Земля белых облаков - Сара Ларк Страница 57

— Но... но если мы...

Хелен стала пунцовой.

Говард довольно захохотал.

— Предоставь это мне! — сказал он и как ни в чем не бывало стал расстегивать пряжку на ремне. — А теперь живо под одеяло, а то замерзнешь. Помочь тебе расшнуровать корсет?

Очевидно, Говарду не раз приходилось оказывать женщинам подобную услугу. И он, в отличие от Хелен, не казался робким или растерянным — напротив, на лице фермера было написано радостное предчувствие. Однако женщина стыдливо отклонила его предложение. Справиться со шнуровкой она могла и сама. Но перед этим нужно было расстегнуть платье. Довольно нелегкая задача, учитывая, что пуговицы располагались сзади. Хелен вздрогнула, почувствовав на спине прикосновение мужских пальцев. Говард ловко расстегивал одну пуговицу за другой.

— Так лучше? — спросил он, изобразив на лице подобие улыбки.

Хелен кивнула. Ей хотелось лишь одного — чтобы эта ночь поскорее закончилась. И все же новоиспеченная жена фермера с отчаянной решимостью опустилась на покрытое простынями сено. Она выполнит свой долг перед мужем, что бы ее ни ждало. Улегшись на спину, Хелен закрыла глаза и натянула на себя одеяло. Вытащив пояс из брюк, Говард скользнул к ней. Хелен ощутила на своем лице его губы. Муж целовал ее щеки и губы. Ну что ж, это она разрешала ему и прежде. Но затем Говард попытался просунуть свой язык ей в рот. Хелен тотчас же оцепенела и почувствовала огромное облегчение, когда фермер заметил реакцию жены и оставил ее лицо в покое. Вместо этого он поцеловал шею Хелен, стащил ее платье и корсет вниз и начал неуклюже ласкать нежную кожу декольте.

Хелен боялась даже вздохнуть, в то время как дыхание Говарда становилось все более частым и хриплым. Казалось, еще немного — и он начнет задыхаться. Хелен спрашивала себя, нормально ли это, и до смерти испугалась, когда муж просунул руку ей под юбку.

Возможно, на более удобной постели это было бы не так больно. С другой стороны, не исключено, что уютная домашняя обстановка только усилила бы страдания девушки. Здесь же все происходящее казалось ей дурным сном. В хлеву было совсем темно, и одеяла вместе с задранными пышными юбками Хелен закрывали ей вид на то, что делал Говард. Однако ощущать это было не менее страшно! Фермер просунул ей между ног что-то твердое, пульсирующее и живое. Оно было ужасно пугающим и противным и причиняло ей боль. Хелен закричала, когда почувствовала, как что-то внутри нее разорвалось. Она заметила, что из раны сочится кровь, но Говард, казалось, не собирался прекращать ее мучить. Он словно обезумел, стонал, ритмично вжимал женщину в сено и, кажется, даже наслаждался этим процессом. Хелен пришлось изо всех сил стиснуть зубы, чтобы не закричать от боли. Затем она почувствовала волну теплой жидкости, а спустя пару мгновений Говард обмяк, повалившись на нее. Все закончилось. Фермер сполз с Хелен и немного отодвинулся от нее. Его дыхание все еще было учащенным, однако довольно быстро успокоилось. Хелен тихо всхлипывала, поправляя смятые юбки.

— В следующий раз будет уже не так больно, — утешил жену Говард и неловко поцеловал ее в щеку.

Похоже, он был ею доволен. Хелен хотелось оттолкнуть его, но она заставляла себя спокойно лежать рядом. Говард имел право на все, что он только что с ней сделал. Он был ее мужем.

4

Второй день поездки оказался еще более утомительным, чем первый. Хелен было так больно, что она с трудом могла сидеть.

В придачу к этому женщина от стыда не могла смотреть в глаза Говарду. Завтрак в доме Уилбуров был сущей пыткой. Маргарет и ее супруг не скупились на двусмысленные шуточки и поддразнивания, которые Говард охотно поддерживал. Лишь ближе к концу трапезы Маргарет обратила внимание на бледность и плохой аппетит Хелен.

— Ничего, в следующий раз будет лучше, дитя! — доверительно прошептала она, когда мужчины вышли на улицу, чтобы запрячь лошадей. — Понимаешь, сначала мужчине нужно тебя открыть. Это больно, и может идти кровь. Но после этого преграда исчезает, поэтому боли больше не будет. Со временем тебе даже понравится, поверь!

Хелен была уверена, что ей этот ужас не понравится никогда. Но раз уж он был по душе мужчинам, женам не оставалось ничего другого, кроме как подчиняться и таким образом доставлять им радость.

— К тому же без этого женщина не может родить ребенка, — сказала Маргарет.

Хелен с трудом представляла, как от этой неуклюжей возни, боли и страха могут появляться дети, но затем вспомнила об историях из античной мифологии. В некоторых из них среди прочего насиловали женщин, после чего те рожали детей. А значит, это вполне нормальный процесс. Ничего неприличного в нем тоже нет; в конце концов, они с Говардом муж и жена.

Хелен заставила себя спокойно заговорить с Говардом и начала задавать ему различные вопросы о ферме и животных. К ответам женщина почти не прислушивалась, а спрашивала лишь для того, чтобы ее муж ни в коем случае не подумал, что она на него злится. Однако Говарду, похоже, такое и в голову не могло прийти. Очевидно, он ни чуточки не стыдился событий прошлой ночи.

Ближе к вечеру Говард и Хелен наконец-то пересекли границу его фермы, которой являлся небольшой ручей с грязным илистым дном. Повозка сразу же увязла в нем, поэтому путникам пришлось слезать и выталкивать ее на другой берег. В результате они поднялись на козлы совсем промокшими, а юбка Хелен заметно потяжелела от налипшей на нее тины. Но когда на горизонте показался фермерский дом, женщина мигом забыла и о грязном платье, и о мучительной боли, и о страхе, который вызывала у нее мысль о предстоящей ночи.

— Вот и приехали, — сказал Говард, остановив повозку перед небольшим срубом из грубо обработанных бревен. — Ты заходи внутрь, а я пойду в конюшню. Нужно проверить, все ли там в порядке.

Хелен застыла на месте. Это и есть ее дом? Даже конюшни Крайстчерча казались ей более уютными, не говоря уже о Лондоне.

— Ну, что же ты стоишь? Дверь не заперта. Воровать здесь некому.

Но даже если бы в округе промышляли воры, из дома Говарда они ушли бы несолоно хлебавши. Когда Хелен, все еще не в силах промолвить и слова, открыла входную дверь и увидела первую из двух комнат дома, ей в голову пришла мысль, что даже кухня Маргарет по сравнению с ней выглядит роскошной гостиной. Комнатка была обставлена весьма скромно: из мебели тут имелись стол, четыре стула и сундук. Зато, в отличие от дома Маргарет, тут была настоящая печь. Хелен могла утешить себя хотя бы тем, что ей не придется стряпать над открытым огнем.

Приготовившись к самому худшему, женщина открыла дверь, ведущую во вторую комнату, которая, как и ожидалось, оказалась спальней Говарда. Нет, их общей спальней, поправила себя Хелен. И она приложит все усилия, чтобы сделать ее красивой и уютной!

Пока что здесь стояла лишь грубо сколоченная кровать, неряшливо застеленная самым простым жестким бельем. Женщина благодарила Бога за то, что она решила сделать кое-какие покупки в Лондоне. Приобретенные ею наволочки, простыня и пододеяльник сразу же придадут комнате более домашний вид. Как только Говард занесет в дом ее сумки, Хелен первым делом сменит постельное белье.