Пустая карта. Уравнение измены - Виктория Волкова Страница 6

Маша будто со стороны снова увидела, как прошла в спальню и начала складывать вещи в небольшой черный портплед из телячьей кожи. Костюм, чтобы не было заломов, пару рубашек и галстуки. Оставалось только положить пакет с бельем. И тогда она опрометью бросилась к шкатулке с рукоделием, достала ножницы и быстро почикала все боксеры в районе промежности. Потом сложила трусы аккуратно в пакет и, застегнув змейки на портпледе, выдала его Вадиму. А когда за сводным братом закрылась дверь, взяла себя в руки и позвонила Катерине, школьной подружке.

– Ты можешь посмотреть рейс на Париж? – требовательно попросила она. – Мой муж уже зарегистрировался на сайте? Кто летит с ним рядом?

Катька пробурчала что-то нечленораздельное, потом застучала по клавишам. Потом наступило молчание. Тягучее и неприятное.

– Катя, – напомнила о себя Мария. – Я знаю, что у него кто-то есть. Ты не станешь гонцом, приносящим дурную весть.

– Программа грузится, – попыталась уйти от ответа Катерина.

– Ты мне друг или как? – насела на работающую в местном представительстве Аэрофлота подружку Маша.

Катя что-то пробурчала про себя и снова застучала по клавишам.

– Зарегистрировался, голубь ясный, – хмыкнула она. – Рядом с ним сидит Чернова Инна Михайловна. Наверное, летят вместе. Она прошла регистрацию сразу после него. Две минуты разницы. Такие совпадения исключены. – Катерина замолчала на минуту и с чувством витиевато выругалась. – Что делать собираешься? – осведомилась настороженно.

– Не бойся, – хладнокровно заметила Маша. – С моста не кинусь и в петлю не полезу. Но и предательства не прощу! – заявила она высокопарно.

Но, как оказалось, никто и не собирался просить прощения, и возвращаться к семье тоже не спешил.

Первые дни Витольд звонил ей из Парижа, писал грозные сообщения. Но перемещение номера любимого в черный список избавило Машу от назойливого абонента.

– Напугала ежа голым задом, – хмыкнул тогда отец. – Он пока не нагуляется, не вернется!

– Спасибо за прогноз, – разозлилась Маша. А мама зашипела на отца. Тот насупился и замолчал.

Правильнее было бы сменить номер телефона, переехать к родителям и пойти работать. Но из всего намеченного удалось только найти работу. Номер телефона менять бесполезно. Обязательно кто–то из родственников проболтается Витольду. И переезд пришлось отложить. Из-за Ленькиной школы и истерик Евы. Постепенно жизнь вошла в свою колею. Маша научилась избегать мужа, сводя редкие встречи к минимуму. Иногда на выходные он виделся с детьми. Она этому не препятствовала, но настаивала, чтобы Агата или Эльза присутствовали при этих встречах. И, конечно же, никаких баб рядом с ее детьми. Иногда они случайно сталкивались у тех же Агаты и Вадима, но Маше удавалось держать дистанцию и подчеркнуто вежливо вести беседу. Муж, получивший статус «бывший», ничуть не страдал и продолжал жить в свое удовольствие. Ровно до этого дня. Она не стала даже  задумываться, почему муж решил вернуться в семью. Очередная блажь. Интересно, надолго ли его хватит? Месяц от силы. Потом снова уйдет в свое «плавание» с Иннами, Алинами и прочими гламурными дамочками. Статус у него видите ли! И почему на первом месте не семья и дети, а дурацкий статус? Для кого это важно и кому нужно?

«Только не мне, – мысленно хмыкнула Маша. – Пусть поиграет в примерного семьянина и отчалит. Нет смысла даже думать, впускать его обратно в свою жизнь или послать лесом? Никто никуда не возвращается. Только для чего Витольду понадобилось это представление? И почему он заявился именно сегодня, отменив командировку в Барселону? Что–то узнал? Невозможно!»

Маша почувствовала, как от волнения заколотилось сердце. Выпить бы валокордина. Но кухню оккупировал Витольд. А когда едкий запах распространится по квартире, примет ее волнения на свой счет. Обойдется!

Все обойдется. Она  прекрасно понимала, что если вся правда выплывет наружу, то ей несдобровать. Первым делом разгневается отец. Сережка, родной старший брат, оскорбится до глубины души. Но разве она могла поступить иначе? Где и когда допустили ошибку? И кто виноват, что старшую сестру просто вычеркнули из жизни семьи и клана? Что же произошло тогда, пятнадцать лет назад? Кто сейчас разберется в этом?

Боль за старшую сестру Лиду, за свою семью и за свою не самую счастливую жизнь захлестнула Машу. Она уткнулась в подушку, похлюпала носом, а потом решительно смахнув слезы, попыталась вспомнить ту грань, после которой  полностью изменился в одночасье уклад сразу трех семей – Архиповых, Стрельниковых и Баженовых. Семьи трех неразлучных друзей, долгие годы служивших в Уссолье. Чапай, Доктор и Сказочник. Комбат, военврач и начальник первого отдела. Сказания о великой дружбе, о жизни в одной коммунальной квартире Маша слышала не раз. Ей, единственной из всех детей, не довелось «служить» вместе со всеми. Родилась уже, когда отца перевели в Академию, в Европу, как шутили в семье. Но и она воспринимала Стрельниковых и Баженовых как самых близких родственников. Родители, чем могли, помогали Агате и Эльзе, когда умерла их мать. А отец погиб еще раньше. Витольд вырос вместе с братьями. Словно одна большая семья. Только Лида, ее старшая сестра, держалась особняком. Почему она оказалась парией в собственной семье и в клане? Дети это чувствуют интуитивно. Маша попробовала прогнать непрошеные воспоминания, к горлу подступил ком. Когда она сама осознала, что Лиду не любят родители?

Года в четыре из-за ее сбитых об асфальт коленок отец ударил Лиду по щеке. Мама даже не заступилась за старшую дочь. Она просто взяла и унесла маленькую Машу в ванную обрабатывать ссадины. Помнится, следом примчался и суетился отец, дул на вавки, пытаясь отвлечь. А из кухни слышались бабушкины причитания, как же такая взрослая девка не смогла уследить за ребеночком.

Уставший мозг тут же переключился на бабулю. На ее руки, обнимавшие по каждому поводу и без. Маша всхлипнула, отогнав мысли о своей загубленной судьбе. И заснула.

Ей снились Лида, родители и бабушка. Даже во сне отец прогонял старшую дочь, а она тянула руки и звала ее, Машу.

Потом вдруг стало тепло и спокойно. Словно развеялись злые чары. Она тихонечко позвала сестру. Раз, другой. Сильные руки развернули ее, потормошили.

– Мэри! Пожалуйста, проснись!

Только один человек на всем земном шаре звал ее Мэри. Лет в двенадцать это считалось шикарным, в двадцать – вошло в привычку. Сейчас, через два года разлуки и предательства, казалось просто глупым и отвратительным.

Маша мгновенно проснулась и, открыв глаза, сразу увидела в полутьме голый торс мужа.

– Стрельников, какого черта ты делаешь в моей постели?– яростно прошептала она. – Убирайся отсюда!

– Не шуми, любовь моя! Перебудишь весь дом. Детей испугаешь. Я не кусаюсь, – прошипел вероломный муж, предатель и негодяй. Он притянул ее к себе поближе, проворковал в ушко:– Ты Лиду звала? Что случилось?

– Снилась…– отмахнулась Маша, откатываясь на край кровати. И понимая, что уснуть не сможет, поинтересовалась: