Записки успешного манагера - Эмилия Прыткина Страница 55

Пошла к Мишкину, поинтересовалась, как поживает его кошачий выводок.

— Хорошо, — ответил Мишкин.

— Мне бы это… ну, в общем… ну это… — замялась я.

— Саша, не выпендривайся, я передумал делать новые эскизы, режь шаблоны по старым, — сказал он дизайнеру.

— Я-я-я-я? Я не буду. Так не честно. Это все ты, ты не хочешь, чтобы наша студия выигрывала награды, тебе лишь бы проект сдать, — завопил он, указывая на меня пальцем.

— А тебе лишь бы орать! — закричала я в ответ.

— Я не о себе думаю, а обо всех нас.

— Так вот и думай, что нам деньги нужны! — выпалила я и пошла на свое рабочее место.

Да-а-а, нервы у меня, похоже, ни к черту, на всех кидаюсь. Решила немного расслабиться, прийти в себя и позвонить производителям огурцов, поинтересоваться, когда будем начинать работу над сайтом. Пляшущие огурцы так и стоят у меня перед глазами, я даже придумала, как они будут переворачиваться, хрустеть, а потом трансформироваться в помидоры. Вот только как они будут превращаться в грибы, а после в кабачковую икру, я еще не придумала, но это неважно. Теперь, после того как я приехала из Киева, надеюсь, ни у кого не возникнет желания поспорить со мной и обвинить в том, что я ни в чем не разбираюсь.

Снова полезла в ЖЖ, не выдержала и написала комментарий Аморалиусу.

Вам не кажется, что девушка из вашего рассказа не заслуживает счастья?

Не кажется, не хрен тут выкать, — ответил Аморалиус.

Вот хам. Вообще я сделала интересное наблюдение: чем больше у человека читателей в живом журнале, тем наглее он себя ведет. Его все вокруг хвалят, восхищаются его талантом, а он изредка бросается репликами типа «спасибо, признателен, да, я гениален», а еще чаще посылает всех куда подальше или хамит. И что самое интересное — народу это, похоже, нравится. Например, одна девушка написала в своем дневнике:

Ура-а-а! Наконец-то! Вчера Аморалиус послал меня на фиг. Я ждала этого уже год. Он наконец-то обратил на меня внимание. Ура-а-а!

Не понимаю я таких людей, что прикольного в том, что тебя кто-то послал на фиг?

Может, и мне заняться писательской деятельностью? Решила приступить немедленно. Разместила в своем журнале парочку из тех стихотворений, которые забраковали на сайте poez.ru, и одно, которое я написала вчера для гада Швидко:

Как будто не было тебя, Ночей бессонных, дней унылых. Все замерло во мне, застыло, В морщинках тоненьких вдоль лба. Как будто не было тебя. Я, как змея, меняю кожу. И сердца колокол тревожный Давно молчит, не бьет в набат. Как будто не было тебя. Удар — и после амнезия. Но ты по-прежнему Мессия, И я — раба.

* * *

Мне кажется, не кончится зима. Метут снега, и нет конца им края. На книжной полке классиков тома Пылятся. Аллергия — я чихаю. Твои слова не трогают глубин Души, они поверхностны, как пена. Я с жадностью вдыхаю никотин, Все чаще приставляя бритву к вене. А как все начиналось, боже мой. Как трепетно и нежно начиналось. Корабль плыл, и реял над волной Из светлых грез девичьих алый парус. Где смысл жизни, где и суть и соль? Когда судьба на грани разрушенья? Ты не доплыл, и нежная Ассоль Нашла в других объятьях утешенье. Корабль надежд увяз в волнах песков. Он сбился с курса, не доплыв до цели. Лохмотьями пурпурных парусов В душе моей ты затыкаешь щели. Мы на мели, вздымается корма Над будущим роскошным женским бюстом. Мне кажется, не кончится зима, Не кончится, и память не отпустит.

* * *

Люби меня долго, Сережа. Люби меня каждым взглядом. Так, как никто не сможет, Да мне никого и не надо. Люби меня каждой лаской, И нежностью губ желанных. И каждой согласной и гласной, Что льются бальзамом на раны. Люби меня каждым вздохом, Ладони мои согревая. Когда пред тобой, как пред Богом, Стою беззащитно нагая. Люби меня нежно-нежно, Безумно, неистово, страстно. Мой ангел, не падший, но грешный. Мое долгожданное счастье.

Подумала и добавила еще одно стихотворение, посвященное гаду Швидко:

Божественно прекрасен лик И нежен шепот твой. С девичьих губ сорвался крик: «Возьми меня с собой!» На зависть смертным и богам, Ты мудр был и смел. Ласкала тонкая рука Лицо, белей, чем мел. Что видел ты в душе больной? Каких достиг глубин? Когда в единое одно Сливались «ян» и «инь». Что прочитал в моих глазах, Подернутых тоской? У ног твоих легла, как прах, Желанный мой, родной. Как долго я тебя ждала, Мой странник-пилигрим. С тобой одним я стать смогла Собой, с тобой одним.

Полезла в сообщество, где собираются любители пографоманить, и написала им, что я тоже не против вечерком посидеть на балконе с бокалом хорошего вина и сигарой и накатать пару-тройку стишков. Дала ссылку на свой журнал. Посмотрим, какая будет реакция. А вдруг? Я тогда и Аморалиуса, и Дрючку за пояс заткну.

Позвонила производителям огурцов.

— Вы знаете, все у вас хорошо, но вот сайты дорогие, — ответил мне директор.

— Мы адекватны рынку, — выпалила я зазубренную фразу, которую смогу повторить и в девяносто лет, разбуди меня среди ночи, — если доживу, конечно, до такого возраста.