Любовь навеки - Патриция Райс Страница 6

Проведя в его обществе около часа, она вернулась домой расстроенная и не помнила, как оказалась в саду. Бесцельно блуждая по дорожкам, она не ощущала сырости. С окраины сада были хорошо видны близлежащие окрестности – словно игрушечная деревня, роща, а за ней домик священника, над трубой которого поднимался дымок. Пенелопа чуть не заплакала при мысли о том, что вскоре должна будет покинуть эти милые, ее сердцу края.

У нее было тяжело на душе. Она считала дом священника своим. Августа была ее семьей. Разве сможет она расстаться с ними? Как сообщить экономке, что теперь им негде жить?

Пенелопа старалась прогнать тяжелые мысли. Ведь существует же какой-то выход! Неужели найдется такой жестокий человек, который посмеет выгнать из дома старую беззащитную женщину? Но лорда Чейза, похоже, мало интересовала судьба бедной экономки покойного священника, которая прожила в его доме всю свою жизнь. Он был увлечен грандиозными планами восстановления церкви, которая, по его замыслам, должна нести свет вероучения местным заблудшим душам.

И тут навстречу Пенелопе вышла сама судьба в образе виконта. Пенелопа не хотела приближаться к нему, опасаясь новых обид и унижений, которых ей с лихвой хватило сегодня.

Но виконт, опираясь на трость и приволакивая негнущуюся в колене ногу, решительно направился к ней.

– Вижу, что вам уже обо всем известно, – заявил он без предисловий, глядя с высоты своего роста на ее золотисто-каштановую головку.

– Я, похоже, последняя, до кого дошла эта новость, – с горечью заметила Пенелопа. – Что вы намерены делать? Помочь сбить меня с ног и насладиться моим падением?

ь~ Вы несправедливы ко мне, Пенелопа. – Впервые Тревельян назвал ее по имени. – Разговоры о назначении нового священника дошли до меня в первый же вечер моего пребывания в здешних местах. Вы знаете, как нелегко дается мне общение с незнакомыми людьми, тем не менее я отправился к лорду Чейзу и постарался переубедить его, однако он оказался довольно упрямым человеком.

Пенелопа подняла свои полные слез фиалковые глаза на человека, которого послала ей сама судьба.

– Домик принадлежит лорду Чейзу, – промолвила она. – Все эти годы я исправно вносила арендную плату. Я не могу сказать, что его просьба покинуть дом незаконна. Но как я сообщу об этом Августе? Она поселилась здесь, когда была еще ребенком». У нее нет другого жилья. Я, предположим, могу переехать к одному из своих кузенов, но они не примут на свое иждивение еще одного человека. Они и к моему появлению отнесутся с недовольством. Однако я по крайней мере могу быть полезна в домашнем хозяйстве. Августа же стара и уже нерасторопна. Жестоко выгонять ее на улицу из дома, который она считает своим, и не менее жестоко заставлять ее работать у чужих людей в качестве прислуги. Это разорвет ее сердце. Пенелопу душили рыдания, и она быстро отвернулась.

– Лорд Чейз согласился, что, продав ваш домик, он сможет получить деньги на строительство нового, расположенного ближе к церкви, – осторожно сказал Тревельян, не сводя с девушки пристального взгляда.

Она горько усмехнулась:

– Прекрасно. И он согласен продать его за сумму годовой аренды? Неужели он сможет построить на нее хороший дом для священника? А вы знаете, сколько дюжин яиц, сколько джема надо продать, чтобы заплатить за аренду? Если бы у меня не было небольшого наследства, которое мне оставила мать, мы давно бы уже умерли с голоду. Но его не хватит на то, чтобы выкупить домик!

– Я мог бы купить его для вас, – собравшись с духом, заявил Тревельян, не зная, как Пенелопа отнесется к его предложению.

Пенелопа бросила на него недоверчивый взгляд и, покачав головой, повернулась, чтобы уйти.

– Благодарю вас за желание помочь мне, но вы знаете, что я не могу принять ваше предложение!

И она зашагала по тропинке к дому. Зная, что ему не угнаться за ней, Тревельян поспешно крикнул ей вслед, опасаясь, что передумает и никогда не произнесет этих слов:

– Вы могли бы принять мое предложение, если бы стали моей женой!

Пенелопа замедлила шаг, не зная, что ей делать: то ли убежать без оглядки, то ли повернуться и броситься Тревельяну на шею. Не в силах сделать ни того, ни другого, она опустилась на поваленное дерево и, обхватив колени, задумалась. Что ей ответить виконту?

Понимая, что творится у Пенелопы в душе, Тревельян подошел к ней И встал напротив, прислонившись спиной к дереву, Пенелопа ничего не накинула на голову, и ее волосы были влажными, с прилипших к щеке завитков капала вода.

– Можете не отвечать мне прямо сейчас. У меня была целая неделя, чтобы продумать этот шаг, а у вас – нет. Лорд Чейз еще не подыскал священника, и время еще есть.

– Вы уже несколько дней обдумывали свое предложение? – с удивлением спросила Пенелопа, поднимая на него глаза.

Значит, Тревельян всю неделю ухаживал за ней, зная, что скоро наступит день, когда он сделает ей предложение. Но почему он решился на такое безумие? Выражение изуродованного Лица виконта оставалось непроницаемым. Этот человек был для Пенелопы загадкой.

– Я уже говорил вам, что у меня есть дочь, – продолжил Тревельян, пытаясь объяснить Пенелопе свое решение. – Она никогда не знала матери, ее всегда окружали только экономки, няни и гувернантки. Поскольку я вынужден был долгое время лечиться вдали от дома, она плохо знает меня и очень боится. Я внушаю ей ужас. Она – тихий, очень впечатлительный ребенок и всегда пугается, увидев меня. Ей нужна мать. Если со мной что-нибудь случится, с ней должен остаться заботливый человек. Вы прекрасно подходите на эту роль, Пенелопа. Из вас выйдет замечательная мать. Прошу вас, когда вы будете принимать решение, учесть интересы и моей дочери.

В голосе Тревельяна слышалась мольба. Пенелопа поняла, что это – судьба. Она давно уже махнула на себя рукой, считая, что никогда не выйдет замуж. Но речь сейчас шла не о ней. Речь шла об Августе, их домике и маленькой испуганной девочке. Тревельян не имел права ставить ее перед подобным выбором, но он сделал это.

Остановившись в дверном проеме полутемной комнаты, Грэм наблюдал за сидевшей у огня новобрачной, на лице которой застыло выражение отчаяния. Устав в пути, Пенелопа всю дорогу до Лондона в карете спала, покоясь в его объятиях.

Она была столь трогательна в своей беззащитности, что Грэм впервые за много лет почувствовал себя сильным и мужественным. Он выбрал Пенелопу себе в жены потому, что она прекрасно ладила с детьми и казалась зрелым независимым человеком. Однако Грэм не принял в расчет, что Пенелопа была невинной, неопытной девушкой. Она никогда прежде не покидала отчий дом, и ему не следовало настаивать на том, чтобы они отправлялись в Лондон сразу же после бракосочетания.

Вздохнув, Грэм, опираясь на трость, вошел в спальню.

Уйдя в свои мысли, Пенелопа не слышала, как открылась дверь, и заметила мужа лишь тогда, когда он подошел к ней. Вздрогнув, она быстро встала. Грэм окинул ее внимательным взглядом. На едва прикрытую ночной рубашкой грудь Пенелопы падали волосы. Чувствуя, что ее бесцеремонно рассматривают, Пенелопа смутилась. Она боялась поднять глаза на мужа.