Возрождение Атлантиды - Алисия Дэй Страница 57

Внемли нашей просьбе, почувствуй нашу нужду».

Он открыл глаза и, прежде чем им завладели мысли об ужасной смерти, ожидавшей его, если он не угадал, погрузил изумруд в верхний из семи пустых отверстий в рукоятке Трезубца.

Поток энергии хлынул, как только изумруд стал на место, вскипая по Трезубцу и едва не сжигая ему руку. Он ещё сильнее сжал в кулаке рукоятку, радостно и торжественно скандируя со всеми остальными.

Ослепительный серебристо-зелёный свет выстрелил из Трезубца и осветил полутёмную комнату, словно полуденное солнце пустыни. Стихии сами ответили на сигнальный зов Трезубца и ветер безумно завертелся вокруг Райзена, поднимая мантии и волосы людей.

Тонкие струйки воды ворвались в помещение из стен, потолка, ржавых труб, которые уже многие годы не несли по себе воды. Струйки скручивались и кружили по комнате, танцуя со светом, вальсируя в искрящейся демонстрации власти.

Власть, о, власть. У Райзена практически пропал голос, горло саднило, но он продолжал свои победоносные выкрики.

Атлантида будет моей, и эти слабые людишки вскоре падут. Снова мир будет содрогаться от наших шагов.

От моих шагов.

— Я — Райзен из Атлантиды, и я постановляю, да будет так.

Трезубец от этих слов пронзил его руку волной жгучего жара, и он засмеялся, как только тот начал жечь его плоть.

Засмеялся над болью.

Приступил к планированию сражения.

— Могу я посидеть с вами? — Денал топтался в дверном проеме, очень сильно напоминая опытного стрелка со Старого Запада. В дополнение к кинжалам, закреплённым на бедрах, замысловатый ряд кожаных ремешков в неком подобии двойной кобуры пересекал его грудь.

— Собираешься в О.К. Коррал? [12]— спросила Райли, надевая улыбку.

Брови Денала сошлись на переносице.

— Прошу прощения?

— Ничего. Не забивай голову. Это связано с Диким Западом, наверное, тебя тогда ещё и на свете не было. Не сказать, что всё было до твоего появления, в сущности. О, забудь.

Денал шагнул к окну и выглянул в него, предварительно отодвинув жалюзи.

— Бреннан вызвался первым нести дозор. Никаких осложнений на самом деле мы не ожидаем. Никто не знает, где мы.

— Так же думают Райзен и его стадо. Что, если и в их распоряжении есть эмпат?

Она видела, как расширились его глаза, а лицо исказилось от ужаса.

— Мы никогда не думали о таком! Но… но Аларик сказал, что вы первая анэша за десять тысяч лет.

Она встала и начала расхаживать.

— Правильно. И вдобавок есть моя сестра. И как знать, скольких ещё вы все по самонадеянности упустили?

— Вы знаете о ком-то похожем на вас с леди Квинн?

Леди Квинн. Как бы она посмеялась, услышав такое. Или, может, не стала бы. Райли, по правде говоря, не знала эту новую Квинн. Ту, что возглавляла оборотней в сражении. Она открыла свой разум. Отправила в ночь чувства, разыскивая сестру. Пустота. Как будто Квинн на самом деле умерла в том проклятом лесу. Или отгородилась от неё, снова. Скрывая содеянное и человека, которым стала. Райли загрустила от этих мыслей.

— Леди Райли?

Она моргнула. Сосредоточилась на его лице.

— Нет. Нет, никого другого, кроме Квинн, кто бы обладал нашей способностью посылать и принимать эмоции, я не встречала. Думаю, у моей матери мог быть такой дар. Что-то из моих воспоминаний о ней …

Закрывая глаза, она послала свои чувства в другом направлении. Ища второго человека, вошедшего в её сердце и застолбившего там себе место для кемпинга.

Конлан.

Она почувствовала его реакцию; тоска и золото тепла и заботы наполнили её.

Райли? Я нужен тебе?

Нет. Я… нет. Береги себя. Найди свой Трезубец и быстрее возвращайся. Пожалуйста.

Его изумление блеснуло в ней, решительно коснулось с облегчением. Даже на расстоянии, ты повелеваешь мною. Мы должны обсудить эту твою склонность к непочтительному отношению к королевским особам.

Эй, я — дитя демократии, приятель. Мы уже дали под зад одной королевской особе ради нашей свободы, не думай, что мы не можем это повторить. Не успел он ответить на её поддразнивание, как связь между ними поколебалась. Кровь застыла в жилах.

Конлан?

Я в порядке. Надо… надо сосредоточиться. До скорой встречи.

И его метальные щиты захлопнулись, выкидывая её из их эмоционального контакта.

Денал стоял перед нею, сжав кулаки на рукоятках кинжалов.

— Что такое?

— Я не знаю. Думаю, ничего серьезного. Надеюсь, что ничего серьёзного, — она опустилась на кушетку. — Ну, и что делаем теперь?

— Ждём, — грозно сказал он. — Хотя я должен сражаться за возвращение Трезубца вместе с другими членами Семёрки.

Он был таким юным. Достаточно юным, чтобы сердиться, когда не принимал участия в сражениях и кровопролитиях.

Или, может, в нём говорил мужчина, а не юноша.

Она печально улыбнулась.

— Сожалею, что тебе приходится исполнять роль няньки.

Она стал защищаться.

— Это… о, нет. Для меня честь служить и защищать вас, миледи. Просто…

— Не беспокойся об этом. Думаю, будь у меня парочка таких кинжалов, и знай я, как пускать их в ход, я бы тоже хотела участвовать в деле. По крайней мере, помогая защищать…

— Принца, — кивнул Денал. — Значит, легенды об анэша не врут, да? Значит, вы можете мгновенно объединять ваши души?

— Что? — Райли чувствовала, как запылали щёки от мысли, что она — открытая книга, но ей стало любопытно. — Что за объединение душ?

— Говорят, если истинная анэша искренне любит, она откроется возлюбленному, и тогда тот сможет путешествовать по коридорам её сердца и души.

— Весьма поэтично, — произнёс Бреннан, входя в комнату. — «Укрытие на видном месте», которое предпочитает Вэн, наряду со своими конспиративными квартирами, таит в себе определённое неудобство: соседи настороженно относятся к типам вроде меня, патрулирующим ночью территорию.

— Привлёк нежелательное внимание тут в предместье, так что ли? — спросила Райли, пытаясь оживить атмосферу. Слова Денала потрясли её больше, чем она хотела признавать.

Правда — вот причина потрясения. Та, кто искренне любит.