Изабелловая масть - Дарья Данина Страница 58

—Думаешь, меня это волнует?— я подошёл ближе, и направил ствол на его пока ещё целую ногу.

—Конечно, волнует…— скалясь, Петр сделал вид, что не боится,— твоей девке придётся прятаться всю жизнь. Кому как ни тебе знать: вечно это длится не сможет. Её найдут. Ты и глазом не моргнёшь…

—Разумеется,— не могу не согласиться с ним.

Пока тот думает, чем ещё меня напугать, я простреливаю его бедро, и искренне наслаждаюсь воплем, пронзающим лесную глушь.

Наступаю на его руку и тут же простреливаю правое запястье этому недоноску. Ещё секунда, и его вторая рука так же истекает кровью, а вопль становится громче. С крон высоких деревьев взмывают птицы, а эхо, несущееся по лесу, делает круг и возвращается к нам. Почти как песня.

Мне не составило труда сломать ему все пальцы, перед тем как бросить эту падаль в яму у его соратникам. Он будет жить. Какое-то время. Кислород для этого животного я не предусмотрел.

—Сука! Гнида!— получаю комплименты, перед тем как собрать горсть земли и бросить сверху на вопящего "мертвеца".

Он ведь заслужил это…

Не стану спорить, что я заслуживаю того же. Но в нашем мире выживает сильнейший.

—Компания у тебя хорошая,— намекаю на троицу, что лежала вместе с ним в этой яме, и не могу сдержать улыбку, наблюдая за его искаженной гримасой.— Брату привет передавай.

Вера

Я боялась открыть глаза. Придя в себя, я какое-то время просто лежала. Мои ресницы дрожали, наверняка выдавая меня. Но мне нужно было удостовериться, что я одна.

Последние воспоминания легко ворвались в мою голову. Я помнила всё до мелочей. Лица и фразы проносились в моем сознании, напоминая мне киноленту далёких времен… и я не понимала, в безопасности я или нет.

Мне было страшно.

Сконцентрировавшись, я, наконец, услышала мерный писк, напоминающий…

Я в больнице?

Несмело открыла глаза и протяжно вздохнула. Это больничная палата.

Ко мне были подключены приборы, рядом стояла капельница. А напротив моей кровати — кресло и маленький круглый столик. На столешнице я увидела чашку и необычной вытянутой формы заварник. Раскрытый журнал. Будто кто-то вышел ненадолго. Будто кто-то всё это был со мной.

Через окно сочился яркий солнечный свет. Для меня было слишком ярко. Я зажмурилась и тут же услышала голоса за дверью. Глубоко вдохнула, набирая полные лёгкие воздуха, пропитанного медикаментами, и снова притворилась спящей.

—Через полчаса,— прозвенел женский голосок. Я едва не воскликнула от чистой русской речи,— прогуляйтесь пока во дворе.

Я почувствовала шевеление воздуха возле себя. Чьи-то прохладные пальцы коснулись моей руки. Затем поправили бабочку.

—Я вижу, кто-то пробудился?

Моё сердце заколотилось и, кажется, датчики на приборах тут же меня сдали. Нехотя и боязливо я распахнула глаза. Передо мной стояла чуть полноватая светловолосая молодая женщина в медицинской униформе.

—Говори поменьше, милая. Хорошо?— она широко улыбнулась,— успеешь наболтаться. Сейчас нужно беречь силы… только да или нет. Хорошо?

Я коротко кивнула, чувствуя лёгкое жжение в глазах. Я всё ещё не могла поверить тому, что мне ничто и никто не угрожает.

—Как ты себя чувствуешь?

Я пожала плечами и улыбнулась. Совсем чуть-чуть. Сил почти не было.

—Тошнота? Головокружение? Что-то болит?

—Нет,— наконец, произнесла я не своим голосом. Он хрипел и горло слегка саднило.

—Отлично.— Она погладила меня по руке, а я сместила взгляд на бейдж на её груди. Раиса. Рая. Это имя ей очень шло.— Я позову твоего врача, Вера. Хорошо?— она дождалась моего молчаливого согласия и добавила: — мы очень ждали тебя. А кое-кто — особенно.

Виктор

—Спятил?!— Клим бросил на меня недобрый взгляд и несильно толкнул в грудь, останавливая.— Даже не думай засовывать туда свой нос раньше времени.

Не найдя слов для достойного ответа, я просверливал дыру в его переносице и не знал, куда мне деть себя. Новость о том, что Вера пришла в себя выбила почву из-под ног. Я хотел быть рядом с ней. Да я был, черт возьми! Я вышел всего на пять минут!

Тщательно скрывая своё раздражение, я отвернулся от друга и, глубоко вздохнув, уставился в окно. Это клиника Клима. Он здесь хозяин. Хорошо… я подожду…

—Сколько?— не поворачиваясь, спросил у Валдая.

—Ни за какие, Чех… наберись терпения,— в шутливой форме, он хлопнул меня по спине.

—Сколько мне ждать?— я был счастлив, но мне было не до шуток.— Почему мне нельзя к ней?

—Ты обнулился? Мы это обсуждали…

Обсуждали. Чёрт!

Закрыв глаза, я сделал несколько глубоких вдохов. Представил её чистые светло-голубые и до одури красивые глаза. Я не хотел видеть в них ничем не прикрытую ненависть. Я боялся её. Я так сильно боялся, что она не простит меня.

—Ты же хотел отправить ей цветы,— Валдай поравнялся со мной, складывая руки на груди,— вот и отправь.

Хотел. Мне бы прощупать почву. Хотя бы немного.

Если цветы не уйдут в помойку, значит всё не так плохо.

Если она не выбросит и другой подарок, у меня появится надежда.

А пока мне нужно было уладить вопрос с её родителями.

—Кира приедет?— мои глаза оставались закрытыми.

—Приедет. Завтра.

—Спасибо.

И пока меня к ней не пускают, невеста Валдая будет моими глазами и ушами.

Вера

Я думала, что меня долгие годы будут мучить кошмары. Думала, что едва закрыв глаза, я буду видеть лица и слышать голоса тех, что истязали меня и оставили грязный и зловонный след в моей жизни…

Но этого не случилось.

Я спала как убитая. Мне ничего больше не снилось. Я просыпалась с улыбкой на губах и готова была рыдать. На этот раз от счастья. Мне всё ещё сложно было поверить в то, что я спаслась. Меня спасли.

Я не страдала от одиночества. Я высыпалась, читала, смотрела фильмы, и даже принимала гостя…

Меня навещала девушка по имени Кира. Поначалу я относилась к ней с подозрением, но она сумела расположить меня к себе. Милая и улыбчивая. Она не приходила без гостинцев. Приносила сладости и даже умудрилась протащить шаурму, которую мне безумно хотелось, и которую запрещал мне есть врач. Теперь на моей тумбе лежала книга "Гордость и предубеждение", а так же флешка с коллекцией романтических фильмов. Я не скучала, в общем.

За исключением родителей. Мне до сих пор не дали телефон. Даже Кира. Эта тема поднималась единожды и мне дали понять, что она закрыта. Всему своё время.