Немного женатый - Мэри Бэлоу Страница 59

Эйдан, чувствуя волнение Евы, сжал ее руку.

– Кто это сделал? – спросил граф, хмуро взглянув на помощника.

– Я, ваша честь, – откуда-то сзади раздался голос Евиной экономки. – И я сделаю это с любым, кто незваным войдет в дом моей хозяйки и захочет утащить с собой бедных невинных деток только потому, что ему – этому вот мерзавцу – хочется отомстить. Жаль, что мой кулак не достал до его носа!

– Сядьте, женщина, – строго сказал граф, со скучающим видом потирая переносицу.

– Вы сами спросили, – сказала она.

– Спросил, – согласился Лафф. – А теперь садитесь. Леди Эйдан, у вас есть вопросы, которые вы желаете задать мистеру Моррису?

Эйдан снова сжал руку Еве, но она не обратила внимания на его молчаливую просьбу ответить за нее и встала.

– Да, – сказала Ева. – Бекки и Дэви привезли в почтовом дилижансе в Хейбридж пятого сентября прошлого года. Это легко проверить по записям на почтовой станции. Не скажешь ли ты графу, Сесил, как долго они находились в твоем доме до того, как мнимая болезнь моей тети вынудила тебя отправить их ко мне?

– Как я могу все помнить? – спросил Сесил. – Месяц, два, может быть, дольше.

– Мои хозяйственные книги свидетельствуют, – ответила Ева, что я наняла миссис Джонсон в качестве няни для детей шестого сентября. Те же записи указывают, сколько одежды и других вещей было куплено для них за эту же неделю. Миссис Джонсон подтвердит это, если необходимо.

– Моя дорогая мамочка была больна… – начал Моррис.

– А не расскажешь ли ты графу о своем посещении Рингвуда за два дня до годовщины смерти моего отца? Если хочешь, я напомню тебе. Тогда ты думал, что в этот день ты станешь наследником. В мое отсутствие ты собрал всех домочадцев в холле, чтобы объявить им об этом. Все слуги подтвердят, что детей поставили в шеренгу вместе со всеми. Расскажи, что ты им всем сказал!

– Я не помню. Это было довольно давно.

– Но многие помнят, – заверила его Ева. – Ты сказал, что все – вплоть до единого человека – должны покинуть дом до того, как ты займешь его, в противном случае ты позаботишься, чтобы их арестовали за бродяжничество.

– Ева! – изумился он. – Я не имел в виду моих бедных племянников. Они были в холле, потому что они должны были вернуться со мной домой. Но эта женщина, – он указал на экономку, – угрожала мне разделочным ножом, и ради детей я отступился.

Кто-то в зале насмешливо хмыкнул.

– Окажись нож у меня под рукой, – заметила экономка, – я бы отрезала тебе, лживая крыса, уши и разукрасила физиономию!

– Женщина, – остановил ее граф, – придержите язык, или я прикажу вас вывести. Вернитесь на свое место, мистер Моррис. Выслушаем леди Бедвин. Подойдите сюда, мадам, и присядьте. Объясните мне, почему я должен передать опекунство над Дэвидом и Ребеккой Эйсли вам, если между вами нет кровного родства.

Эйдан смотрел, как Ева села, поклялась на Библии, и всей душой желал, чтобы она сохранила спокойствие, а не впала в панику, как это почти случилось утром в библиотеке графа.

Ева рассказала, как после смерти родителей детей пересылали от одного родственника к другому, пока их не привезли в Хейбридж, где они тоже оказались никому не нужны. Оставался только сиротский приют. Но ее тетя, втайне от сына, в слезах обратилась к Еве с просьбой взять детей. Что та и сделала. Она наняла для них няню и гувернантку, сама проводила с ними все свободное время и вскоре полюбила их, как родных. Ева объяснила, что ей не приходило в голову оформить по закону опекунство, поскольку детей никто не хотел брать.

– Как вы объясните действия мистера Морриса на этой неделе, если не его заботой о них? – спросил граф. – Видимо, его очень обеспокоило ваше отсутствие и то, что вы оставили его маленьких родственников одних. Он даже захотел взять их в свой дом.

– Это все из мести, – сказала Ева.

– Прошу прощения? – переспросил граф.

Она рассказала, как сохранила свое наследство, выйдя замуж за два дня до годовщины смерти ее отца, и как накануне этого срока Моррис угрожал всем в ее доме; о том, как ее кузен вел себя в то утро, пока ее муж не велел ему убираться из Рингвуда и никогда больше там не появляться.

– Он угрожал применить силу? – нахмурился граф.

– Это была шутка, милорд, – выкрикнул Сесил Моррис и вскочил на ноги. – Зачем бы я стал угрожать моей дорогой кузине. Это была…

– Сядьте, мистер Моррис, – приказал граф.

– Сесил знает, что я люблю детей, – сказала Ева. – Он чувствовал себя уязвленным тем, что ему помешали завладеть наследством и что полковник Бедвин оказался свидетелем его угроз. И он нашел способ отомстить мне, используя детей.

– Мистер Моррис, – не скрывая усталого вздоха, спросил граф, – у вас есть вопросы к леди Эйдан?

– Есть! – вскочил Моррис. – Где ты была, Ева, эти две недели, пока бедняжки страдали одни в Рингвуде, брошенные женщиной, которая говорит о своей горячей любви к ним?

– По приглашению герцога Бьюкасла я была в Лондоне, – Ева посмотрела на графа, – чтобы быть представленной королеве и светскому обществу в качестве жены лорда Эйдана Бедвина. Прошлым вечером я должна была присутствовать на обеде в Карлтон-Хаусе, но была вынуждена поспешить домой, узнав о похищении детей. Я оставила их на попечении своей тети миссис Причард, их няни и гувернантки. Я каждый день писала домой. Я очень скучала по ним. – Она приложила руку к сердцу. – Очень скучала!

– Как эффектно, – с сарказмом заметил Моррис. – А скажи мне, Ева, кто заменит отца Дэвиду, ведь для подростка важно иметь отца? В твоем доме полно женщин. Твой муж, полагаю, скоро уедет и никогда не вернется. Всем известно, что ты вышла замуж только для того, чтобы сохранить Рингвуд и состояние.

В зале возмущенно зашумели. Эйдан встал.

– Я бы хотел ответить на этот вопрос, если позволите, – сказал он.

Лафф устало махнул рукой в знак согласия:

– Конечно, мы выслушаем вас, полковник Бедвин. Никогда в жизни я не слышал, чтобы поднимали такой шум из-за двух сирот.

– Последние годы я сражался в Испании, пробиваясь с армией Веллингтона на юг Франции, – начал Эйдан, довольный тем, что догадался надеть парадный мундир, хотя ему было неудобно и жарко в нем в такой теплый и влажный день. – И кто может сказать даже сейчас, что военные действия окончательно завершились? Европу снова надо собирать по кусочкам после стольких лет войны и разорения. Я солдат. Мой дом в Рингвуд-Мэноре, Здесь живет моя жена. И здесь останется мое сердце, когда я уеду. И здесь я буду жить, когда смогу вернуться. Родственники и друзья моей жены – мои родственники и друзья, ее слуги – мои слуги, ее приемные дети – мои дети. В будущем, хотя бы в письмах, я стану отцом маленькому Дэви… и Бекки.

Ева, побледнев, смотрела на мужа широко раскрытыми глазами. «И, черт побери, – думал Эйдан, – мне кажется, я не лгу».