Иезуит - Алекс Кейн Страница 59

Иштван покачал головой, притворившись удивленным, а про себя усмехнулся: ох уж эти слухи. Ему-то точно известно, что огонь разжечь не успели. Тогда, пытаясь спасти мальчика, он сделал все возможное, чтобы казнь перенесли на тот день, в который, по предсказанию Нострадамуса, должно было произойти солнечное затмение. И использовал его, как знак Господень. Инквизиторы поверили и отпустили парнишку, а тот, выходит, воспринял «чудо» всерьез и стал монахом-францисканцем, да еще знаменитым. Забавно.

Очнувшись от воспоминаний, Иштван поинтересовался:

— И что же, многих удалось обратить в христианство?

— Да, — кивнул отец Фернандес. — И здесь, в Счастливой Лузитании, и по всему побережью живет уже немало индейцев-католиков. К сожалению, как минимум половина племен находится в глубине Бразилии, и до них наши братья попросту еще не добрались. Кстати, вам известно, почему эта страна так называется?

— Нет.

— Когда первые конкистадоры прибыли сюда, они нашли заросли красного дерева, называемого в Португалии pau-brasil. И хотя поначалу наши предки назвали эти места Землей Истинного Креста, со временем прижилось слово «Бразилия».

— Интересно, — улыбнулся Иштван. — Я все думаю о путешествии в сельву… Вы же подскажете, что с собой взять?

— Конечно. Кстати, отец Иштван, сколько вам лет?

— Сорок семь.

— Самый хороший возраст для такого путешествия. Организм еще не ослаб, а голова уже работает, — отец Фернандес засмеялся и потрепал Иштвана по руке. — Не беспокойтесь, уверен, вы легко преодолеете все трудности.

* * *

Отец Фернандес горячо взялся за дело, и вскоре губернатор дал согласие на присоединение Иштвана к экспедиции Педру де Тейшейры. Капитан принял пассажира без возражений. Огромного роста, широкоплечий, загорелый, с волосами до плеч, пышными усами и окладистой бородой, он выглядел настоящим морским волком.

Две недели сборов — и десятого октября 1637 года сорок семь небольших судов покинули Счастливую Лузитанию и направились на запад.

Плыли медленно: грести против течения было нелегко. На каждом корабле находились два-три вооруженных португальца, десяток индейцев и двадцать-тридцать негров-рабов.

Судном, на котором плыл Иштван, командовал сорокалетний португальский офицер Себастьян Гомеш. Священник ему понравился, вскоре они стали приятелями и каждый вечер проводили хотя бы час, беседуя на палубе за кружкой сидра.

Иштвану, как и другим европейцам, выделили крошечную каюту, где он с трудом мог лечь в полный рост. Впрочем, у индейцев и негров и того не было, они спали прямо на палубе, прикрытой брезентовым тентом.

Было душно и необычайно влажно, из-за чего жара ощущалась гораздо сильнее. Гребцы обливались потом. Иштван, сидя в неудобном кресле, осматривался по сторонам и поражался невиданной природе.

Река была настолько широкой, что берега с трудом угадывались вдали. Тут и там встречались большие острова, поросшие каучуковыми деревьями и пальмами, вокруг которых вились стебли лиан. На одной из них Иштван заметил небольшую обезьянку, на другой — попугая яркой окраски. У берега покачивались листья гигантских кувшинок, над рекой летали разноцветные птички, а в глубине то и дело мелькали плавники незнакомых рыб. Не раз священник с изумлением видел, как из воды выпрыгивают дельфины необычного нежно-розового цвета. В воздухе стоял непрерывный стрекот насекомых.

Не уставая удивляться, Иштван разглядывал необычных животных, мелькающих в джунглях, ярких птиц, гигантских черепах, водяных удавов… Это был необычный, чужой, совершенно дикий мир, которого раньше он не мог даже вообразить.

Вблизи океана вода была синей и прозрачной, но чем дальше они продвигались вглубь континента, тем она становилась все более мутной, и вскоре река больше напоминала светло-коричневую ленту.

Вдоль берега были раскиданы поселения индейцев. Капитан Тейшейра неизменно приказывал одному из кораблей причалить, чтобы обменять специально заготовленные товары на еду и пресную воду. Аборигены обычно встречали их приветливо и с любопытством разглядывали огромный водный караван. Но бывали случаи, когда местные жители прятались в чаще или даже стреляли из луков, демонстрируя свою воинственность.

Иштван с интересом смотрел на прекрасно сложенных полуголых людей, выглядывающих из зарослей сельвы. Ему нравился цвет их коричневой, с красноватым отливом, кожи. Те индейцы, что сопровождали португальцев в экспедиции, одевались по-европейски, в полотняные штаны и рубахи, а местные порой вовсе не носили одежды, кроме каких-то кусочков кожи на бедрах. Зато многие были обвешаны разноцветными бусами и браслетами, а тела их украшали причудливые рисунки.

Если на пути встречался остров с проходимым лесом, корабли останавливались для охоты и сбора съедобных кореньев. Рыбу ловили прямо с палубы, на ходу, и таким образом пополняли запасы провизии.

Через несколько дней Иштван привык к окружавшей его красоте, еще через неделю она ему приелась. Обливаясь потом в своей шерстяной сутане, он отчаянно скучал и в сотый раз мысленно проклинал Андреа Кальво.

Впрочем, в том, что он покинул Италию, была и хорошая сторона — здесь боль от потери сына ощущалась гораздо меньше. Прежняя жизнь в Риме казалась далекой, словно приснившейся. В гуще тропических лесов было трудно поверить, что где-то существуют мощеные улицы и великолепные дворцы.

Когда Себастьян Гомеш был занят, Иштван вел беседы с индейцами и неграми, разъясняя им трудные для понимания места Библии. Так проходила неделя за неделей. Амазонка извивалась и петляла, и вскоре многим стало казаться, что мучительное путешествие никогда не закончится. Жара и назойливые насекомые вконец одолели людей. Единственным спасением были ежедневные тропические ливни, которые хоть ненадолго освежали воздух и позволяли передохнуть от нестерпимой духоты.

По мере продвижения на запад селения встречались все реже и через два месяца пути исчезли совсем. Леса на берегу становились гуще, и экспедиция уже не могла делать частые остановки для пополнения провианта. Порой Иштван видел, как капитан подолгу смотрит на карту, словно сомневаясь, не сбились ли они с пути.

— Дон Тейшейра сказал, что мы будем сопровождать вас в миссии, святой отец, — сообщил как-то вечером Себастьян Гомеш.

— Кто это — мы? — поинтересовался Иштван.

— Я и все индейцы да негры, что плывут с нами на судне. Будем охранять вас.

— Благодарю.

— Вот только я пока не знаю, святой отец, куда вы направляетесь.

— Мне приказано пройти по Мадейре как можно дальше, — ответил Иштван, — и, насколько возможно, приблизиться к Андам.

Гомеш усмехнулся и погладил треугольную бородку.

— Как бы нам не угодить в Проклятый форт.

— Проклятый форт?

— Да, святой отец, — кивнул Себастьян, — есть там одно место…