Колдовское наваждение - Аннет Клоу Страница 57

— Патриция, мне очень трудно будет пережить твой отъезд, но я искренне желаю тебе успеха. Я надеюсь, даже, что это принесет тебе счастье.

Грустно улыбнувшись, Патриция ответила:

— Сомневаюсь, что это принесет мне счастье, но я это должна сделать.

— Дай мне знать, если будет нужна моя помощь, я всегда приеду к тебе, — сказал Генрих.

— Всегда буду помнить о твоей дружбе, Генрих. Я никогда бы не смогла ничего достичь без твоего участия.

Она закончила разговор и вышла из кабинета, а Генрих Миллер долго смотрел ей вслед и думал, что, кажется, она навсегда уходит из его жизни.

* * *

Заручившись согласием и обещанием помощи от Генриха Миллера на открытие магазина в Новом Орлеане, Патриция стала активно готовиться к отъезду.

Она заказала билеты, оплатила все счета, помогала служанке паковать вещи, решала все возникавшие по ходу дела проблемы. Она не сделала только одного — не сообщила Эмилю о своем предстоящем отъезде и о том, что она забирает его с собой. Эту проблему, самую сложную, она отложила на последнюю минуту, рассудив, что чем меньше у Эмиля будет времени на сопротивление, тем будет лучше для всех.

Наконец, когда сборы практически были завершены, Патриция отправилась к отцу Эмиля и рассказала ему о своих дальнейших планах. Она посвятила мистера Шэффера в то, как она собирается лечить Эмиля, и легко доказала ему, что мягкость и снисходительность его и Фрэнсис не только навредили ее мужу, но и очень скоро превратят его в полного инвалида. Отцу Эмиля было очень трудно признать правоту Патриции, но она была очевидной. Кроме того, он прекрасно видел, что тяжелая обстановка в доме отнюдь не улучшала угнетенное состояние сына. После признаний Фрэнсис он категорически отказался ее видеть, и та была близка к полному отчаянию.

— Только почему ты хочешь увезти его в Новый Орлеан? — спросил мистер Шэффер.

— Доктор рекомендовал ему сменить климат на более теплый. Это поможет его выздоровлению, — ответила Патриция. — Кроме того, я очень надеюсь на то, что тетушка Моника, о которой я вам рассказала, поможет Эмилю.

Мистер Шэффер тяжело вздохнул. Патриция была женой Эмиля и имела законное право распорядиться его дальнейшим лечением. Она была права, говоря, что Эмиль катится к гибели, и они не в силах его остановить. Патриции предстоит одной попытаться исправить то, с чем они не справились все вместе.

— Хорошо. Я согласен. Возможно, Эмилю станет там лучше. Я надеюсь, что ты спасешь его, — завершил их важный и трудный разговор мистер Шэффер.

Объясняться с Эмилем Патриция пришла в дом Шэфферов только за два дня до отплытия.

Для этого решающего визита она постаралась выглядеть как можно более эффектно и добилась своего. Она надела к шелковой темно-зеленой блузе с высоким воротничком новую юбку, волосы стянула в узел на затылке. Перчатки и шляпа с широкими полями дополняли туалет строгой деловой женщины — именно так она хотела выглядеть сегодня.

Ее сердце замирало, но она, перешагнув порог, поздоровалась с мужем как можно более спокойно:

— Добрый день, Эмиль! Здравствуйте, сержант Джексон.

— Я… Я не думал, что ты вернешься, — охрипшим от волнения голосом ответил Эмиль.

«Похоже, он обрадован», — заметила Патриция, и это вселило в нее некоторую надежду.

Но тут Эмиль опомнился и грубо произнес:

— Не понимаю, зачем ты пришла? Может быть, тебе нравится, когда тебя прогоняют?

— Тебе предоставится возможность еще много узнать о том, что мне нравится, — не поддалась Патриция и продолжила веселым тоном. — Даже не знаю, как ты во всем разберешься. Ведь сейчас ты совсем ни о чем не думаешь, кроме алкоголя, — съехидничала она, все же не удержавшись.

Эмиль никак не отреагировал на ее реплику. Он продолжал молчать. Патриция, все еще находясь у двери, прошла и села в кресло, стоявшее напротив дивана, на котором сидел Эмиль. Старательно расправив свои юбки, чтобы оттянуть момент продолжения разговора, она почувствовала, как тишина в комнате становится все более напряженной, но, улыбнувшись, храбро продолжила:

— Ты обрадовался, что я пришла?

Эмиль не отвечал.

— Ах да, я совсем забыла, что в этом доме редко отвечают искренне.

— Зачем ты пришла? Что тебе нужно? — грубо сказал Эмиль.

— Я пришла сообщить тебе, что через два дня мы вместе отъезжаем в Новый Орлеан. Сержант Джексон, вы можете начинать упаковывать вещи полковника и свои тоже, если вы решите ехать с нами.

— В Новый Орлеан? — сверкнул глазами Эмиль. — Ты что, с ума сошла? Я никуда не поеду!

— Мой дорогой, я — твоя жена, и твой отец согласился, что жить тебе надо со мной, а не в его доме.

— Я никуда не поеду!

— Ты ничего не понял, милый. У тебя нет выбора. Двое сильных слуг придут и вынесут тебя отсюда. Что ты сможешь сделать? Драться с ними или, может быть, убежать? — язвительно спросила Патриция.

Бледное лицо Эмиля покраснело, и он набросился на нее:

— Думай, что ты говоришь!

— Я и так все обдумала. — Теперь Патриция полностью взяла себя в руки и говорила спокойно, но с легкой иронией в голосе. — Я все обдумала, и хочу вернуть тебя к нормальной жизни, и сделаю это. Я не знаю, понимаешь ли ты, что сделал с собой? В этом доме все настолько трусливы, что не решаются сопротивляться тебе, а тем более говорить тебе правду. Но я не из робких, и ты это прекрасно знаешь. Ты действительно искалечен, но ты можешь вылечиться, но не хочешь этого. А вот почему, это еще вопрос. Возможно, тебе понравилось жалеть себя и валяться в своей комнате, как улитка в своей раковине. Возможно, ты просто трусишь или делаешь это из упрямства. Во всяком случае, ты не хочешь сам себе помочь и тебя устраивает постоянная пьянка. В результате ты превратился в слабовольного алкоголика, и в этом доме справиться с тобой уже никто не может, — закончила она уже презрительно.

Помолчав немного, Патриция добавила:

— Эмиль, ведь у тебя был очень сильный характер.

Он ненавидяще посмотрел на нее, но, не обращая внимания на эти испепеляющие взгляды, Патриция продолжала:

— Я хочу спасти твою душу и покончить с пьянством раз и навсегда.

Сержант Джексон даже поперхнулся ну и язычок у этой женщины! И как только полковник управлялся с ней?

Джексон и не подозревал, чего стоило Патриции сохранять это спокойствие, когда она вся сжималась от страха, но твердо вела свою линию, понимая, что, как бы ни оскорблял ее Эмиль, она должна выдержать все — ради его блага.

«Ничего, через два дня, как только они отплывут, его страсти поутихнут», — подумала Патриция.

— И как же ты собираешься меня спасать? — издевательски передразнил ее Эмиль.

— Во-первых, ты не получишь больше виски. Мы отплываем через два дня, и больше никто не принесет его тебе. А когда прибудем в Новый Орлеан, каждый слуга, снабдивший тебя виски, будет немедленно уволен. То же относится и к сержанту Джексону. Если он не пожелает расстаться с тобой, то будет выполнять мои, а не твои приказы.