Грешная жизнь герцога - Лора Ли Гурк Страница 58

Рис открыл рот, чтобы отрицать это, но ложь застряла в его горле.

– Встреча в Национальной галерее не была случайной. Ты подстроил ее. Но как?

Он сделал глубокий вдох и признался:

– Мне помог Фейн. Он узнал, где ты будешь.

Она смотрела ему в лицо.

– Мистер Фейн не работал у того итальянского графа, да? Он работал на тебя. Следуя твоим указаниям, он обманывал мисс Уоддел, как ты обманывал меня. – Ее глаза сузились. – Боже мой, тебе когда-нибудь приходилось подумать о ком-нибудь, кроме себя? Мисс Уоддел влюблена в мистера Фейна, но его чувства также неискренни, как твои. Все сплошная ложь.

– Не все, Пруденс. Видишь ли…

– А наш пикник, – оборвала она его. – Это тоже была ложь. Ты только притворился, что испытываешь ко мне романтические чувства.

– Я не притворялся. Клянусь. – Он шагнул к ней, он жаждал объясниться, но она не позволила.

– И тот бал, – не могла сдержаться она. – Ты нарочно ухаживал за Альбертой, ведь так? Ты играл на моих чувствах, ты держал меня в напряжении. А твое объяснение на Литтл-Рассел-стрит, все эти слова об ответственности и необходимости жениться на наследнице. Ты знал, что я сделаю. Знал, что я непременно расскажу о деньгах.

Она приложила дрожащую руку к губам, у нее был совсем больной вид.

– Ты манипулировал мной при каждой возможности, играл мной, словно я была пешкой в шахматной игре!

Рис сказал себе, что он сможет все поправить, если только найдет правильные слова.

– Я могу объяснить…

– Как ты, должно быть, смеялся над глупой влюбленной толстушкой, старой девой, совершенно по-идиотски ведущей себя с тобой!

Рис бросился оправдываться, он чувствовал себя так, словно его вот-вот разорвет на куски. Она была самым милым, самым прелестным существом, когда-либо встреченным им в жизни. И она думала, что он смеялся над ней. Ужасно!

– Я никогда не смеялся над тобой. Никогда!

Недоверчиво фыркнув, она хотела отвернуться, но он схватил ее за руки и повернул к себе, он должен был найти способ объяснить ей, как все выглядело с его точки зрения.

– Да, я знал о деньгах, я признаю это. Кора рассказала мне об этом в опере, все так и было. Да, я подстраивал встречи и управлял ситуацией, но только потому, что не знал, как честно признаться в своих соображениях. Пруденс, ты была настроена так романтически, и я…

– Ты хочешь сказать, я была такой идиоткой! – с рыданием выкрикнула Пруденс. Она вырвалась из его рук. – Я думала, ты необыкновенный человек. Я считала тебя настоящим джентльменом, благородным рыцарем. Я думала, ты меня любишь!

– Я действительно люблю тебя. – После этих своих слов он понял, что это правда. Он любит ее. И он понял по тяжелому блеску ее глаз, что осознал это слишком поздно.

– Негодяй! – Она с такой силой ударила по его щеке, что голова его мотнулась. – Лживый негодяй!

Ненависть в ее голосе вызвала у него панику, он хотел все спасти, отказываясь верить, что теряет ее. Не сейчас, когда все, что делало их обоих счастливыми, было совсем рядом.

– Пруденс, выслушай меня. Я хотел тебя с того самого момента, как только увидел. Я всегда хотел тебя. Никакого притворства, клянусь. Мне нужны были деньги, это правда, но я хотел тебя. – Он сделал глубокий вдох, стараясь собраться с мыслями. Он должен был сказать ей все, о чем думал сегодня, как ему представлялось их будущее. Но отчаяние овладевало им, потому что он видел, как возмущение и боль в ее глазах сменяются ненавистью. И он уже был не в силах долго и поэтично говорить о своих чувствах. – Я люблю тебя.

– Лжец! – Ее приговор был как нож, повернутый в кишках. Она отступала, покачивая головой, как бы поражаясь его бесстыдству. – Какой ты лжец!

– Я не лгу! – вырвалось у него, а страх становился все невыносимее. – Не лгу!

– И ты ждешь, что я поверю тебе теперь, когда знаю, что ты все это время обманывал меня? – Ее взгляд скользнул по нему с явным презрением. – Ты любишь деньги, не меня.

– Неправда.

– Ну, от меня ты денег не получишь, – сказала она, словно не слыша его. – Придется тебе искать другую наследницу. В конце концов, – добавила она с ироническим смешком, который ранил его в самое сердце, – ты герцог. Ты не в состоянии зарабатывать себе на жизнь, как большинство из нас. Ты занимаешь высокое положение, но без денег ты кто? Библейская полевая лилия, не ведающая забот. – Она повернулась к нему спиной. – Ты бесполезен. Ты ничто.

В отчаянии он смотрел, как она уходит. Он мог вынести ее гнев, даже ее ненависть, потому что они свидетельствовали о том, что она все еще питает к нему страсть, которая может перейти в любовь. Но презрение – другое дело. Без ее уважения все, что она сказала, оборачивалось правдой. Он был ничем. Рис смотрел, как она вышла, и знал, что все, о чем он мечтал последние несколько дней, превратилось в пыль.

Наследница Абернати разрывает помолвку! Обманутый герцог раздавлен.

«Соушл газетт», 1894 год

Прежде чем встретиться с Рисом, Пруденс сделала необходимые приготовления. Она уже все упаковала и оплатила гостиничные счета. Она открыла Уоддел горькую правду о мистере Фейне. Она выдержала мольбы дяди и самодовольное ликование тети. Она позаботилась о наемном экипаже, который должен был доставить их на железнодорожную станцию, и о том, чтобы поезд был готов немедленно отправиться в путь, как только они сядут в него.

Когда она вышла из комнаты, ей уже ничего не нужно было делать. Она сразу села в экипаж рядом с горничной и до самой станции ни разу не оглянулась.

На станции Пруденс села в поезд, который Рис купил для нее, но в ту ночь, возвращаясь в Лондон, она не пошла спать в свой спальный вагон, она не могла лежать там, где Рис так сладко целовал и ласкал ее. Все спали, а она в одиночестве сидела в вагоне-гостиной, уставившись в темное окно и пытаясь решить, что делать дальше.

Миллионы Абернати, вероятно, она потеряет, потому что представить себя замужем за кем бы то ни было она не могла. Позволить какому-то мужчине целовать и ласкать ее так, как это делал Рис, нет, это невозможно даже вообразить. Его предательство показало Пруденс, что ни одному мужчине нельзя доверить сердце, пока на карте стоят миллионы фунтов. Она размышляла о других людях, которые окружали ее в последние два месяца, – об Эдит, Роберте, Миллисент – людях, которые и не вспомнили бы о ней, если б не наследство, и ей было очень горько, так горько, как никогда в жизни.

Пруденс всегда считала, что нет ничего лучше, чем иметь много денег. Как же она ошибалась! Мария и мистер Уитфилд пытались предупредить ее, что деньги могут не дать счастья, которого она ожидала. Тогда она не понимала, что они имели в виду. Теперь понимает, и понимание далось тяжело. Хотя красивые платья жизнь в «Савое» и личный поезд доставляли Пруденс большое удовольствие, они не могли заменить тех вещей, которые на самом деле делают человека счастливым.