Как соблазнить грешника - Адриенна Бассо Страница 58

— А-а, леди Фиона, наконец-то! — радостно воскликнул Гэвин, окидывая всю ее фигуру внимательным, оценивающим взглядом. Ей тут же стало ясно, что он доволен, и она также обрадовалась произведенному на него впечатлению.

— Позвольте представить вам моего друга Синклера, вождя клана, и его дочь леди Эйлин.

— Очень рад, миледи, — пробурчал Синклер и опять устремил глаза на стоявшее перед ним блюдо.

Отводить долее взор от Эйлин было просто неприлично, даже оскорбительно, а Фиона, которая была очень вежлива по натуре, не хотела накалять отношения. Приподняв голову, она увидела пару внимательных глаз, которые смотрели на нее ласково и даже смущенно.

— Я очень рада нашему знакомству, леди Фиона, — ответила Эйлин. — Вы не представляете, какое это для меня облегчение видеть за столом еще одну леди. Мужчины обсуждают только войну, битвы и сражения. А мне будет чрезвычайно приятно поговорить с вами о чем-нибудь другом.

Фиона растерялась от столь вежливого приема и, не зная, что сказать, молча улыбнулась в ответ. За столом воцарилась неловкая тишина. Пауза затягивалась, и Фионе становилось все больше не по себе. Она внутренне съежилась, ожидая, что вот-вот кто-то из сидящих в зале позволит себе оскорбительный для нее намек на ее реальное положение в замке. Но видимо, из уважения к Гэвину, к их сюзерену, все благоразумно помалкивали. Всем было ясно: затронуть честь главы клана — значит в какой-то мере затронуть честь всего клана.

— Позвольте мне усадить вас. — Дункан взял Фиону за руку и провел в конец стола, во главе которого сидел Гэвин.

Усевшись, Фиона взмолилась про себя, чтобы ее мучения продолжались недолго. Утешением для нее стало твердо принятое ею решение: прервать навсегда всякие интимные отношения с Гэвином вопреки его надеждам и уверениям.

При одном лишь появлении Фионы в зале Гэвин невольно напрягся от волнения. Хотя он полагался на ее благоразумие и тактичность, в чем не раз имел возможность убедиться, тем не менее, зная, в каком взволнованном состоянии она находится, он опасался какой-нибудь нелепой выходки или даже истерики с ее стороны.

Как это ни странно, но внутри себя он малодушно надеялся, что если Фиона не выдержит, сорвется и закатит сцену и их отношения откроются так безобразно, то Синклер разорвет помолвку.

Но когда Фиона так величественно, так грациозно подошла к его столу, так вежливо поздоровалась с Синклером и его дочерью, Гэвин отдал должное ее благородству.

Хотя на его долю выпало совсем иное. Если бы взгляд мог убивать, то он пал бы бездыханным. Тем не менее, и он это прекрасно чувствовал, незримая нить по-прежнему прочно соединяла их обоих. Боже, какой же она была желанной! Его сердце млело и таяло от одного ее вида.

Конечно, в последние дни и речи не могло быть о какой-нибудь физической близости между ними. И он скучал по ней. А теперь, когда она предстала перед ним в таком обольстительном виде, у него даже слегка закружилась голова, и он стиснул зубы, чтобы сдержать охватившее его желание.

Разумеется, Фиона так оделась намеренно, и он не мог не понимать почему. Он обидел ее, оскорбил, оттолкнул, и она хотела ясно и четко дать ему понять, кого он теряет. Конечно, ее реакция была вполне предсказуема и объяснима. По своей натуре Фиона была настоящим бойцом, и он не мог не восхищаться этим ее качеством.

Сделав усилие, Гэвин отвел взгляд от Фионы и перевел его на Эйлин. Та, конечно, не имела никакого понятия о том, какие отношения связывали его с Фионой. Девушка с присущей ее возрасту наивностью и желанием видеть во всех людях хорошее дружелюбно всем улыбалась, прежде всего ему, и пыталась любезно вовлечь всех в дружеский разговор, в том числе и Фиону. Умудренный жизнью, Синклер время от времени хмурился и бросал на Фиону мрачные взгляды, указывавшие, что старый вождь скорее всего подозревал правду, но соображения насчет тех выгод, которые приносил брак, заставляли его закрывать на это глаза.

Гэвин отпил глоток из своего кубка и исподлобья метнул взгляд на Фиону. При виде ее — бледной, с большими глазами и стянутыми в тонкую линию губами — его кольнуло в сердце. Гэвину стало опять стыдно и больно. Но что ему делать? Как быть? Где выход?

Он всегда по справедливости гордился своим благородством и прямотой. А теперь вознамерился поселить под одной крышей жену и любовницу. Все это выглядело нечестно и вульгарно. Поступок ниже его достоинства. С какой стороны ни посмотришь, всюду проглядывали его эгоизм, стремление удовлетворить собственные желания и совершенно равнодушное отношение к чувствам двух женщин.

Нет, жить им всем под одной крышей никак не возможно. Надо будет подыскать для Фионы небольшой уютный дом, куда бы он мог свободно, никого не смущая, наведываться. Пусть другие вожди, не испытывавшие особых угрызений совести, держали под одной крышей и жену, и своих любовниц, он так поступать не собирается.

Гэвин понимал: для того чтобы свыкнуться с этой мыслью и новым положением, Фионе потребуется какое-то время, но в том, что она со временем смирится, он не сомневался. Вся трудность заключалась в том, чтобы не позволить ей в приступе гнева уехать. Гэвину требовалось выиграть время, чтобы убедить Фиону, что найденный им выход из создавшегося положения — наилучший.

Гэвин уставился на дно пустого кубка и мрачно усмехнулся. Если бы все было так просто!

Еще одну ночь Фиона провела в своей спальне, двери которой были закрыты на засов, а возле дверей, словно страж, спала верная Алиса.

Предосторожность отнюдь не лишняя. В ранние утренние часы в двери тихо стучали, а затем раздавался невнятный шепот, в котором явственно различалось ее имя. Прижав ладони к ушам, Фиона лежала под одеялом, не желая ни видеть, ни слышать Гэвина. Ничего хорошего от встречи с ним она не ожидала.

Фиона с нетерпением ожидала известий от отца Ниалла. Однако их не было, как и самого священника. Фиона принялась вспоминать события вчерашнего дня, праздничный обед, не доставивший ей никакого удовольствия. Сегодня ее никто не собирался приглашать на завтрак в большой зал, но это было к лучшему. Отсутствие там избавляло ее от необходимости притворяться, будто ей нисколько не тяжело, не приходилось видеть ни Гэвина, ни его невесты.

Но на другой день Фиона поняла, что сидеть добровольно взаперти у нее больше нет ни сил, ни терпения. Прикинув, что утренняя трапеза давно закончилась, она послала вниз Алису узнать, где Гэвин. Узнав, что он занят с гостями в другой части замка, она тихонько выбралась из своей комнаты и осторожно спустилась вниз.

На улице моросил дождь. Сильный ветер хлестал в лицо. Надеясь, что непогода загонит прислугу и гостей под крышу замка, она направилась в огород при кухне.

Поглядывая то направо, то налево, она быстро пересекла двор и уже собиралась прошмыгнуть в калитку, ведущую в огород, как вдруг из-за угла вышла группа женщин, о чем-то разговаривавших и смеявшихся. Среди них была Эйлин Синклер.

Фиона замерла на месте, не зная, куда идти: поворачивать назад поздно, а пройти незамеченной в трех-четырех шагах от приближавшихся женщин тоже невозможно. И тут Эйлин заметила ее. Дружески махнув ей рукой, она окликнула ее: