Незнакомец - Портиа да Коста Страница 55

Пол усмехнулся, и теперь уже пришел ее черед пожать плечами.

– Ах да, Клодия и Пол, – бодро воскликнула Алекса. – Беа особо просила меня оказать вам теплый прием. Прошу сюда. – Она указала на ярко освещенный вход, и ее суровый спутник отступил в сторону, пропуская гостей. – Все в порядке, Дрю.

Когда они вошли во внушительный холл с двумя рядами мраморных колонн и зеркалами от пола до потолка на всех стенах, Алекса вручила паре маски, в широком ассортименте представленные на полированном столе с откидной крышкой. Казалось, там были маски буквально для любого костюма. Клодии досталась белая атласная, обрамленная мягкими пушистыми перьями, а Полу – более строгая, из простроченного серого бархата.

– Беатрис где-то здесь. Вы ее не проглядите, – заверила их Алекса, прежде чем отправиться встречать других гостей. – Она Саломея, и вы же ее знаете… ее невозможно не узнать.

Клодия не настолько хорошо знала Беатрис, но могла представить, что ее новая подруга выглядит исключительно в любом наряде. И высокий черноволосый Дрю тоже, по всей видимости, знал это, потому что понимающе улыбнулся, провожая их к бару и буфету.

– Ну, вот мы и на месте, – сказала Клодия, беря Пола под руку, которую он галантно предложил после того, как они надели маски и поправили прически и изящную маленькую корону из цветов на голове Клодии. – Не вызывает никаких воспоминаний?

Неспешным шагом они вошли в просторный салон, где в изобилии подавались дорогие напитки и закуски. Пол внимательно огляделся.

– Нет… ничего… пока, – ответил он, слегка наморщив лоб под маской. – Не могу сказать, что помню, чтобы был когда-то раньше на костюмированной вечеринке. – Он повернулся к ней, взглядом выражая смирение. – Но ведь я вообще мало что помню.

– Вспомнишь, – заверила его Клодия, успокаивающе пожимая руку.

Пол наклонился ближе и прошептал:

– И вы тоже, миссис Марвуд. Я имею в виду ваше обещание.

Хмурые складки на лбу разгладились, глаза загорелись лукавством.

– Ай-ай-ай, мистер Бич! – пожурила она с напускным недовольством и легонько стукнула веером. – Вы иногда говорите такие неприличные вещи. – Глаза же сказали другое: жду не дождусь.

Хотя они никого не знали, но чувствовали себя на вечеринке легко и непринужденно. Маска – великий уравнитель, она всех делает незнакомцами.

– В другой комнате должны быть танцы, – заметила Клодия, пригубив легкое белое вино, которое подавали вместе с напитками покрепче.

Пол склонил голову набок, затем кивнул, уловив звуки музыки. Судя по всему, играл большой оркестр.

– Кто бы я ни был и что бы ни умел, я определенно не Фред Астер, – сказал он, слегка пожав плечами.

– Ну, не знаю, – ответила Клодия, сделав глоток. – У тебя легкая поступь, и ты очень грациозен для мужчины. – Она придвинулась ближе. – И мы оба знаем, что у тебя просто сказочное чувство ритма.

– Теперь вы ведете себя неприлично, миссис Марвуд, – игриво пробормотал он, подняв бокал в безмолвном тосте.

Клодия наградила его осуждающим взглядом, хотя догадывалась, что маска несколько подпортила эффект.

– Возьмем что-нибудь поесть? – предложила она, кивнув на почти римское изобилие буфета.

– Отличная мысль, – отозвался Пол и, отставив свой бокал, забрал другой из рук Клодии. – Тебе надо поднабраться сил для того, что я сегодня намерен с тобой сделать!

Взяв за локоть, он повел ее к буфету.

Все блюда были великолепно сервированы и, без сомнения, столь же бесподобны на вкус, но после последнего замечания Пола у Клодии пропал аппетит. По телу пробегала нервная дрожь, внизу живота тянуло, и она куда больше хотела его, чем икру и канапе. Но для виду все же попробовала парочку деликатесов.

Она ела, остро сознавая близость Пола и с интересом оглядывая собравшихся: где же Беатрис?

А сколько там было самых разных костюмов! Некоторые сногсшибательно красивые и сложные, явно взятые напрокат, другие, по-видимому, самодельные, но тоже весьма впечатляющие. Клодия увидела нескольких Робин Гудов и раджей, индейцев и астронавтов, но, к облегчению, не заметила ни одного наряда, похожего на их с Полом. Откусив от перепелиного яйца, Клодия повернулась, чтоб сказать ему об этом.

И застыла, обнаружив, что он пристально наблюдает за ней, не сводя глаз с ее рта. Окончательно лишившись аппетита, она быстро проглотила еду и отставила тарелку.

– И на что это ты так смотришь?

Вопрос был риторическим, потому что его лицо прекрасно передавало то, что было у него на уме. Пол, конечно, думал об ином применении ее губ, которое она недавно столь эффектно продемонстрировала.

– Ты была неподражаема, – тихо сказал он, потом тоже отставил тарелку, взял Клодию за руку и повел к открытой стеклянной двери, выходившей в длинный и широкий внутренний двор. – Мне еще никто так офигенно не отсасывал, – выдохнул он ей в ухо.

Они вышли в освежающую прохладу и тишину сада и парка. По дворику прогуливалось несколько гостей, но их было куда меньше, чем тех, кто веселился в доме.

– А, значит, ты помнишь, что тебе отсасывали? – спросила она тоже вполголоса, возбуждаясь от грубых слов не меньше, чем когда слышала их из уст Пола.

– Ничего конкретного, – промурлыкал он и, положив руку ей на талию или чуть ниже, повел к балюстраде, обращенной в сторону классического парка с фигурно подстриженными кустами и расположенного за ним лабиринта, – но твой ротик, дорогая, я буду помнить до самой смерти. – Он сжал ее сквозь тонкую ткань платья и нижней юбки, и этот жест был полон обещания. – В сущности, это будет последнее, о чем я подумаю, прежде чем испустить дух.

– Ужасно, – осуждающе проворчала Клодия, стараясь скрыть, что ее тронуло это безумное заявление.

– Нет, всего-навсего здравый смысл. Не знаю, верю ли я в загробную жизнь, но, по крайней мере, мои последние мысли будут божественными.

Настойчивая ладонь скользнула ниже, пальцы аккуратно нырнули в ложбинку.

– Я хочу наблюдать за твоим лицом, когда подарю тебе оргазм, – тихо и отчетливо проговорил он, щупая сзади, – и чем быстрее, тем лучше, или, клянусь, сойду с ума.

От восхитительного предвкушения голова пошла кругом. Ей хотелось того же, и она горела таким же нетерпением. Плоть ее пылала и трепетала, требуя его. Тихий стон острого желания и наслаждения сорвался с губ.

– Пойдем туда, – хрипло пробормотал он и, еще раз грубо стиснув ее, почти потащил вдоль патио к ступенькам. От лестницы в разные стороны расходились посыпанные гравием дорожки, ведшие через причудливо подстриженные кусты к входу в лабиринт.

Скоро у них под ногами уже хрустел гравий, а дорожка вилась вдоль и между гигантских птиц, геральдических зверей и каких-то абстрактных форм. Пол тащил ее быстро, не давая споткнуться, и хотя Клодии страшно было даже подумать, что мелкие камешки сделают с атласными подошвами туфелек, по большому счету ей было наплевать. Значение имел только зов страсти.