Многообещающее Рождество - Хелен Брукс Страница 6

— Имя — Митчелл Чарлз Грэй. Возраст — тридцать пять лет. Семейное положение — холост. Мать — ирландка, отец — англичанин, оба погибли в автокатастрофе, когда мне было пятнадцать. Организовал собственную компанию в возрасте двадцати лет, вложив в нее все свое наследство и очень крупную банковскую ссуду, и к тридцати годам отделения компании появились в Саутгемптоне, Портсмуте и Плимуте. Хотите знать что-нибудь еще?

Очень многое. Кей ощутила внезапную стесненность в груди. Этот мужчина не должен ее заинтересовать, ни в коем случае.

— Вы преуспеваете, — уклонилась она от ответа.

Он кивнул. Очевидно, он не страдает ложной скромностью.

— И вы счастливы? — ровным голосом спросила Кей.

— Счастлив? — Прищурив глаза, Грэй помедлил с ответом. — Честно говоря, я не верю в счастье.

— Не верите? Во что же вы верите?

— В упорный труд, решительность, богатство, успех. Первые два условия определяют все остальное, плюс волшебный элемент, называемый удачей.

— Верно.

Кей допила коктейль и бросила взгляд на бокал с искристым шампанским: она не осмелится даже пригубить вино, пока не съест чего-нибудь.

— Итак, вы — человек, добившийся успеха собственными силами и наслаждающийся своей независимостью. Это справедливое резюме? — спокойно спросила она.

— Пожалуй, да. — Он вопросительно поднял брови. — А вы? Вы — женщина, обязанная всем самой себе и наслаждающаяся своей независимостью?

Она кивнула.

— И в настоящее время где-то на заднем плане маячит близкий друг? — небрежно осведомился он.

Она нанесет ему сокрушительный удар. В течение последних трех лет у нее было одно или два свидания, и только на дружеской основе. Помимо того, что у нее нет намерения знакомить близнецов с чужим «дядей», о браке, даже при всех клятвах, не может быть и речи. Она уже прошла через это. Кей сделала глубокий вдох.

— Близкий друг? — спокойно переспросила она. — Нет. У меня нет ни времени, ни желания иметь какие-либо романтические привязанности.

Грэй наклонился к ней через стол.

— Не слишком ли жестко? Неужели ваш брак был так плох?

— Он в прошлом, — холодно пояснила она, — а я никогда не оглядываюсь назад и не обсуждаю прошлое.

— Другими словами, это не мое дело. — Он сложил руки на груди и устремил на нее проницательный взгляд. — А как насчет семьи и детей в будущем? Вы слишком молоды, чтобы отказываться от этого.

Она уклонилась от прямого ответа.

— А вы? Это то, что нужно вам? Домашний очаг и семья? — В ее тоне звучало явное недоверие.

Его губы тронула легкая улыбка.

— Нет, — пробормотал он. — Как вы правильно поняли, это совсем не то, что мне нужно. Я не представляю себя в роли семейного человека. Дети заслуживают полной отдачи и абсолютной преданности. Как и твой партнер по браку. А необходимость оставаться верным одной женщине всю жизнь кажется мне нелепой. Если же один из партнеров сбивается с пути истинного, семейная жизнь превращается в настоящий ад.

При этих словах выражение его лица не изменилось, но едва уловимая нотка в его голосе заставила Кей задать вопрос, о котором она немедленно пожалела:

— Именно так произошло в вашей семье?

Какое-то мгновенье ей казалось, что она не дождется ответа, но, когда он заговорил, его тон не изменился.

— Не слишком ли это серьезный вопрос для беседы за обедом? — И после короткой паузы добавил, не глядя на нее: — Да, это произошло и со мной. А-а, вот и еда! Надеюсь, она вам понравится. Я считаю, что здешний шеф-повар — один из лучших.

Кей почувствовала, что ее поставили на место. У нее горели щеки, когда она принялась за свое суфле из кресса, не ощущая его вкуса.

— Кей, все в порядке.

Спокойный голос заставил ее поднять голову. Грэй смотрел на нее со странным выражением. Если бы это был кто-то другой, она бы подумала, что у него в глазах светится доброта.

— Если бы я не хотел, я бы вам не ответил.

У нее еще сильнее запылали щеки.

— Я не имела права задавать такой личный вопрос: мы ведь не знаем друг друга.

— Мне бы хотелось думать, что это не совсем так.

Кей опустила голову и принялась есть. Здравый смысл буквально кричал, что ей надо убираться из ресторана.

Что-то изменилось за последние несколько минут, неуловимо, но очень существенно и бесконечно опасно. Пора было осуществлять первоначальный план.

Кей доела суфле, положила в рот кусочек вкуснейшего домашнего хлеба, быстро проглотила его и объявила, потянувшись за сумочкой:

— Простите, мне нужно попудрить носик.

— Конечно.

Она поднялась, и он тоже встал; ее приятно удивила эта старомодная вежливость.

— Туалеты вон там, в конце.

— Благодарю вас.

Она слегка улыбнулась ему и заставила себя идти не спеша. Прежде чем открыть дверь в женский туалет, она оглянулась. Грэй сидел и, поднеся к губам бокал, задумчиво смотрел на нее. Что-то в его позе привлекло ее, и Кей с трудом отвела глаза.

Закрыв за собой дверь, она замерла, болезненно ощущая тяжелые удары сердца. В туалете никого не было, и она огляделась.

Слава богу, туалет — не внутренняя комната, но открываются ли окна и куда они выходят? В окне было одно большое стекло и вверху два небольших окошка с матовыми стеклами.

Кей взглянула на замки, висевшие на окнах; ключа нигде не было видно. «Пожалуйста, откройся, — взмолилась она, — пожалуйста, пожалуйста, откройся!» Она попыталась открыть ближайшее к ней окно и, когда оно распахнулось наружу, почувствовала невероятное облегчение. Окно выходило во двор, уставленный большими пластиковыми контейнерами для мусора.

Прямо под окном контейнеров не было, но, похоже, до земли было не меньше двух метров. Это не имело бы значения, будь она в джинсах или брюках, но короткая узкая юбка не подходила для скалолазания.

Итак, что же делать? Позволить Митчеллу Грэю выйти сухим из воды, несмотря на то что он обманом завлек ее в ресторан и почти принудил обедать с ним? Он выбрал не ту девушку, она не позволит дурачить себя. Никогда.

Кей сняла туфли на высоких каблуках и собралась с духом. У нее будет довольно глупый вид, если кто-нибудь войдет в туалет, но ничего не поделаешь.

В углу стоял мягкий стульчик; она поставила его у окна и, сделав глубокий вдох, встала на него… Туфли упали на землю с глухим стуком. Теперь обратного пути нет: нельзя же появиться в зале босиком…

Кей передвинула сумочку на спину и вскарабкалась на подоконник; юбка задралась почти до талии. Какой, интересно, у нее вид сзади? Она истерически хихикнула.