Жажда странствий - Даниэла Стил Страница 6

— Дедушка, о чем мне жалеть, голубчик? — Она сдетства его так не называла, но сейчас ласковое обращение само сорвалось сязыка.

— Да о нем, о молодом Уэстербруке. Ты ведь сама моглаза него выйти. — Он говорил вполголоса, не желая, чтобы кто-нибудь егоуслышал. — Он ведь сначала за тобой ухаживал, и потом… ты старше, ты былабы прекрасной женой, не то что она… нет, я не хочу сказать о ней ничегодурного, просто она еще ребенок…

Ну вот, и дед ее не понимает. Одри с нежностью улыбнуласьему, растроганная его заботой.

— Я еще не готова к замужеству. К тому же он не героймоего романа. — И она опять улыбнулась.

— Как это не готова? — Дед остановился в темномкоридоре и всей тяжестью оперся на трость. Он очень устал, но разговор былслишком важный. Одри вздохнула, ища ответа.

— Не знаю… но в жизни столько интересного, и янепременно должна повидать мир.

— Что ты хочешь повидать в мире? — Ее словавстревожили старого Рисколла. Он уже слышал их когда-то, а потом потерялсына. — Ты, кажется, затеваешь какую-то глупость?

— Нет, нет, дедушка, голубчик. — Успокоить его,любой ценой успокоить, она просто обязана это сделать, ведь он уже стар. —Я сама не знаю, чего хочу. Но только не замуж за Харкорта Уэстербрука, поверь.Я никогда бы за него не вышла.

Он кивнул, успокоенный.

— Ладно, тогда все хорошо.

А если бы все было иначе, если бы она любила Харкорта?

Эта мысль пришла ей в голову, когда она поцеловала деда ипожелала ему спокойной ночи. Услышав, как закрылась дверь его комнаты, онаостановилась возле своей и запоздало обернулась. Что она ему наговорила? Зачем?Но ведь все это правда, в жизни действительно столько интересного, она хочетпутешествовать, побывать в далеких странах, увидеть живущих там людей, любоватьсягорами и реками, ощущать незнакомые запахи, пробовать экзотические блюда… Одринеслышно закрыла за собой дверь. Нет, скучная, однообразная семейная жизнь сХаркортом не для нее. Впрочем, не только с Харкортом, она вообще ни за кого нехочет замуж. Замужество не утолит ее душевную жажду: может быть, однажды онауедет, как уехал когда-то ее отец, будет делать фотографии, повторит маршрутыего странствий.

Это будет словно бы чудесное путешествие в прошлое, в егоальбомы, к нему…

Двадцать первого июля утром Одри стояла в парадном зале иглядела на свои часики, машинально ожидая, когда начнут бить часы в столовой.Автомобиль был подан, гости наверняка уже собрались в церкви. Дед стоял рядом ипостукивал по полу тростью. Она знала, что со всех сторон на них устремленыгорящие любопытством глаза прислуги — всем не терпелось увидеть невесту. Икогда наконец Аннабел появилась, все ахнули от восхищения. Невеста медленноспускалась по лестнице, воздушная, как видение. Точно сказочная принцесса, онане шла, а словно плыла по воздуху, казалось, ее маленькие ножки в атласныхкремовых туфельках не касались земли. Золотые локоны, как корона; расшитыежемчугом старинные кружева; талия тонкая, как у статуэток в Дрезденскойгалерее; глаза сияют от счастья. Никогда в жизни Одри не видела такой красавицыи сейчас, любуясь сестрой, улыбнулась ей с нежностью и гордостью.

— Ты очень хороша, Анни. — Какие сухие, бледныеслова, но других Одри не нашла. На Одри платье было персикового шелка с бежевымстаринным кружевом, остальные подружки невесты тоже в персиковом и бежевом, ноболее бледного оттенка. Одри была необыкновенно красива, ей очень шли этитеплые тона, к тому же они прекрасно сочетались с медным цветом ее волос иподчеркивали матовую белизну кожи, а глаза… ее удивительные синие глаза сиялиот радости и улыбались младшей сестре.

— Послушай, Од, а ведь ты, оказывается,красавица. — Аннабел раньше этого не замечала, у нее только сейчасоткрылись глаза, и она очень удивилась. Одри никогда не занимала ее мыслей, онапросто всю жизнь была рядом, с самого детства, и все.

Счастливая Одри любовалась сестрой — не прошли даром месяцытруда, годы любви и забот. Она вырастила Аннабел, сестра получилаприличествующее девушке ее круга образование, и вот теперь выходит замуж заХаркорта и, даст Бог, счастливо проживет с ним всю жизнь в Берлингеме. Онабудет преданной женой Харкорту, украшением его дома, ее ждет тихая семейнаяжизнь. Тихая семейная жизнь… В этих словах Одри послышался погребальный звон,она содрогнулась, словно от холода. Как же она всегда ненавидела тихую семейнуюжизнь, для нее она равнозначна смерти!

— Ты счастлива, Анни? — Одри пытливо заглянуласестре в глаза. Она столько лет заботилась о ней: следила, чтобы в холод онабыла тепло одета, чтобы вечером, когда ложилась спать, у нее на подушке лежалалюбимая кукла, чтобы ей не снились кошмары, чтобы она никогда не была одна,чтобы никто из подруг не обижал ее, чтобы училась в той школе, какая ейнравится… Одри сражалась за нее с дедом, не жалея сил. Анни отказалась учитьсяв пансионе Кэтрин Брансон на той стороне залива, ей хотелось жить дома и ходитьна занятия в пансион мисс Хэмлин, и Одри добилась-таки для нее позволенияучиться у мисс Хэмлин. До нынешнего дня Одри вникала во все мелочи ее жизни, дажев этом сказочном подвенечном платье каждая вытачка была согласована с ней… Одривнимательно вгляделась в лицо сестры. — Ты ведь любишь его?

Аннабел засмеялась — как будто зазвенел серебряныйколокольчик — и сквозь облако фаты посмотрелась в огромное зеркало. Она пришлав восторг от того, что там увидела… Какое восхитительное платье! И, поглощеннаясобой, Аннабел рассеянно ответила сестре:

— Ну конечно, люблю, Од… Больше всего на свете…

— У тебя нет сомнений? — Одри относилась к бракуочень серьезно, а вот Анни совсем не чувствует важности события, лишь слегкавзволнована.

— Что? — Она продолжала расправлять фату, и дед,не выдержав, стал спускаться с крыльца к машине в сопровождении дворецкого.

— Анни! — У Одри сердце вдруг похолодело отужасного предчувствия — а что, если сестра совершает ошибку? Для нее, Одри,такая ошибка вовсе не была бы катастрофой, но Аннабел…

Младшая сестра одарила ее своей ослепительной улыбкой, и намгновение у Одри отлегло от сердца.

— Какая же ты беспокойная, Од, сегодня самый счастливыйдень в моей жизни. — Их глаза встретились. Да, вид у нее вполнесчастливый. Но счастлива ли она на самом деле? Одри улыбнулась. Конечно,Аннабел права, уж слишком она беспокойная.

Но ведь решиться на брак так трудно… Странно, почему-тоАннабел совсем не боится; Одри почувствовала это, когда протянула ей свою рукув плотно облегающей кремовой лайковой перчатке и сжала руку сестры. ЛичикоАннабел стало серьезным.

— Знаешь, Од, я буду ужасно скучать по тебе.

О том же думала и Одри. Аннабел больше не будет жить с ними,это невозможно себе представить! Четырнадцать лет Одри заботилась о ней как особственной дочери, и вот теперь они расстаются, стоят здесь вместе в последнийраз, а по улице с грохотом катится трамвай.