Бижутерия - Мередит Рич Страница 57

— Значит, я не в счет.

— Я много о нас думала. — Джуэл налила себе стакан молока, чтобы запить шоколадные чипсы, которые запихивала из пакетика в рот. — Но если бы мы поженились, я бы ревновала тебя к твоим любовникам.

— Но и у тебя были бы любовники, — ответил Эдвард. — Может быть, нам бы стоило пожениться. Это не самая плохая идея.

— Нет, Эдвард, я тебя слишком люблю, чтобы выходить за тебя замуж. Ты в курсе всех моих недостатков. Мы друг друга знаем как облупленные.

Эдвард смахнул у нее с губы молочные усы.

— Что есть, то есть.

— Я поговорила с брокером об Уатте и вспомнила о Хэдли. Мы были по-настоящему счастливы, только это продолжалось недолго.

— Как ты думаешь, что с ним случилось?

— С Хэдли? Наверное, женился на старшекласснице из богатенькой семьи и работает на Уолл-стрит. Никак не выяснишь. Как тебе нравится, я звоню Уатту и представляюсь: Мадлен Латем…

— Боже праведный! — перебил ее Эдвард. — Я впервые услышал твою настоящую фамилию!

— Ну, положим, моя настоящая фамилия Драгумис. А Латем — фамилия приемной матери.

— Я могу позвонить.

— Что?

— Я могу позвонить Макнилам, — предложил Эдвард. — Представлюсь университетским приятелем. Где он учился?

— В Йельском университете.

— Ну, естественно. Давай номер.

— ЛЛ-5 1332. Если не поменялся.

Эдвард набрал.

— Это квартира Макнилов? Говорит Эдвард… Бентли. Я старинный приятель Хэдли по Йельскому университету. Сейчас приехал в Нью-Йорк из Лос-Анджелеса. Хотел бы с ним встретиться. Ах так… Ничуть не удивляюсь. А адрес можно? — Он жестами показал Джуэл, чтобы она подала ему карандаш, и что-то накарябал в блокноте рядом с номером телефона. — Да-да… Бентли… Эдвард. Спасибо. До свидания.

— Ну что? — Джуэл не терпелось узнать, что ему сказали. — Где он?

— В Кашмире. Работает в КЭР [32].

— Женат?

Эдвард пожал плечами:

— Не знаю. Не хотел быть слишком навязчивым.

Джуэл улыбнулась:

— Значит, ему все-таки удалось. Вырвался из окружения и поехал помогать миру. Славно, Хэдли, славно.

Джуэл немного поразмышляла, увидит она когда-нибудь своего бывшего возлюбленного или нет, но вскоре выбросила из головы эту мысль. Возможно, Хэдли Макнил даже не удосужится с ней заговорить.

Срок аренды Бетти Блессинг «Золотого Будды» вскоре заканчивался, а плата по новому договору грозила удвоиться. Бетти и Джуэл неделями бегали по городу и наконец нашли небольшой магазинчик на Западном Бродвее в Сохо, за который требовали меньше, чем за прежний.

— Уж очень маленький, — досадовала Бетти.

— Зато расположен выгодно. А если завесить стены зеркалами, он будет казаться больше.

— М-м-м… И хорошо подсветить… Может сойти.

Джуэл обняла подругу.

— Неужели свершилось? Я так взволнованна.

— Еще бы. У нас получается! — Бетти согласилась продать свое дело в рассрочку на два года: товары, поставщиков. Если за это время ей настолько опротивеет озеро Тахо, что она решит возвратиться в Нью-Йорк, Джуэл возьмет ее себе в компаньонки.

— Вот еще что, — начала Джуэл за чашкой кофе после того, как поставила подпись в договоре об аренде. — Надеюсь, что не задену твоих чувств: я хочу переименовать магазин.

— Ну что ты, — улыбнулась Бетти. — Время «Золотого Будды» истекло. Что-нибудь уже приходит на ум?

— «Блеск», «Блестки» или «Бижу».

— «Бижу»… мне нравится… великолепно. — Бетти посмотрела на часы. — Надо бежать собираться. Представляешь, после стольких лет Рональд везет меня во Флориду знакомить с матерью! Я начинаю себя чувствовать законной супругой. Похоже, брак — забавная штука.

— Наверное. Если не нарвешься на двоеженца. — Джуэл обняла подругу.

— Надо было отправить этого сукина сына в тюрьму, а не отпускать просто так.

— Я ненавижу Сашу, но не настолько, чтобы сажать за решетку. Кое-чем я ему обязана. Без него у меня бы не было Эмбер и Берил. Теперь они смысл моей жизни. Я так с ними счастлива.

— Мне кажется, — прошептала Бетти, — я беременна.

— Потрясающе! — восхитилась Джуэл. — Теперь уедешь на свое озеро Тахо, и мы тебя больше не увидим.

— Мне тоже так кажется. Но все к лучшему. — Бетти остановила такси. — Я уверена, «Бижу» ждет большой успех. Ну ладно, еще поговорим.

Следующие две недели Джуэл работала не покладая рук: перевозила с Бликер-стрит товары Бетти и обустраивалась в крошечном, как норка, магазине. Эдвард помог укрепить полки, а Деметриус, который больше не был его любовником, но остался другом, давал советы по поводу освещения. Это ему пришла в голову мысль подсветить ниши в стене и оконные проемы крохотными лампочками елочной гирлянды, купленной по дешевке в Чайнатауне. И он же соорудил охранную сигнализацию за половину стоимости того, что просили другие.

Наконец на праздник Святого Валентина в тысяча девятьсот семьдесят пятом году, после первого дня рождения Берил и второго — Эмбер, Джуэл открыла «Бижу». Чтобы отметить событие, она выставила драгоценности среди маленьких шоколадных сердечек и чайных роз.

— Ну и годик выдался, — повернулась она к Эдварду, закрывая торговлю после на удивление бойкого первого дня. — Как ты думаешь, теперь моя жизнь устоится?

Эдвард пораньше ушел с работы, чтобы заглянуть в ее магазин.

— Вряд ли, — ответил он. — Будешь крутиться как белка в колесе.

— Слава Богу, есть Нушка. Я была так занята, что дети решили: их мать — она.

— У меня для тебя подарок, — заявил Эдвард, когда все ушли и они остались одни. — Я позвонил приятелю из «Нью-Йорк мэгэзин» и рассказал о твоем магазине. Он заинтересовался и обещал забежать. Если ему понравится, есть шанс попасть в категорию «Лучший выбор». И еще я позвонил в «Глэмер», «Вог», «Базар», «Космо», «Мадемуазель»…

— Грандиозно! — воскликнула Джуэл. — Спасибо! Я до сих пор не могу поверить, что это свершилось.

Она где-то читала: если готовишься к большому делу, обязательно накличешь всякие неприятности, которые приходится сначала преодолеть, прежде чем двигаться дальше. На трезвую голову Джуэл решила, что годы с Сашей как раз и были этими самыми неприятностями. Она отказала ему в заслуге учителя, который помогал ей завершить образование и отточить мастерство. Оставила лишь примитивную роль в создании Эмбер и Берил. Да и та по прошествии времени начинала меркнуть в ее сознании. В конце концов, это она страдала во время родов, а не Саша.