе у него свело от предчувствия жестокой схватки. Наверное, напрасно он отдал приказ не стрелять и прибегнуть к оружию только в самом крайнем случае. Невольно перед ним встали умоляющие глаза Уитни. И он прогнал это видение.

В этом месте ручей был неглубоким, так что его легко было перейти вброд, и Гарнер следил, как Блэк Дэниелс переводил двух лошадей, за которыми на привязи следовало еще по одному животному. Он напружинился, когда увидел, что за Блэком тянется цепочка людей и животных, переходивших ручей и направлявшихся прямо ему в руки. Сердце его стучало почти в такт с заглушёнными ударами подков, которые будто отбивали время. По бокам лошадей раскачивались и подпрыгивали привязанные бочки со спиртом.

Гарнер выждал, когда все перешли реку и, направляясь к уже близкому лесу, оказались прямо под выступом, на котором он засел. Он откинулся назад, чтобы привлечь внимание Брукса, но тот уже нетерпеливо ждал его сигнала. У Таунсенда пересохло в горле, когда он поднял руку и увидел, что Брукс тоже привстал и помахал ему в ответ. Гарнер посмотрел вниз на мужчин, лица которых были ему знакомы, скрипнул зубами и дал сигнал к нападению.

Раздались громкие крики, и одетые в темное солдаты бросились вниз с каменистого склона и выскочили из леса, приведя в замешательство колонну из людей и животных. Люди Блэка не успели достать оружие и сначала просто уворачивались от солдат, а затем нащупали в темноте толстые ветки и сучья и стали с криками сопротивляться нападавшим.

Гарнер оказался внизу одним из первых и бросился прямо к Блэку. Блэк сразу же узнал его по сверкающим эполетам и стряхнул с себя другого солдата, после чего метнулся к Гарнеру, размахивая кулаками и рыча от ярости. Ослепленные ненавистью, они сошлись в схватке не на жизнь, а на смерть. Блэк высвободился и тут же снова набросился на Гарнера, нанеся ему мощный удар в живот, отчего тот отлетел на жавшихся друг к другу испуганных лошадей и ударился головой о бочонок. Он покачнулся, но устоял на ногах и потряс головой, чтобы прояснить сознание. Через мгновение он уже бросился к Блэку, и, сцепившись, они рухнули в кусты, тяжело дыша и изо всех сил молотя кулаками.