Вулкан любви - Патриция Райс Страница 56

Однако, когда Саманта опустилась на колени рядом с ними, мужчины все же подняли головы. Тот, у кого были светлые волосы, обернулся и удивленно посмотрел на Слоана, затем – с еще большим изумлением – на женщину рядом, которая спросила:

– Заднее предлежание?

– Захватил ногу, – коротко ответил Мэттью. Он повернулся, когда кобыла опять напряглась, стараясь вырваться.

Слоан облокотился на жердь у стойла.

– Она владелица такого жеребца, который побьет любого из твоих работяг, Хвастун. Говорит, вырастила его сама.

И Мэтт, и Сэм недовольно посмотрели на него. Слоан же ничего не мог с собой поделать – он стоял и улыбался.

– Если ты не можешь помочь, катись отсюда, маменькин сынок! – сердито пробормотал Мэттью.

– У меня рука поменьше. Дайте-ка я помогу. – Саманта отбросила свой жакет куда-то в сторону.

Мэттью посмотрел на нее как на сумасшедшую, Слоан же поймал жакет и повесил его на жердь.

– Разреши ей. Она редкая зануда.

– Совсем как хорошо известный мне тип.

Кобыла захрапела, дернулась и попробовала перевернуться. Мэттью схватил ее за ноги и переглянулся со своим помощником, который держал голову лошади. Тот неохотно кивнул. После этого молчаливого обмена мнениями он отодвинулся в сторону.

– Вы испортите себе платье, – предупредил он, – хотя в этом случае Слоан запросто купит вам новое. По этой части он большой мастак!

Слоан готов был поклясться, что услышал, как Саманта пробормотала: «Не сказала бы», – но никто этого не заметил. А может, ему показалось или он прочитал ее мысли.

Он видел, как бережно она погрузила руку, как если бы имела дело с новорожденным младенцем, и Слоан почувствовал легкую тошноту. Он привел ее сюда подразнить брата и никак не рассчитывал, что ему напомнят, кем он был, кем мог бы быть и кем больше не был. Он весь напрягся, сопереживая девушке и стараясь удержаться от желания изменить ситуацию.

Лошади – это не люди, напоминал он себе, даже если одна из них и не выживет… Но Толботт не мог оторвать лихорадочного взгляда от Саманты, которая настойчиво выводила перепачканного кровью новичка в этот холодный, враждебный мир. Кобыла негромко заржала и брыкнула от боли, но Мэттью с конюхом крепко держали ее. И липкий, скользкий новорожденный жеребенок оказался в руках у Саманты.

– Получилось! У вас все получилось! Благослови вас небо тысячу раз, кто бы вы ни были! – Мэттью в экстазе опустился на колени, обнял девушку и поцеловал, любуясь, как жеребенок норовит вернуться к материнскому теплу.

– Она – моя, спасибо, что напомнил об этом, – заметил Слоан, присоединяясь к остальным.

Держа на руках дрожащего жеребенка, Саманта, сияя, посмотрела на Слоана:

– Ну разве он не прекрасен? Разве он не самое великолепное зрелище на свете?

Она была перепачкана кровью, слизью и потом, ее платье было безнадежно испорчено. Да еще это уродливое длинноногое создание, слишком слабое, чтобы стоять… Слоану стало не по себе от болезненных воспоминаний, которые внезапно нахлынули на него.

Когда-то он говорил те же самые слова, но они относились отнюдь не к лошадям. И эти слова не встречали такой сияющий взгляд, которым лучилась сейчас Саманта.

Испугавшись, что звезды в ее глазах померкнут от его словно окаменевшего лица, Слоан опустился рядом и погладил жеребенка. Мэттью тут же подвинул его поближе к матери.

– Он прекрасен, это так, но кое-кто здесь еще прекраснее!

Изумление, с которым Саманта встретила его слова, заставило Слоана снова улыбнуться. Она так искренне воспринимала одобрение, что это доставляло ему искреннее удовольствие. Толботт нагнулся и поцеловал ее в нос.

– Ну, ну… Я имел в виду кобылу. Ты – в полном беспорядке.

Она двинула ему кулаком по плечу, парируя насмешку:

– А вы – лжец и нахал, Слоан Толботт! Я бы ни за что не стала больше разговаривать с вами, если бы не знала, что это только вас обрадует. Поэтому – не дождетесь!

Смех Слоана начисто смел улыбку с лица его брата. Тот вытирал руки о чистую солому и глядел, как они отряхивают друг друга.

– Не знаю, кто вы, мэм, но я готов платить, если вы проведете здесь с Мальчиком одну-две недели. Буду брать с тех, кто придет смотреть.

Саманта вытерла руки о тряпку, которую он ей протянул.

– Тогда, клянусь, вам придется заплатить мне больше денег, чем сумеет напечатать правительство.

Слоан продолжал посмеиваться, глядя, как они пикируются друг с другом.

– Познакомься: Саманта Нили, выдающийся комик. Сэм, это мой брат, Хвастун, а тот, на соломе, его верный напарник Педро.

Саманта наклонила голову.

– Рада познакомиться с вами. Извините, что не могу сейчас пожать вам руку. – Она обменялась поклоном и с конюхом, который все еще возился с лошадью. Потом критически осмотрела новорожденного и повернулась к светловолосой копии Слоана. – Насколько я понимаю, вы – Мэттью. Слоан ни единым словом не обмолвился о вас.

Слоан произнес:

– Тс-с-с! Язычок, мисс Нили! Мы бы не хотели показывать, что мы с гор, не так ли?

Она не сводила глаз с его брата.

– Почему бы вам не пристрелить его на месте? – спросила она совершенно искренне.

Мэттью заулыбался, рот его растянулся до ушей. Слоан оперся о столб и скрестил руки на груди. Он и сам готов был пристрелить их на месте. По всей видимости, он напрасно привез сюда Саманту.

– Он крупнее меня, – отозвался Мэттью, шевельнув плечом, – и его не было поблизости, когда я уже вырос, чтобы ткнуть его побольнее. Что разумная женщина вроде вас делает в его компании, осмелюсь спросить?

– Страдает, – ответила она коротко. Затем, повернувшись к Слоану, Саманта наконец снизошла до него. – Теперь мне надо вернуться и вымыться. Ваша помощь мне не требуется, если вы предпочитаете продолжить вашу милую встречу.

– Дженни, несомненно, упадет в обморок, когда увидит тебя. Я пройду с тобой, чтобы поднять ее с пола. – Слоан оторвался от столба и недвусмысленно посмотрел брату в глаза. – И попрошу не забывать, что я тебе сказал. Руки прочь!

Саманта неприязненно посмотрела на Толботта:

– Только тот, кто испачкан так же, как и я, может прикасаться ко мне. Так что держите ваши руки при себе, Мальчик!

Раскатистый хохот Мэттью провожал их до самого выхода. Слоан хотел было принять вызов немедленно и взять ее на руки прямо здесь и сейчас, но сообразил, что результатом такого порыва будут только удар в пах и перепачканная одежда. Он уже осознал, что именно беспокоит Саманту, и понял, что, как только стал получать от нее то, что хотел, в их отношениях началось полное сумасшествие. Впрочем, чего он определенно не хотел – так это надоесть ей. Впервые за десять последних лет он почувствовал томление ожидания.