Поцелуй возлюбленного - Мэри Блейни Страница 58

– Он не был ее возлюбленным. – Сэмюелсон произнес это так, словно Майкл был глупцом. – Это все ложь. Я понял, что это была ложь. В тот момент, когда увидел экипаж, который удалялся по дороге. Я побежал, побежал изо всех сил, но я плакал и не мог догнать их. – Он встал. – Вы, наверное, не захотите взять меня на этот пост, раз я не могу отличить честного человека от лжеца.

– Сэмюелсон, ты должен выслушать меня.

Сэм снова сел, и Майкл посмотрел ему в глаза.

– Не так-то много людей, которые способны отличить ложь от правды, если они очень хотят во что-то верить.

– В самом деле, сэр? Я думал, что это одна из моих слабостей. Я всегда верю чужим словам. – Сэм посмотрел в окно. – Я привык верить тому, что мне говорят люди. А сейчас я боюсь, что все лгут.

Большей частью они действительно лгут.

– Ты научишься различать, кому можно верить и в ком нужно сомневаться. Ты можешь всегда прийти ко мне и спросить, если ты не уверен. Хоть десяток раз за ночь.

Большой Сэм кивнул.

– У меня есть еще один вопрос, Сэмюелсон.

Большой Сэм снова кивнул и подался вперед, словно боясь пропустить хотя бы слово.

– Ты давал этим людям какие-нибудь корзины?

– Нет, сэр. Я никогда раньше не видел этих людей.

Что ж, придется спросить Оливию, в чем она была, когда ее похитили, чтобы определить, все ли предметы ее одежды вернули.

– Сэмюелсон. – Майкл встал и подождал, пока встанет Большой Сэм. – Мы все допускаем ошибки, начиная от принца-регента и кончая посудомойкой.

– Да, я знаю.

Ответ был чисто формальный. Майкл видел, что Сэм не освободился от чувства вины.

– Иди к лорду Дэвиду и расскажи ему все. Посмотрим, что он предложит.

– Вы думаете, он пригласит меня на боксерский ринг?

– Нет, не думаю. А что?

– Хорошая взбучка помогла бы мне почувствовать себя лучше.

– Если так, я встречу тебя на ринге. С позволения лорда Дэвида.

Большой Сэм выглядел безмерно счастливым от перспективы оказаться хорошо избитым. Поклонившись, он вышел из домика, на момент остановившись, чтобы поговорить с Оливией.

Майкл смог определить тот момент, когда Сэм признался Оливии в том, как его обманули. Ее сочувственное выражение сменилось недоверием, даже потрясением. Она положила ладонь на руку Сэма и заговорила с ним так серьезно, что Майклу даже не требовалось слышать, что именно она говорит.

Сэмюелсон низко ей поклонился, и Оливия погладила его по голове. Затем Сэм быстрым шагом направился к замку. Хмурое выражение на лице Оливии сохранилось и тогда, когда она вернулась в комнату.

– Вы сказали Большому Сэму, что встретитесь с ним на боксерском ринге?

– Да.

– О чем вы думали? – Хмурое выражение на ее лице сменилось раздражением.

– Думаю, что самое меньшее, что я могу сделать для этого человека, это освободить его от чувства вины за похищение. Он не получит ни одного синяка, зато займет новый пост с большей уверенностью и чистой совестью.

– Но я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас пострадал. Это варварство!

– Возможно, так считаете вы, но лорд Дэвид знал, что делал, когда строил этот боксерский ринг.

Она скрестила на груди руки и отвернулась к окну. Очевидно, его ответ не слишком ее удовлетворил.

– Как поживает Троя? – спросил Майкл, хотя и знал, что его лошадь чувствует себя не менее счастливо, чем лакей, получивший неожиданный выходной день.

– Троя чувствует себя великолепно, – Оливия быстро повернулась, очевидно, обрадовавшись тому, что можно обменяться наконец хорошими новостями. – На конюхов ваша лошадь произвела огромное впечатление, и они согласны с тем, что только окрас мешает признать ее идеальной. Я сказала им то, что говорили вы. Что этот окрас скоро станет последним криком моды.

Майклу очень нравилась эта ее улыбка, хотя он понимал, что вынужден будет согнать ее с лица.

– Оливия, есть нечто такое, о чем я хочу спросить вас. – В этот момент ему пришло в голову, что он должен был спросить разрешения у миссис Блэкфорд, прежде чем обсуждать этот вопрос. Слишком поздно.

Майкл предложил Оливии сесть на диван и расположился на некотором расстоянии от нее.

– Мне нужно, чтобы вы сказали мне, какая на вас была одежда в день вашего похищения. Буквально каждый предмет одежды.

– А зачем? – сразу насторожившись, спросила Оливия.

– Некоторые предметы вашей одежды были доставлены вашему брату в день вашего похищения. Мне пришла в голову мысль, что это могла быть совершенно другая одежда, ее могли использовать для того, чтобы вас скомпрометировать.

Майкл опасался слез, но увидел гнев. Гаррет надеялся, что не по его адресу.

– Эти глупейшие Галаты! Эти свиньи!

«Слава Богу, адресовано не мне», – с облегчением подумал Майкл.

– Эти мерзкие обезьяны! Я не могу найти бранных слов для них!

– Я могу. Тупые, омерзительные лизоблюды!

– Скоты!

– Бандиты!

– Кровопийцы и подонки!

– Это два слова, но они очень выразительны, – высказал мнение Майкл, довольный, что она снова улыбнулась.

– Предатели!

– Отвратительные пекари!

– Ладно. – Оливия подняла руку. – Я не могу придумать, что может быть хуже этого. – Она слегка расслабилась. – Спасибо, Майкл, что рассмешили меня.

– В чем я была одета? – задумчиво повторила Оливия. Разве был более эффективный способ соблазнить мужчину, чем раздеться перед ним, пусть даже мысленно? – Позвольте начать с верхней одежды. – Она встала, закрыла глаза и представила, как она раздевается. – Шляпка, плащ и синие полуботинки. – Она открыла глаза. Похоже, это не особенно его тронуло, но она только подходит к наиболее интересным предметам. Она вздохнула. – Я очень любила эти ботинки.

– Их можно подменить.

– Я понимаю, но они были довольно поношенные и хорошо сидели на моей ноге.

Майкл кивнул.

Она положила ладонь на грудь и сделала это вполне сознательно. Ей нравилось декольте этого платья. Оно делало ее груди более пышными.

– На мне было старое синее платье. Я рассчитывала нарвать зелени в саду миссис Драммонд.

Подняв руки, она пригладила волосы и постаралась не улыбнуться, когда Майкл на мгновение отвернулся и тут же повернулся снова. Она направила взгляд в окно, чтобы по отражению можно было проследить, какая часть ее тела интересовала его больше всего, и ощутила легкое покалывание в груди. – У меня была голубая лента, которая поддерживала волосы сзади, но кто ее сохранит?