Одержимый любовью - Лора Лэндон Страница 58

– Очевидно, для того, чтобы выдать ребенка, которого она носила, за ребенка лорда Хейвуда.

Несколько секунд после этого сообщения Хардли молчал. Когда он, наконец, заговорил, его реакция была такой же бурной, как извержение проснувшегося вулкана.

– Это ложь! Кто сказал вам такую злобную ложь?

Аманда подошла ближе и посмотрела на Хардли так, будто перед ней был слуга, а не герцог.

– Это не ложь, ваша светлость. Ради вас мне бы хотелось, чтобы это была ложь, но я точно знаю, что Мелисент носила ребенка.

– Откуда вам это знать? Эту историю наверняка сочинили какие-нибудь завистливые дамочки после смерти Мелисент.

– Не уверена, что вы когда-нибудь слышали от Мелисент о миссис Крамперт, – покачала головой Аманда, – но…

– Крамперт? Ну разумеется, слышал. Мелисент называла ее Крампи. Она была няней Мелисент, а потом стала выполнять роль компаньонки, когда Мелисент потребовалось сопровождение.

– Мать Мелисент уволила ее без рекомендаций после смерти дочери, поскольку та была единственным человеком, кто, кроме леди Канделл, знал о беременности Мелисент. Леди Канделл думала, что удастся пресечь любые слухи, распространяемые недовольной бывшей прислугой, которую уволили. Оставшись без рекомендаций, миссис Крамперт была в отчаянии. Она пришла к моей старшей сестре Лилиан, потому что до перехода к леди Канделл работала в нашей семье. Лилиан, конечно, ее приняла. Она и сейчас помогает сестре ухаживать за двумя ее детьми.

– Этого не может быть, – затряс головой Хардли, не веря своим ушам. – Не может быть.

– Но это так, ваша светлость. Мелисент носила ребенка от другого мужчины и была готова на все, чтобы найти мужа раньше, чем вы объявите о помолвке. Она боялась вашей реакции, когда обнаружится, что вас обманули. Она выбрала Хейвуда, посчитав его самым сговорчивым из всех своих знакомых.

– И он отказал ей, – прошептал Хардли, как будто разговаривал сам с собой.

– Именно так, потому что он не любил ее. И знал, что вы ее любите. В отличие от вас он отказался предать вашу с ним дружбу.

– Но я думал…

– Ты не думал ни о ком, кроме себя и своего желания отомстить невинному человеку, – смотрела в упор на брата Селия. – Человеку, который когда-то был твоим самым близким другом.

– Но Хейвуд не отрицал, когда я обвинил его в попытке увести у меня Мелисент.

– А ты бы поверил ему?

Хардли открыл рот, пытаясь что-то сказать в свое оправдание, но так и не произнес ни слова, молча рухнув в ближайшее кресло.

– Боже мой, что я натворил!

Наверно, Селия могла бы посочувствовать брату, если бы он не являлся причиной всех ее страданий.

– Я хочу знать, что ты сделал, Хардли. Я хочу знать все.

Прошло несколько минут, и Селия подумала, что брат не собирается признаваться ни в чем, но он в конце концов перевел взгляд на Аманду.

– Вам все известно, да? Вы поэтому и пригласили сюда Хейвуда.

– Да, я знаю. Так что вам лучше самому обо всем рассказать сестре, потому что моя версия не вызовет сочувствия.

Хардли молча кивнул и поднял на Селию пустой взгляд. Селия приготовилась испытать боль, которая обязательно придет.

– Я никогда не хотел сделать тебе больно, Селия.

– Но причинил мне очень сильную боль.

– Просто я ненавидел его, – опустил плечи Хардли. – Я так долго ненавидел его, что думал лишь о том, как его уничтожить. Ты знаешь, что это такое? Ну конечно, не знаешь, – после небольшой паузы продолжил Хардли. – ты такая хорошая. Такая добрая. Единственный человек в мире, который не сделал ничего, чтобы заслужить такое. Но я не думал, что все зайдет так далеко.

– Насколько далеко?

– Я не думал, что ты полюбишь его. Я не думал, что ты когда-нибудь кого-то полюбишь.

Селия порадовалась, что сидит. В противном случае у нее подогнулись бы колени, и она бы упала.

– А почему ты думал, что я никогда никого не полюблю?

– Потому что ты отказывала всем кавалерам, которые просили твоей руки. Потому что никогда не проявляла интереса к кому-то. Я думал, у тебя появилась такая же любовь к кому-то, как и у меня. Я думал, ты любишь кого-то, кто не отвечает тебе взаимностью. И решила, что лучше прожить жизнь в одиночестве, чем выходить замуж за того, кого ты никогда не сможешь полюбить.

– Так и есть, Хардли. Я любила одного человека. Это был Джонас. Я любила его давно, сколько себя помню.

– Но я не знал этого. Поэтому и использовал тебя, чтобы уничтожить Хейвуда. Поскольку был уверен, что ты отвергнешь его так же спокойно, как отвергала любого кавалера, кто просил твоей руки.

– И что ты сделал? – не спускала с него глаз Селия, чувствуя, как закипает изнутри. – Расскажи мне все. Все, слышишь, Хардли. Все до мельчайших подробностей.

Селия была в ярости. Джонас ни в чем не виноват. Это ее брат заварил такую кашу, и они оба – и она, и Джонас – попались в ловушку, не понимая, насколько велико было желание Хардли отомстить.

Селия смотрела на брата. Он сидел в кресле, сцепив руки на коленях и опустив голову. И ничем не напоминал сейчас герцога. Пропали куда-то уверенность, властность, которые обычно отличали его от других. Он выглядел полностью поверженным.

– Мой план был блестящим. Я знал, что Хейвуд не сможет отказаться.

– Что ты ему сказал?

Хардли медлил, не желая произносить слова, которые дадут ей понять, как сильно он хотел уничтожить Хейвуда. Как легко он использовал ее, чтобы добиться своей цели.

– Я рассчитался с долгами его отца и брата, потом предложил ему то, от чего он не сможет отказаться, я точно это знал. Деньги, необходимые для ремонта Хейвуд-Эбби и возвращения ему былого великолепия. Кроме того, эти деньги давали возможность позаботиться о его арендаторах. Я знал, Хейвуд сожалел о том, что из-за отца ухудшилась их жизнь. И сам был готов пройти сквозь ад, только бы все изменить к лучшему.

– Значит, ты предложил ему деньги на ремонт Хейвуд-Эбби?

– Да. Я сказал, что, когда вы поженитесь, твое приданое покроет сумму, которую я ему одолжил. Я объяснил, что подожду, когда он вернет мне все до единого фунта, потраченного на ремонт имения. Но у меня не было намерения отдать ему твое приданое. Я не собирался позволить ему жениться на тебе.

Несколько тягостных минут Селия сидела молча, потом встала. Ей казалось, что стены комнаты сомкнулись вокруг нее, ей стало трудно дышать. Она протянула руку, чтобы хоть за что-нибудь уцепиться и не упасть, пока шла к окну.

За окном светило солнце. Легкий бриз тихо шелестел листвой, покачивая ветки деревьев. Там, за стеклом, царил покой. А здесь разыгрывалась трагедия. Голос брата не позволил Селии отвлечься и вернул к действительности.