Моя женщина - Эммануэль Ласт Страница 6

— Спишь? — спросила Надя и Вера заложила телефон между плечом и ухом.

— Нет, привет.

— Костя там не подслушивает? — Вера скривила губы.

— Нет, что случилось?

— Да так, была сегодня у Палны. Миома не подтвердилась.

— Ну, так это же хорошо, — Вера улыбнулась, наливая чай. — Какие еще новости?

— Ну, кроме того, что сегодня моя жизнь закончилась, больше никаких.

— Не поняла…

— Отстрелялась баба Надя.

— В смысле «острелялась»? — Вера, озадаченная, присела за стол.

— Что в смысле, Вер? — Надя вспыхнула. Она была старше почти на десять лет и никогда не отличалась большим терпением. — Климакс мне Пална поставила, понимаешь? Пришел, зараза, когда не ждали!

Вера непроизвольно прыснула.

— Так, вроде пора уже.

— Спасибо, умеешь поддержать! — но Вера смеялась и никак не могла остановиться. — Подожди, скоро будешь на моем месте… — не унималась Надя.

— Ну, извини. Мы все там будем, ты поэтому такая возбужденная?

— Ну, да. Климакс, знаешь, не каждый день наступает.

— Так и радуйся. Свое ты отработала, теперь внуков нянчи и мужа люби без зазрения совести.

— Любила бы, коли было что любить, — теперь уже они обе рассмеялись. — А Костя где? — Вера замялась.

С сестрой у нее всегда были близкие отношения, но открываться Вера была не готова.

— На дежурстве, — наконец тихо ответила и замолчала. На том конце провода тоже повисла тишина.

— Вер, — наконец сказала Надя. — У вас что-то случилось? — и так как Вера ничего не ответила, продолжила. — Мы с Ваней его сегодня в магазине встретили…

— Ну, так, наверное, уже домой едет, — она встала и прошлась по кухне, перебирая пальцами золотую цепочку на шее.

— Что-то не похоже, чтобы он домой собирался. Он, знаешь ли, не один был.

Вера прикрыла глаза. Вот Надька… сколько живет, а мягко стелить так и не научилась.

— А с кем? — Вера постаралась придать голосу безразличный тон.

— Не знаю, парень какой-то… — сестра замялась. — Рыжий такой, молодой…

Вера чудом удержалась от нервного смешка. Судя по описанию, речь шла о Жене, молодом аспиранте, который у Кости писал диплом. Почувствовала, как что-то кольнуло в груди. Ее предположения были не далеки от истины, но, черт возьми, как неприятно это слышать! Она села за стол, обхватила рукой чашку с чаем и тут же отдернула обожженные пальцы.

— Как тесен мир… — прошептала Вера в трубку.

— Говори громче, не слышу ничего!

— Я говорю, ну и что? Это Женя, он у Кости диплом пишет, аспирант…

— Они поэтому целовались? — Вера закрыла глаза. — Ванька, если узнает, что я тебе рассказала, убьет на месте. Но, а я подумала, как о таком молчать? Ты сестра мне или нет?

— Надь…

— Они в крупах стояли, знаешь, там же тупик и двери для разгрузки только для персонала… народу мало, а мы мимо проходили как раз… и я так что-то ничего не поняла, что это было, Вер?

Она закрыла лицо руками, издалека слыша взволнованный голос сестры. Не хотела Вера об этом говорить, безропотно и молчаливо приняла навязанные Костей условия их нового положения, а он так бездарно прокололся, как мальчишка…

— Алло, Вера, ты тут? Ты меня слышишь, все хорошо? Вер, алло!

— Да, я тут, — она снова приложили телефон к уху и устало добавила. — Я знаю.

— …Знаешь? — Надя опешила. Вера слышала ее тяжелое дыхание.

— Дыши, Надя, выдыхай, — Вера грустно усмехнулась.

— Как давно?

— Не телефонный это разговор…

— Приеду в субботу утром.

— Не надо, Надь, я пока не готова…

— Я сказала, буду на выходные у тебя. С ночевкой. Он же квартиру тебе оставил, — сказала Надя и в голосе не было вопроса. — Возьму бутылочку и ты мне все расскажешь. Вот, козлина!

— Ладно, давай не будем…

— Нет, ну надо же, какой уж, сколько лет скрывался и что б вот так! Еще как будем! — Вера почувствовала, что Надя завелась, но выдерживать батальон сестринской поддержки сегодня была не в состоянии.

— Надь, я прошу…

— Совсем плохо, да? — Вера задумалась.

За прошедший месяц в ее жизни не особенно что-то изменилось. Да, она грустила, ей бывало страшно засыпать одной в квартире, но в общем и целом, не так уж и плохо. Она смотрела любимые передачи, иногда ложилась поздно и никто не гундел над ухом, что она, как маленькая девочка.

— Пока справляюсь. Ну, до выходных? — Вера хотела поскорее закончить разговор.

— Да, держись. Я тебя люблю.

— И я тебя, — ответила Вера и повесила трубку.

В пятницу вечером Вера вышла с работы в начале седьмого. Была середина ноября и большие пушистые снежинки кружили над головой, садились на щеки и таяли от ее дыхания. Припаркованные у бизнес-центра машины укрыл снег, как и асфальт вокруг. В свете неоновых вывесок, он казался раскрашенным во все цвета радуги. Вера ощутила волнение, словно Новый год был уже завтра.

Вспомнила, что на антресоли лежит большая коробка со стеклянными шарами, которую она не доставала несколько лет, и решила, что в этом году, не в пример предыдущим, обязательно нарядит елку.

По пути домой Вера заехала в магазин и основательно закупилась. Взяла бутылку хорошего шампанского, две банки икры и килограмм мандаринов. Решила себя побаловать и добавила палку сырокопченой колбасы. Да и Надя ее любит.

Укладывая пакеты в машину, Вера думала, что нужно еще провести ревизию во всей квартире и избавиться от накопившегося хлама. И с чистого листа встречать год грядущий.

Костя не звонил. Видимо ему все равно, как Вера справлялась с предательством. Она думала, что после нечаянной встречи с сестрой, он объявится, но ошиблась. Вера стала для него прошлым. И пора бы ей тоже его отпустить.

Она остановилась на красный светофор и бросила взгляд на вывеску торгового центра. Новые кто-знает-какие-по-счету Елки приглашали в кино, обещая незабываемые приключения. Что-то щелкнуло в груди, и Вера улыбнулась. Почему бы и нет? Недолго думая, она свернула к кинотеатру.

Комедия была наивной, но веселой, и отлично справилась со своей задачей — подняла Вере настроение, так что домой она вернулась в одиннадцатом часу. На крыльце у подъезда курил сосед.

В расстегнутой, несмотря на мороз, куртке и без шапки, он глубоко затягивался, выпуская в небо густые клубы табачного дыма. Вера поднялась по ступеням и, переложив пакеты из одной руки в другую, стала шарить по карманам.