Известность любви не помеха - Ким Лоренс Страница 6

И Алекса!

Хоуп кивнула. Она знала Анну — ей не объяснишь, почему не надо приглашать Алекса, не вдаваясь в унизительные подробности. Есть только один выход.

— Мам, извини, я вспомнила об одном деле. — Она вылезла из уютного кресла.

— Куда ты?

Хоуп лишь слабо улыбнулась.

— Я ненадолго. Можно я возьму твою машину? До «Мэтьюсон моторе» она домчалась в рекордное время, всунула материну колымагу в просвет между «мерседесом» и «линкольном» и, слегка насвистывая, уверенным шагом направилась ко входу. Только сестры знали, что Хоуп насвистывает, когда ей страшно, — но сестер поблизости не было.

Девушка в приемной подняла голову и ахнула от неожиданности.

— Мисс Лейси! — Глаза у нее округлились. — Могу я вам чем-нибудь помочь? — Профессиональная выучка взяла верх над эмоциями.

— Мне бы хотелось повидать Алекса. — Сейчас главное — не стушеваться и на полную катушку воспользоваться своей известностью.

— Мистера Мэтьюсона?.. — На лице секретарши отразилось сомнение. — А вы договаривались о встрече?

— Мне хочется сделать ему сюрприз.

— Даже не знаю…

— Собственно говоря, — заговорила Хоуп, облокачиваясь о стойку, — мы хотели вместе поужинать, на у меня ничего не получается. Вот я и заехала пригласить его на ранний ленч.

— Понятно. Ну, если так…

Войдя в кабинет, Хоуп плотно затворила за собой дверь и задавила в зародыше нарастающий страх.

Впрочем, она зря беспокоилась: Алексу, похоже, было бы все равно. Явись она к нему в чем мать родила — и тогда не чувствовала бы себя более беззащитной.

В упор глядя на нее, он неспешно расстегивал просторный комбинезон, под которым обнаружились темно-серые брюки, белоснежная рубашка и шелковый галстук. Сквозь тонкую ткань просвечивали темные волоски на груди, а рукава не могли скрыть великолепную мускулатуру. В горле у Хоуп пересохло.

— Полагаю, вы догадываетесь, почему я здесь.

— Боюсь, вы переоцениваете мои экстрасенсорные способности.

— Ужин. — Она не собиралась играть с ним в кошки-мышки, да у нее ничего бы и не вышло — оказавшись с ним наедине, Хоуп вновь почувствовала, как ее тянет к нему.

— Ах, ужин… — Он уселся в кожаное кресло возле массивного стола, занимавшего чуть ли не полкомнаты.

— Не приходите.

— Что?.. Прошу прощения, я совсем забыл о хороших манерах, — присаживайтесь, пожалуйста.

— Забыть можно только то, что знаешь, — огрызнулась она. — Кроме того, я не собираюсь тут рассиживаться. Не обольщайтесь — ваше общество не доставляет мне никакой радости.

— Если это так, какого черта вы тут делаете? — Он прищурился, рассматривая ее. Хоуп содрогнулась.

— Я просто хочу, чтобы вы проявили благоразумие. Уверена, вам так же хочется провести вечер в моем обществе, как мне г в вашем.

— Если вам так противно меня видеть, зачем вы вообще сюда явились?

— Я уже сказала…

— А вам не пришло в голову просто позвонить? — резко прервал он ее.

Хоуп несколько раз беззвучно открыла рот.

— Я… я об этом не подумала.

— Ну разумеется…

Откровенно понимающее выражение у него на лице взбесило ее.

— Если вам кажется, что я воспользовалась предлогом, чтобы увидеть вас, — с презрением отозвалась Хоуп, — так вы глубоко ошибаетесь!

— Вот это уже интересно, — вслух подумал он, уперев подбородок в кончики сложенных вместе пальцев.

Невозможно было смотреть на его руки, не представляя, как… Спокойно, главное — не терять самообладания.

— Так вы пойдете на ужин? — Голос прозвучал ровно. «Молодец!» — похвалила она себя.

— Ну, не могу же я отказаться, если меня позвали в крестные Джо.

— Быть не может! — Хоуп откинула со лба прядь волос. — А меня — в крестные матери.

— Какое совпадение! — Он по-волчьи усмехнулся.

— Ему еще смешно! — не выдержала она. На лице Алекса впервые за все время разговора вдруг возникло серьезное выражение.

— Отнюдь, — отрезал он, — мне вовсе не смешно, однако я не собираюсь оскорблять отказом старых друзей только потому, что они имеют несчастье быть родственниками пустоголовой маленькой потаскушки вроде вас! Виноват, — поправился он, окидывая ее неспешным взглядом. — Не такой уж и маленькой…

Хоуп на секунду зажмурилась — надо держаться!

— Я напрасно теряю время. — Она повернулась на каблуках и выскочила кабинета. — Простите, где тут выход? — обратилась она к секретарше.

— Налево по коридору и к лифту. Вы спешите?

— Спешу.

— Тогда можете выйти через сборочный цех — направо до конца коридора и вниз по лестнице.

Не замечая взглядов рабочих, Хоуп почти бегом добралась до двойных дверей и, не услышав предостерегающего крика, вдруг ощутила под ногами пустоту.

«Вот теперь полагается лишиться чувств», — пронеслось в голове, когда она шагнула в темноту, а затем ощутила нестерпимую боль. Где-то наверху щелкнул выключатель, и смотровая яма озарилась ослепительным светом. Хоуп еще хватило на то, чтобы не закричать, а лишь слабо застонать в ответ на гул испуганных голосов.

— Позовите босса!

«Лучше „скорую“ — мелькнуло в затухающем сознании, и она впервые в жизни лишилась чувств.

— Хоуп! Хоуп! — кто-то бережно трогал ей лоб. Она вдохнула аромат лимонного лосьона и еще чего-то неуловимо знакомого. Алекс!

— Я в порядке… — Она с, усилием открыла глаза.

— Лучше бы она была без сознания — боль, должно быть, адская.

Это было правдой — болело все тело. Она попробовала пошевелиться и поняла, что хуже всего обстоит дело с левой ногой.

— Что со мной?

— Похоже, вы сломали ногу, — будничным тоном сообщил Алекс. — Еще где-нибудь болит?

— Везде, — пожаловалась она. Ей вдруг нестерпимо захотелось плакать. — А я тут на Мальдивы собралась… купальники показывать… — она попыталась улыбнуться сквозь слезы.

— «Скорая» сейчас будет. Держитесь. — Хоуп скорее почувствовала, чем увидела, что он собрался уходить, и беспокойно пошевелилась. — Ради Бога, Хоуп, не двигайтесь.

— Обещай, что не уйдешь, — она прошептала это еле слышно и на удивление цепко схватила его за руку.

На лице Алекса промелькнуло изумление; он замер и уставился на ее крепко сжатые пальцы.

— Обещаю.

Хоуп облегченно вздохнула.

Когда прибыла «скорая», ей пришлось выпустить руку Алекса, и слезы снова покатились градом.