Платье от Фортуни - Розалинда Лейкер Страница 6

Жюльетт посчитала крайне странным, что Дениза, желавшая быть любимой и придававшая этому чувству большое значение, решилась в возрасте двадцати четырех лет выйти замуж исключительно по расчету за человека вдвое старше себя. Жюльетт присутствовала при той невеселой беседе, которая состоялась, когда Дениза стояла в своей комнате в подвенечном платье, а на Жюльетт был захватывающий дух наряд из голубой органди [3]с изящным кружевом.

– Уже слишком поздно, чтобы заставить тебя передумать, дорогая, – maman была в отчаянии, не в силах примириться с этим браком без любви.

– Я уже не раз говорила тебе, мама, Клод очень богат, его уважают в правительстве и ценят в высших кругах, – голос Денизы звучал убежденно и резко. – В его венах течет голубая кровь, и не будь он так предан Республике, с полным правом носил бы титул, – ее глаза сверкали. – Со временем я постараюсь, чтобы так оно и было. В любом случае, меня станут приглашать на важные приемы, я смогу делать, что хочу. И это многое изменит в моей жизни. Насколько я знаю, papa все с меньшей охотой оплачивает счета.

– Да как ты можешь говорить подобные вещи! Прекрасно знаешь – у него сейчас финансовые трудности, но на твою роскошную свадьбу он ничего не пожалел!

– Только потому, что счастлив избавиться от меня!

– Как ты жестока! И это в такой день… Жюльетт глазами загнанного зверька следила за матерью и сестрой, все удовольствие от наряда подружки невесты улетучилось. Кто-то из слуг сообщил, что карета для девушек уже ждет. Жюльетт пошла к двери и, оглянувшись, увидела на глазах матери слезы. Maman впервые упомянула о том, что в делах Мишеля Кладеля не все в порядке.

Через восемнадцать месяцев у отца Жюльетт случился сердечный приступ, вызванный крахом его финансовой империи. Приехала Люсиль, чтобы утешить вдову. Но в глазах Катрин навсегда поселилась печаль. Люсиль пробыла рядом, сколько смогла, но ей было необходимо возвратиться в Луизиану. Мама так и не оправилась от удара, и не в силах бороться за жизнь, стала жертвой воспаления легких. В самом начале болезни Дениза взяла на себя всю заботу о матери… Несколько лет спустя, анализируя прошлое, Жюльетт пришла к выводу, что старшая сестра сделала для матери все возможное и барон Клод де Ландель (он стал использовать титул после долгих настояний жены) обеспечил наилучший уход. Но безуспешно…

Раздался тихий стук в дверь. Жюльетт отвернулась от окна. Вошла горничная.

– Вы готовы, мадмуазель? Мадам хотела бы отправиться к Фоуйе.

– Да, конечно, – Жюльетт поспешно взяла шаль и маленькую сумочку, расшитую бисером.

Люсиль уже сидела в гостиной в платье из нежно-розовой парчи, сверкая рубинами. Она одобрительно кивнула девушке.

– Ты прекрасно выглядишь, дорогая. Мы можем идти.

Когда они пересекали вестибюль, стуча каблуками по мраморному полу, Жюльетт украдкой огляделась. Нет, незнакомца не видно.

В ресторане его тоже не было.

Жюльетт не решила, рада она этому или разочарована.

– Мне очень интересно, почему вы предпочитаете ателье мадам Паквин, это же главная соперница Денизы? – спросила Жюльетт на следующее утро, когда они сидели в экипаже, который вместе с кучером в цилиндре Люсиль наняла на весь срок пребывания в Париже.

– У Денизы я закажу что-нибудь из белья. Она не раз говорила, что в этом ей нет равных, но о других моделях отзывается более сдержанно. Я одна из первых заказчиц мадам Паквин, уже много лет она шьет для меня. Я всегда уверена, что получу удобную и элегантную вещь. Как правило, мадам Паквин сама носит новые образцы моделей, как бы для проверки, и только потом их предлагают клиентам.

– Дениза тоже поступает именно так.

– Да? Я не знала, – ироничный тон Люсиль ясно давал понять, что она не собирается менять модельера. Радуясь обществу Жюльетт, мадам Гарнье попросила девушку отложить на один день поиски работы, на что та охотно согласилась, в свою очередь, не скрывая радости от общения с «тетей Люсиль».

Утро выдалось чудесное. Молодая листва, еще не тронутая летней пылью, сверкала нежно-зеленой свежестью.

Карета проехала мимо памятника Наполеону – бронзовые барельефы, рассказывающие о бесчисленных победах императора, ярко сверкали на весеннем солнце. Копыта лошадей звонко цокали по мостовой. Автомобили, конечно, передвигались быстрее, предупреждающие гудки доносились со всех сторон, но все же элегантный конный экипаж – лучшее средство передвижения, если хочешь все увидеть (и себя показать). А вокруг есть на что посмотреть!

Высокие старые дома нуждались в покраске, ставни, почерневшие от дождей и непогоды, обрамляли затянутые тюлем окна, ярко-красные и розовые цветы на подоконниках дополняли картину. Полосатые радужные зонтики укрывали от солнца людей, сидящих за столиками уличных кафе и созерцающих круговорот парижской жизни. Салоны модисток на Елисейских Полях предлагали миру пену вуалей на соблазнительных шляпках, напоминающих воздушные пирожные из лучших кондитерских, в витринах кафетериев – коробки конфет, горки миндаля в синеватой глазури, дорогие магазины завлекали сверкающими драгоценностями и роскошными тканями.

– Я так рада, что мы поехали к мадам Паквин кружным путем, – сказала Жюльетт, когда, повинуясь указаниям Люсиль, кучер направил лошадей к улице Мира.

– Я не меньше твоего хочу посмотреть на Париж, дорогая.

Ателье Борта Жюльетт увидела еще за квартал. Завтра она принесет сюда образцы своих вышивок.

Не прошло и трех минут, как они вошли в особняк Паквин, мадам Гарнье лично встретила и тепло поприветствовала директриса, затем девушка – служащая ателье, провела Люсиль и Жюльетт по роскошным салонам. Жюльетт тут же отметила, что ателье Паквин – любимое место встреч парижанок из высших слоев общества. Беседующие дамы расположились на обитых бархатом диванах, разукрашенные шляпки почти соприкасались, когда новости были особенно пикантными. Некоторые клиентки рассматривали образцы новых тканей, другие советовались с модельерами и портнихами. Маленькие собачки, с которыми хозяйки не захотели расстаться, стучали коготками по полу, разгуливая туда-сюда, подрагивая разноцветными бантами. Иногда крохотное существо попадалось кому-нибудь под ноги, что вызывало возгласы отчаяния у леди и бурю сочувствия к несчастной жертве. Что касается молодых людей, то они, стоя у окна или сидя на диванчиках, со скучающим видом теребили в руках шляпы и трости. Несколько чрезвычайно красивых девушек-манекенщиц (слово вошло в обиход совсем недавно) прогуливались грациозной походкой по залам в моделях ателье Паквин.

Люсиль и Жюльетт отвели в небольшой салон, где личная закройщица мадам Гарнье показала модели, отобранные специально для почетной клиентки.

– Вы писали, что хотели бы кружевной пеньюар, мадам. Вот образец венецианских кружев, которые мы рады вам предложить.