Сводные влюбленные - Лана Кохана Страница 56

— Анкету? — переспросил тихо.

— Ее самую, — хихикнула блондинка. — Клив позади, сердце свободно — пора возобновлять поиски того, кто займет в нем место!

— Ты готова доверить мне такое ответственное дело? — несмело улыбнулся я, полный благодарности за то, как ловко подруга сменила тему.

— Ну, себе-то я больше не доверяю. Моими стараниями привлекаются какие-то крайне странные личности.

— Как скажешь. — Дышать разом стало как-то легче, и я улыбнулся теперь уже расслабленно, забирая протянутый смартфон с открытым профилем в тиндере [55].

— О! — спохватилась Пэм, спешно пережевывая кусок говядины. — Напиши там, что я терпеть не могу салаты!

Полетт, 19 мая

МакКензи обещал прийти ко мне с минуты на минуту. До тех пор моя попа зиждилась на полу, а я пыталась завязать бант на подарочной коробке так, чтобы он не казался делом рук эпилептика, и выслушивала причитания Грейс касательно именинницы:

— У Лоис центр массы в пятой точке — ее постоянно заносит, и она не может не сетовать на это.

Девушка сидела на моей кровати, а под мостиком из ее ног спал Пон-Пон — впервые они находились в одной комнате и при этом не угрожали друг другу расправой. Массивные черные ботинки Грейс стояли на полу, чему я была несказанно рада, так как чистотой они не отличались.

— Она справится, — защищала подругу я, — ей просто нужно больше времени.

— А у Бена дурная привычка подпевать, — стенала Кучеряшка, закатывая глаза. — И песню, главное, такую богатую на слова выбрали. Блевать хочется.

— Ладно, поищу им другого хореографа.

Резиновый мячик, который последние пятнадцать минут то и дело отскакивал от стены, врезался мне в плечо.

— Ауч! — с напором возмутилась я и прикрыла место ушиба.

— Танец мой и точка, — не признавала вины Грейс, сжимая пойманный мячик в ладони. — Просто было бы здорово, если бы они оба заткнулись и…

Синие глаза широко распахнулись и устремились куда-то сквозь меня.

— Земля вызывает Ларсен, — щелкала пальцами я, — прием!

— Они прогуляются по луне, — прошептала она все в том же далеком от связи с миром состоянии, а спустя пару взмахов ресниц вышла из него и указала на меня пальцем: — Танец за мной. И возмущения не принимаются, Косичка.

— Не называй меня так.

— Как скажешь, Плетенка.

Я покачала головой с едва сдерживаемой улыбкой; отодрала скотч, что прилип к кисти; склеила им две части банта и выдохнула: «Фух», приступая к оформлению открытки.

— Бантик отпад, — похвалила Грейс.

Я опасливо глянула на нее: как бы сейчас по нему своим мячиком не зарядила.

— Что?

— Ты умеешь говорить приятные вещи, — с недоверием отметила я.

— Особо не привыкай. И хотя бант зачетный, дни рождения все равно отстой.

Я не поверила своим ушам:

— Ты не любишь дни рождения? Даже свои?

— Это абсолютно идиотская традиция праздновать день, когда тебя выпихнули из чьей-то вагины, шлепнули по заднице и выпустили в мир, где до тебя никому нет дела. Очередной повод нажраться в хлам и убить десяток-другой клеток мозга, которыми все равно не пользуешься. А паршивее всего то, что такой повод внезапно появляется у всего твоего ближайшего окружения. Поэтому да. Дерьмо, а не праздник.

— Ясно, — протянула я, продолжая писать поздравления Лоис на открытке. — Сменим тему. Почему бы тебе не попробовать себя на «So you think you can dance» [56]? У тебя определенно есть все шансы пройти.

— Я была на кастинге, — скучающе ответила подруга, перекатывая мячик в руках. — Ты знала, что несовершеннолетних берут с дозволения родителей или опекунов? Мой дядя сказал: «Коль хочешь плясать, я найду тебе местечко получше».

— И почему в таком случае ты танцуешь стриптиз?

Вишневые кудри колыхнулись синхронно с наклоном головы, когда она ответила:

— А он управляющий в этом клубе. Формально моя ставка за ночь шла на мое же содержание: еда, иной раз медицинские расходы. Официально, понятное дело, этой ставки не существовало, потому что работала я нелегально. Но вот чаевые и половина с приватов доставались мне, как положено. Естественно, что-то перепадало на лапу дядюшке, неплохо на мне зарабатывал и клуб, но главное, что у меня была возможность обеспечить себя финансово. Я старалась зарабатывать и, следовательно, откладывать как можно больше, а потому не так давно собрала все свои немногочисленные манатки и съехала. Ты ведь знакома с Мэй? Кореянка, которая считает, что глиттера много не бывает. Она еще встречается с твоей подругой. Так вот я живу с ней в автобусе, а-ля дом на колесах, — единственной части наследства родителей, которая сохранилась до моего совершеннолетия.

Грейс вернулась к метанию мяча, абсолютно не заинтересованная моей реакцией на сказанное. Резиновый шарик пролетал мимо меня, то и дело ритмично отскакивая от воображаемой мишени на стене и неизменно попадая в руки девушки.

— Какой ужас, — наконец выдавила я.

— Если под ужасом ты имеешь в виду жизнь в автобусе, то она просто зашибись, — не согласилась с моей категоричностью девушка. — Куча зеленых на апгрейд — и вуаля! — комфортабельное жилище в разы дешевле прочих. Если пилон, то танцы есть танцы и, пока меня не лапают, я довольна. У нас хорошие девчонки. Некоторые работники бара и охраны — тоже ничего. Да и на мой текущий заработок можно нормально жить.

— А твои… Вернее, я соболезную… потере родителей… — Вот тут должен появиться МакКензи со своим: «Комар!». — Но как же так вышло, что наследство…

Грейс прервала мой неловкий лепет:

— У меня был брат. Старше меня на десять лет. На момент смерти родителей ему стукнуло двадцать два. Я была под его опекой следующие два года. Он совмещал учебу с работой — получалось не очень. Из-за задолженностей по ипотеке дом изъяли, но у нас оставался списанный автобус, который купили родители. Айзек разгреб хлам, затащил туда раскладушки, обогреватель и даже сделал подобие кухни. Ванной комнаты как таковой не было, но школьные и университетские душевые никто не отменял.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мяч продолжал отскакивать от стены, но звуки его ударов не мешали повисшему молчанию действовать мне на нервы.