Больше чем скандал - Сари Робинс Страница 57

Наклонившись, Прескотт чмокнул девушку в щеку, и ее окружил мускусный аромат его туалетной воды. Кэтрин нравился этот запах, однако он не шел ни в какое сравнение с освежающим ароматом сандала, который стал ей так дорог.

– Я бы приехал раньше, но гостил в доме приятельницы, около Бата, и ничего не знал, – объяснил Прескотт.

Прескотт опустился в кресло рядом с Кэтрин и вытянул свои длинные ноги. Его белоснежные панталоны были такими узкими, что отчетливо обрисовывали мускулистые бедра и мужские формы молодого человека. Кэтрин быстро опустила глаза на вышивку, лежавшую у нее на коленях.

Раньше, общаясь с мужчинами, она никогда не обращала внимание на подобные вещи. Это казалось ей неприличным. Интересно, могут ли мужчины, и в особенности Маркус, испытывать сходные чувства по отношению к женщинам? Нет, думать о Маркусе и других женщинах она не в состоянии! Тем более что у нее на него нет никаких прав.

– Просто не верится, что директора больше нет, – признался Прескотт, положив шляпу, трость и перчатки на колени. Он провел рукой по волнистым рыжеватым волосам, отбрасывая их со лба.

– А я-то удивлялась, почему тебя не было на похоронах, – проговорила Кэтрин, вглядываясь в темнеющее небо. Воздух был влажен, а в ветвях деревьев шумел сильный ветер. Надвигалась буря.

– Черт побери, стоит уехать всего на неделю, и мир летит вверх тормашками. Дражайший Данн и леди Лангем были убиты почти одновременно. Поневоле задумаешься, не началась ли в Андерсен-холле эпидемия насилия.

– Леди Лангем? – с недоумением переспросила Кэтрин.

– Ты не читаешь газет?

– Действительно, не читаю. Мне едва удается справляться с текущими делами, и поэтому я не в состоянии уследить за всем на свете. Так что же случилось с леди Лангем?

– Ее убил лорд Боумонт. Месть любовника, по всей вероятности.

– Какой ужас!

– Да. Впрочем, если верить газетам, убийца закончит жизнь в петле. – Прескотт вздохнул. – А как твои дела, Кэт? – в его голосе прозвучало искреннее участие.

– Все в порядке. Правда, я очень занята.

– Бедняжка Кэт бегает повсюду, стараясь обо всех позаботиться. – Обняв Кэтрин за плечи, Прескотт погладил ее по руке. – Может быть, тебе стоит попробовать на кого-нибудь накричать?

– Оставь меня, Прес, – бросила она, но не отстранилась. Несмотря на внешнюю грубоватость, молодой человек любил Урию Данна и, конечно, тоже был сокрушен горем.

– Нет, громкая брань не для тебя. Ты вздергиваешь верхнюю губку и все такое. – Он шмыгнул носом. – Как я слышал, на могилу старого Данна обрушился водопад добрых слов.

Кэтрин печально улыбнулась:

– Директор Данн был бы доволен.

В особенности речью викария Кранца. Он уложился всего в десять минут. Это было удивительно.

– Я думаю, Урия Данн радостно внимал ему с небес, – Прескотт указал на свинцовое небо, а потом опустил взгляд на свой сюртук и потеребил одну из блестящих пуговиц. – А кстати, Маркус Данн на похоронах сказал что-нибудь?

Его слова сразили Кэтрин наповал. Она постаралась скрыть смущение, но предательски покрасневшие щеки выдали ее.

– Да.

– И что же произнес сей блудный сын?

– Он не блудный сын.

– Леопард никогда не избавится от пятен.

– Но тебе-то это удалось.

Прескотт обиженно хмыкнул:

– Я вырос.

– И он тоже.

– Ты поверила этой болтовне, будто он – герой войны?

– Он и есть герой.

Прескотт убрал руку и выпрямился.

– О Боже милосердный, да ты в него влюбилась!

– Не смеши меня, – Кэтрин отвернулась.

Больше она ничем себя не выдаст. Если общество Маркуса ее радует, то это вовсе не значит, что она потеряла голову. Да, она тает в его объятиях и трепещет от его прикосновений, однако она пока еще не отдала ему свое сердце. Этого вообще никогда не произойдет, ибо она не может себе этого позволить.

– Ведь он держит тебя за дурочку, Кэтрин, неужели непонятно? – Рука Прескотта сжалась в кулак. – Когда ты росла, он даже не замечал тебя, а теперь, насколько я понимаю, Маркус Данн внезапно обнаружил факт твоего существования. Но поверь мне, его интерес к тебе недолговечен, он воспользуется тобой и выбросит, как ненужную вещь. Он лжет, чтобы добиться своего…

– И почему ты думаешь, что он лжет?

– Потому что все мужчины лгут!

Кэтрин изумленно уставилась на него:

– И ты мог бы солгать, чтобы соблазнить меня?

Воцарившую вдруг тишину нарушил раскат грома.

– Я никогда не задумывался об этом, – пробормотал Прескотт, глядя в сторону.

– Но если бы ты намеревался соблазнить меня, ты бы солгал?

– А кто тебе сказал, что я тобой вообще интересуюсь? – Он уставился на нее своими удивительными изумрудными глазами и поднял брови.

Кэтрин рассердилась:

– Я не шучу.

– Поверь мне, он явно интересуется твоей персоной, – вдруг провозгласил с порога Маркус. Он опирался на костыли, больше походившие сейчас на оружие, а не на средство поддержки.

Прескотт вскочил так стремительно, что трость свалилась с его коленей на пол.

Ощутив знакомое волнение, Кэтрин судорожно сглотнула. Тяжело вздохнув, она с необъяснимым чувством вины стала наблюдать за мужчинами. Все это было просто нелепо.

Стиснув лежащие на коленях руки, она постаралась объясниться:

– Для Прескотта я представляю не больший интерес, чем миссис Нейгел. Мы вели чисто теоретическую дискуссию.

– Миссис Нейгел – потрясающе привлекательная старая дева, – тихонько пробормотал Прескотт.

– Веди себя прилично, – приказала Кэтрин своему давнему приятелю. – Маркус, ты помнишь Прескотта Девейна? А ты, Прескотт, конечно же, прекрасно знаешь Маркуса Данна.

Мужчина осмотрели друг друга с головы до ног с явным пристрастием. Сейчас они больше всего напоминали жеребцов, скрежещущих зубами в предвкушении схватки. Маркус был смуглее и выше. В сюртуке шоколадного цвета с пуговицами из слоновой кости, светлых панталонах и высоких коричневых сапогах он выглядел неотразимо. Его блестящие, цвета воронова крыла волосы были перехвачены на затылке кожаным ремешком.

Прескотт, хотя и был ниже ростом, казался достойным соперником Маркуса. Стройный, мускулистый, но гибкий, он с детства усвоил уверенно-жестковатую манеру держаться. Получив великосветский лоск, он, в сущности, остался все тем же отчаянным, ловким сиротой, готовым дать отпор любому парню, будь тот даже сильнее и старше его. В его изумрудных глазах горела свирепая решимость, способная парализовать более слабых противников. Впрочем, Маркус к ним явно не относился.