Куртизанка - Дора Леви Моссанен Страница 57

В середине цветка сверкал и переливался гранями красный бриллиант.

* * *

— Входите, — произнес месье Амир, жестом указывая ей на стул у стола с мраморной крышкой — достаточно близко, чтобы почувствовать его равнодушие, и достаточно далеко, чтобы подчеркнуть дистанцию между ними. — Не стоит вести себя, как будто мы с вами на церемониальном приеме. От долины Африканской циветты до Бугиваля долгий путь. Вы проголодались? Да, да, конечно. Найтшейд! Найтшейд! Приготовьте ужин для нашей гостьи.

Появилась Найтшейд, держа в руках поднос с чашками и чайником, вазами с финиками, сушеными ягодами, свежими огурцами, тарелками и ножами.

— Я не голодна, — запротестовала Симона. — Я хочу поговорить с вами о…

— Об убийстве вашего супруга. Я знаю. Но неужели вам так нравится стоять? Чувствуйте себя как дома. — Он поднес к губам чашку обжигающего чая и отпил маленький глоток темной жидкости. Очевидно, у него, как у многих персов, язык и небо были уже нечувствительны к горячим жидкостям. Он выбрал из вазы крупный финик и, глядя ей прямо в глаза, стал обкусывать мякоть, а потом зажал косточку между большим и указательным пальцами, словно пулю. — Вот так он и был убит! Правильно? Разумеется! Выстрелом в грудь, в упор. Видите, мне все известно.

Симона сцепила руки за спиной, чтобы унять дрожь. По шее поползла струйка пота. Чтобы не упасть, она прислонилась к дверному косяку. Она-то не знала, как погиб Кир. Откуда ей было знать, если она даже не видела его тела, если ее мужа лишили права на достойные похороны?

Месье Амир зажал в пальцах огурец и резким движением ножа отхватил его кончик, который отлетел к ее ногам и упал на ковер.

— И мне известно о его лошади.

Она покачнулась и схватилась рукой за дверной косяк. В ушах у нее шумела кровь. В газетах об этом не появилось ни строчки, так что только тот, кто был свидетелем или участником убийства Кира, мог знать такие подробности о его смерти, равно как и об отрезанном ухе его коня. Он больше не вернется к ней. Он был убит выстрелом в грудь, и его сердце разорвалось на кусочки.

— Приношу свои извинения за то, что расстроил и напугал вас. Не хотите ли стакан воды? Вы побледнели. Может быть, вам все-таки лучше присесть?

Симона медленно прошла в гостиную, села и обхватила голову руками.

— Простите мне мою резкость, — произнес он, — но не в моем характере обмениваться ничего не значащими любезностями, у меня для этого не хватает ни терпения, ни времени. Теперь вы мне верите? Должен добавить, что способ убийства Кира довольно-таки необычен, поскольку в Персии предпочитают применять для расправы с неугодными нож. — Четки вновь замелькали и защелкали в его пальцах, и он крикнул: — Найтшейд! Несите угощение! Поторопитесь, чтобы наша гостья не сочла нас негостеприимными.

Симона взглянула на молельные четки, которые он перебрасывал из одной руки в другую.

— Откуда вам известно о Кире и его лошади?

— Всему свое время, моя дорогая, — откликнулся он, пряча четки в кулаке. — Мы с вами должны научиться доверять друг другу. Я едва не напугал вас до смерти, пытаясь завоевать ваше доверие.

— Месье, я очень далека от того, чтобы доверять вам. Напротив, вы возбудили мои подозрения. Откуда вам известны подробности гибели Кира? И как могло случиться, что он был знаком с вами?

Месье Амир вновь откинулся на спинку кресла и устремил взгляд куда-то вдаль.

— Я — временный поверенный в делах двора. Я познакомился с Киром, как только его назначили личным ювелиром шаха. Мои частые поездки из Франции в Персию и обратно позволили мне получить доступ к конфиденциальной информации. К несчастью, я был вынужден уехать во Францию в тот день, когда убили Кира.

Поскольку сейчас месье Амир оставался ее единственной надеждой, она решила быть откровенной.

— Кир предполагал, что мне придется обратиться к вам в том случае, если я буду нуждаться в помощи во Франции.

— Я не удивлен. Он знал о том, что моя супруга — француженка и что большую часть времени мы проводим именно здесь. Он нашел меня беспристрастным и непредубежденным, в отличие от большинства персов, и понял, что может на меня положиться, когда он, в конце концов, переберется сюда жить вместе с вами. Вам известно, разумеется, что он подумывал о переезде.

Симона ничем не выказала своего удивления. Кир никогда не заговаривал с ней об этом. Что это было — очередное предательство или же попытка защитить ее? Решив пока что оставить без внимания этот вопрос, она заявила:

— Я намереваюсь отыскать убийцу Кира. Вы, случайно, не знаете, кто мог желать его смерти?

Месье Амир поджал свои губы цвета карамели.

— Вы — храбрая женщина и заслуживаете искреннего и честного ответа. Вам, должно быть, известно, что я посетил ваш новогодний прием. Я увидел там месье Жан-Поля Дюбуа и, должен вам заметить, потрясен тем, что вам удалось заманить его в Париж. Отсюда вытекает предположение, что и вы, в свою очередь, заподозрили его. Но я настоятельно советую вам более не заниматься расследованием убийства Кира. Я обещал Киру приглядывать за вами. И я сделаю все, что в моих силах, дабы выполнить это обещание.

— Месье Амир, я вполне способна постоять за себя. Собственно говоря, месье Жан-Поль Дюбуа пригласил меня посетить Намакваленд, и я приняла его приглашение. Если вы намерены защитить меня, расскажите мне все, что вам о нем известно. Тогда я буду лучше подготовлена для того, чтобы справиться с ним.

— Не едьте туда, Симона. Он опасен. Лучше оставьте это дело.

Теперь, когда она узнала, что на него возложена роль ее негласного телохранителя, Симона поняла, что жизнь ее в очередной раз совершает непредвиденный поворот. Она отчаянно нуждалась в помощи Амира, а он, совершенно очевидно, оставался равнодушен к ее чарам. А вот его супруга производила совсем иное впечатление: она выглядела женщиной чистой, непорочной и готовой на все. Несколько простых манипуляций — и чудо вполне может свершиться.

— Месье Амир, я хочу предложить вам сделку. Я излечу вашу супругу от фригидности. Если мне это не удастся, я забуду об убийстве Кира. Но если у меня все получится, вы обещаете оказать мне поддержку в моем предприятии, рассказав все, что вам известно о господине Жан-Поле Дюбуа.

Глаза Амира непроизвольно устремились ко входной двери.

— В самом деле, интересное предложение. Мы нужны друг другу. Вы нуждаетесь во мне, я нуждаюсь в вас, и мы оба нужны мадам Амир. — Он соединил указательные и большие пальцы в кольцо. — Мы связаны воедино. Если моя супруга несчастлива, то несчастливы и все остальные в нашем доме. Делайте то, что сочтете нужным, но знайте, это будет нелегко. — Встав и выпрямившись во весь рост, он потуже затянул пояс своего robe de chambre [49]и отвесил ей низкий поклон. — Вы, должно быть, устали с дороги. Найтшейд проводит вас в вашу комнату. Доброй ночи. — И он закрутил четки в суматошном танце на своем указательном пальце.