Парус любви - Лори Макбейн Страница 56

Однако Данте куда больше устраивала прежняя репутация, ибо, к своей большой досаде, он стал теперь желанной добычей для всех охотниц за мужьями, не говоря уже об их грубовато-прямолинейных мамашах. У него было такое чувство, что куда безопаснее безоружным войти в пиратское логово, чем в гостиную, где с ним хотят породниться многие семьи. Никогда прежде не слышал он столько клеветнических измышлений в адрес высокопоставленных членов общества. При нем постоянно втаптывали в грязь и чернили чье-либо доброе имя. Его устрашал не только стальной блеск в глазах женщин, стремившихся стать его тещами. Данте замечал также устремленные на него пристальные взгляды надменных отцов семейств, видимо, оценивающих, каким влиянием он пользуется при дворе и сколько выгоды и пользы может принести как зять.

Но хотя Даптс продолжал отклонять вес приглашения, отговариваясь необходимостью покоя для полного выздоровления, его настойчиво осаждали молодые искательницы мужей. Они задаривали его чем могли и, невзирая на постоянные отказы, не теряли надежды. Но Данте говорил, что не отвечает за себя, если ему принесут еще какое-нибудь целебное растирание, или бальзам, либо специально приготовленное для него сладкое блюдо. И одним из первых испытывал на себе его гнев кривоногий коротышка-стюард, если пропускал в дом одну из этих жеманных мисс.

У него было немало злобных завистников, ибо стоило ему захотеть, и он взял бы в жены любую женщину, даже из самых недоступных. Все это отнюдь не тешило его тщеславия, только забавляло, так как он знал, что, окажись на его месте любой другой – Аластер Марлоу, Хаустон Ке'рби или даже шлюпочный Лонгакр, – ситуация была бы точно такой же. Ведь именно его титул заставлял трепетать всех незамужних леди Чарлз-Тауна.

Хватало и людей, считавших, что удача действительно изменила Даптс Лейтону, и свидетельство тому – не только последнее злосчастное плавание «Морского дракона». По слухам, «Морской дракон» занимался поисками сокровищ. Эти люди не сомневались, что Данте Лейтон выиграл за ломберным столиком карту с отмеченным на ней местонахождением затонувшего галеона. Говорили, что капитан отличается таким же суровым нравом, как и то мифическое чудовище, в честь которого он назвал свое судно. И если капитан Данте Лейтон ищет сокровища, то можно не сомневаться, что у него есть для этого достаточные основания. Но на этот раз судьба зло посмеялась над капитаном и экипажем «Морского дракона»: вместо желанных сокровищ они нашли немного почернелой серебряной посуды, обломки фарфоровых тарелок, ржавую астролябию и компас в сгнившем деревянном футляре, а также остатки груза: ящиков и бочек, где некогда хранились специи, теперь поглощенные морем. Вместо галеона, груженного испанскими дублонами, команда «Морского дракона» нашла обломки голландского торгового судна, в трюмах которого не было никаких сокровищ.

«Морской дракон» слишком часто испытывал судьбу, говорили старые матросы, сидевшие у дока, – люди бывалые, не раз видевшие, как море, во всей его красоте и ярости, словно хрупкую веточку, переламывало надвое гордый корабль, отправляя надменного капитана и дерзкую команду на дно, откуда еще никто никогда не возвращался.

Данте Лейтон странно улыбнулся, припоминая передаваемые ему Кёрби и Аластером ходившие по всему Чарлз-Тауну слухи относительно последнего рокового плавания «Морского дракона». В светло-серых глазах Данте, смотревшего на огонь, плясали лукавые искорки. Что бы сказали эти старые морские волки, если бы им удалось заглянуть к нему в душу? Скорее всего заподозрили бы, что капитан «Морского дракона» заключил сделку с самим дьяволом, с улыбкой мрачного удовлетворения подумал Данте Лейтон.

– Милорд, – сказал стюард Хаустон Кёрби, стоявший за большим креслом, где сидел капитан. – К нам пожаловал гость, милорд, – доложил он глубоко задумавшемуся Лейтону.

По его презрительному тону Данте сразу же понял, что неожиданный посетитель не пользуется уважением Хаустона Кёрби.

– О, милорд, – добавил Кёрби, прежде чем Данте успел осведомиться, кто же к нему пожаловал. – От этого кота все ваши прекрасные бриджи будут в волосах. Уж если он усядется, его не сгонишь, – проворчал Кёрби, глядя на благодушно разлегшегося кота, лениво взиравшего на него своим единственным зеленым глазом.

– Ты говоришь, к нам пожаловал гость, Кёрби, – напомнил Данте коротышке. – Полагаю, тебе следует его выпроводить... – Однако Данте так и не закончил фразы, ибо двери кабинета широко отворились и внутрь ввалился весело ухмыляющийся человек.

– Капитан Лейтон! Рад вас видеть. Я заметил, как вы разъезжаете на этом своем большом жеребце по Трэдд-стрит, и сказал себе: «Ты должен навестить капитана Лейтона». Не то чтобы я сам сел на такую животину. Нет, сэр. Только не Берти Мак-Кей. Он малый не дурак. Никогда не сядет на жеребца. И как вы умудряетесь кататься верхом? – выразил недоумение контрабандист, соперник капитана «Морского дракона». Он задумчиво прищурил глаза. – Но я сказал себе: Берти, этот капитан Лейтон любит преподносить всякие сюрпризики. Судить об этом джентльмене по внешнему виду – дело пустое. Я признаю, что он хороший морской капитан, ибо Берти Мак-Кей не такой человек, чтобы недооценивать других. Лейтон не только прекрасный'моряк, но и прекрасный наездник. И ешс я слышал, что он очень меткий стрелок и смелый фехтовальщик. Наверное, вы участвовали не в одной дуэли и, как я вижу.выжили, капитан. Ах да, прошу прощения, – с преувеличенной учтивостью извинился Берти Мак-Кей. – Наверное, я не должен называть вас капитаном. Не так ли, милорд? – поправился он со смешком, который тут же перешел в глубокий грудной раскатистый смех. – Разрази меня Господь, ну куда мне до вас! Подумать только, капитан «Морского дракона» – маркиз! Я уж было совсем приуныл. Но, – добавил он, помахав пальцем, – я не из тех, кто легко падает духом... Честно сказать, я очень хотел бы выпить чего-нибудь покрепче и потолковать с вами, – не слишком прозрачно намек-пул капитан «Анни Жанны», поглядывая на бокал с бренди, который небрежно держал в руке хозяин дома.

– Сделайте одолжение, капитан Мак-Кей, – пригласил Данте, небрежным жестом показывая на кресло около камина. – Выпейте со мной бренди. Кёрби, подай бокал капитану «Анни Жанны», – велел он, не обращая внимания на сердитое сопение маленького стюарда.

– Спасибо за гостеприимство, капитан, – широко ухмыляясь, поблагодарил Берти Мак-Кей. Затем легким движением подтолкнул кресло с ножками в виде веретен ближе к камину и опустился в него всей своей довольно солидной тяжестью. Кресло издало протестующий скрип. С довольным выражением на лице Берти Мак-Кей взглянул на Данте Лейтона, но его улыбка тут же потускнела, ибо он услышал злобное пофыркивание большого кота, лежащего, свернувшись, на коленях Данте. – Злая, видать, тварь. Похоже, я не очень-то ему понравился, – с принужденной улыбкой произнес Берти Мак-Кей. Хотя ему ничего не стоило своей могучей рукой вышвырнуть кота за дверь, он почему-то нервничал. «Не выношу треклятых котов!» – вздрогнув, подумал он про себя.

– Вероятно, он чувствует, что вы питаете антипатию ко всему его племени, – сухо заметил Данте, поглаживая слегка вздыбившийся мех Ямайки.

– Что верно, то верно. Терпеть не могу этих хитрых бестий. Мне всегда кажется, будто они знают что-то такое, чего я не знаю, и еще мне очень не нравится, как они совершенно бесшумно подкрадываются сзади. А я предпочитаю слышать, как ко мне подходит человек или зверь, тогда я знаю, чего ожидать и куда стрелять, – сказал Берти с улыбкой, которая бросала в дрожь слабодушных. Эта улыбка не предвещала ничего хорошего тому, кому предназначалась. – Ах, – удовлетворенно вздохнул Берти Мак-Кей. Он уже осушил половину бокала, врученного ему не слишком-то любезным Хаустоном Кёрби. – Это питье разогревает старые кости куда лучше, чем любой огонь. Спасает от любого холода, – добавил он, отбивая большими пальцами какой-то беспорядочный мотив по подлокотнику. – Я слышал, вы хотите сменить оснастку на «Морском драконе». Уж не собираетесь ли продать судно? – с любопытством спросил он, покачивая головой, ибо заранее знал, каков будет ответ Данте Лейтона. – Нет? Так я и предполагал. Жаль. Мне всегда нравился «Морской дракон». Отличное маленькое судно, – пробормотал он.