Странная пара - Татьяна Тронина Страница 6

Вчерашних своих знакомых – мать с дочерью, писателя и вялую Валентину – Иванка не встретила. Видимо, те успели позавтракать раньше.

Омлет из двух яиц с зеленью, кофе, фруктовый салат… Иванка и забыла, когда так лакомилась в последний раз – для себя она почти не готовила.

Потом вернулась в номер, переоделась, привела себя в порядок, вернее, в небрежный и естественный беспорядок. Осталась довольна результатом – из зеркала на нее смотрела милая, сдержанная, серьезная и нежная одновременно молодая девушка (и ведь никто не скажет, что почти тридцать!). Черные узкие брюки, черная водолазка, короткая дубленка цвета молочного шоколада, на шею небрежно намотан длинный шарф, светлые волосы словно ветром разметало, из косметики – почти ничего, лишь тон для лица да тушь для ресниц. Такую девушку нельзя обидеть, такой нельзя отказать.

Закинув за плечи рюкзак, Иванка вышла из гостиницы.

…Сегодня опять стояла солнечная, ясная погода. Ничего не напоминало о том, что вот-вот начнется зима. Синее небо, прозрачный воздух, чистый асфальт. Как в начале апреля…

Иванка оглядела большую площадь – дворник сонно шаркает метлой; пара автомобилей, припаркованных на той стороне, возле супермаркета… Подросток на велосипеде старательно выписывает круги вокруг большого рекламного щита. На щите была изображена следующая картинка – колосящаяся рожь, на фоне которой стоит моложавый, крепкий мужик с бесшабашной улыбкой, пальцем указывающий на слова, выведенные поверх его бритой головы: «Макароны «Отличные» – отличные макароны! Владимир Крюков дает гарантию!»

«Макароны «Отличные»… А, точно – тут же какая-то макаронная фабрика!» – вспомнила Иванка.

За площадью шли трамвайные пути – основной транспорт в Дольске, – связывавшие начало и конец города, растянувшегося в длину.

…Ярко-красный трамвай был почти пуст – какие-то работяги в спецовках и бабушки с внуками (последние, судя по разговорам, везли детей из школы).

Трясясь и позванивая, трамвай медленно тащился по рельсам вдоль главного проспекта. Иванка с любопытством глядела в окно, на низенькие, смешные, с маленькими окнами домишки из красного кирпича. Это была какая-то невероятная, почти забытая старина!

Вот и церковь с крашенным в розовый фасадом. Батюшка на ступенях, ветер раздувает подол его рясы. Он вещает о чем-то, а старухи в черном перед ним – слушают, согласно кивая… Рядом доска объявлений, что в церкви Святого Киприана пройдут такие-то службы (какие именно – уже мелким шрифтом, Иванка прочитать не смогла). А вот парикмахерская с сорокалетней давности, пожелтевшей вывеской: такие затейливые прически с рогаликами из волос надо лбом носили чуть ли не в семидесятых…

На конечной, у жиденькой рощицы, Иванка вышла.

За пустынным шоссе, по которому изредка, пыля, проезжали грузовые фуры, виднелся уже настоящий лес. Но это дальше, дальше…

Иванка, помня инструкции Гали, пошла вперед, и вот перед ней замаячила сквозь рощицу каменная ограда, а за оградой показались смутные очертания высокого дома.

Девушка замерла – воображение, ничем не сдерживаемое, вдруг нарисовало следующую картинку: аллея в старинном парке. Замок. Глухой стук копыт. По аллее скачет всадник – волосы развеваются на ветру, из-под копыт коня летят комья земли… Всадник натягивает поводья, конь останавливается, храпя и по инерции продолжая перебирать передними ногами…

Картинка, типичная для классической мелодрамы, где героиня ждет принца на белом коне. Буквально. И он, принц, в конце концов появляется перед героиней, бредущей по тенистой аллее в длинном красивом платье, у девушки одухотворенное живое личико и ясные глазки. Молоденькая и хорошенькая. И немного (или сильно много, для пущего драматизма) – несчастная. Что-то вроде – угнетает мачеха, нет приданого, нет того, нет сего…

Так вот, бредет, значит, она, героиня, по аллее, вся в своих мыслях, а из-за поворота навстречу ей – всадник. Внезапно. Это – Он!!! Молодой, красивый, нечеловечески мужественный. Немного заносчивый и грубоватый (но это оттого, что в душе тоже какую-нибудь незаживающую рану носит, которую тем не менее впоследствии успешно залечит героиня). Кстати, можно и физиономию героя украсить шрамом, который очень идет ему и придает сексуальности (хотя сам он, глупенький, думает, что безнадежно уродует).

И вот они сталкиваются на аллее, эти двое, и его конь чуть не затаптывает ее, он в гневе: «Какого черта вы под копыта лезете, смотреть надо, куда идете!» А она ему, еще не подозревая, что это ее судьба: «А сами вы куда так мчитесь, тут, между прочим, люди тоже ходят…» В общем, молодые страшно ругаются, исполнившись спонтанной ненависти друг к другу.

Но сказано же: от любви до ненависти – один шаг. Герои влюбятся друг в друга.

Потом, конечно, в романе будут еще всяческие перипетии, трудности, которые надо преодолеть, интриги злых родственников, ревность коварного соперника и т. д. и т. п. В конце романа влюбленные сольются в страстном поцелуе, и все у них будет просто идеально…

В сущности, у Иванки сейчас точно такие же условия, как и у героини в начале классического любовного романа. А что? Есть Она, молодая и красивая. Одинокая. Где-то совсем рядом – Он, тоже не старый и красивый, причем – настоящий князь, практически принц! И тоже одинокий! Что еще надо? Есть в наличии тенистая аллея, есть даже старинный замок за оградой…

Отчего бы не выскочить сейчас Дмитрию навстречу Иванке на коне? Что мешает? А вдруг!

…Иванка заморгала, потерла глаза – но аллея перед ней была по-прежнему пуста.

«Дурочка… Взрослый человек, а какие глупые фантазии в голову лезут!» Наваждение исчезло так же быстро, как и возникло.

Вряд ли у Гагарина есть конь, сейчас не позапрошлый век.

Да и сам капризный экстрасенс, с его-то скверным характером – не самая лучшая кандидатура на роль жениха…

Аллея кончилась. Иванка перешла неширокую пыльную дорогу (одним концом она упиралась в главное шоссе) и остановилась перед воротами. Сквозь железные прутья хорошо просматривался небольшой пустой двор. Дальше, метрах в двадцати, располагалось, судя по всему, основное здание усадьбы, наполовину разрушенное, с пустыми провалами окон. Но крыша была более-менее сохранна, с живописными башенками по углам. Наверное, из-за этих самых башенок строение называли в Дольске «замком». Именно они навеяли на Иванку романтическое настроение…

Но вблизи замок производил удручающее впечатление.

Руина да и только.

Правда, правее стоял одноэтажный флигель, довольно крепкий и обжитой на вид.

Иванка огляделась, нашла на воротках кнопку звонка, нажала на нее. Потом еще и еще. «Не работает, что ли?»

Вдруг дверь во флигель распахнулась, и по ступеням, как-то боком, косолапя и переваливаясь с ноги на ногу, резво спустился немолодой мужчина в валенках, в телогрейке нараспашку, с топором в руке…

– Чего трезвонишь? – резким, каркающим голосом крикнул он. – Чего надо?