Иностранка - Арина Теплова Страница 6

Впервые за многие годы владычества в Российской империи Потемкин почувствовал в Зубове соперника, и не только в телесном плане, но и в безграничном влиянии на государыню. Платон же, видя пылкие чувства Екатерины Алексеевны и ощущая свое превосходство, вел себя дерзко, надменно и вызывающе, зная, что государыня простит ему все его «шалости и причуды», как она ласково высказывалась о крайне нелицеприятных поступках молодого графа Зубова. Однако вызывающее, а порой хамское и высокомерное поведение молодого человека не могло не вызвать у старой знати и приближенных императрицы неприязни и даже ненависти. Оттого Платон всего за несколько месяцев фавора сумел нажить себе очень влиятельных и опасных врагов. Но это вовсе не беспокоило его, ибо он знал, что под опекой государыни ему нечего опасаться.

— Вы к Екатерине Алексеевне, моя разлюбезная Машенька? — как-то чересчур слащаво произнес Зубов, улыбаясь девушке белоснежными зубами.

— Да. Екатерина Алексеевна велела мне прийти к ней сегодня поутру.

— Но государыня пока занята. У нее граф Панин.

— Правда?

— Ну да. О, вы опечалились, моя несравненная? — продолжал обволакивающим голосом Платон. — Но я бы мог составить вам компанию. Например, мы могли бы прогуляться по зимнему саду, пока Екатерина Алексеевна решает государственные вопросы.

Маша удивленно посмотрела в лицо Платона и ощутила неловкость. Все во дворце знали, что государыня очень ревниво относилась к графу Зубову. И даже такая неопытная и наивная девушка, как Машенька, понимала, насколько опасно гулять с любимцем императрицы по саду у всех на виду. Но и оскорблять отказом Зубова было нельзя, потому она очень мило улыбнулась и ответила:

— Вы, наверное, правы Платон Александрович, — почтительно заметила Маша. — Я пока займусь другими делами, а чуть позже вернусь.

Она отметила недовольное выражение на лице Платона и, извинившись перед ним, быстро направилась прочь от покоев императрицы, намереваясь увидеться с матерью, которая по утрам находилась в детской цесаревичей.

Зимний дворец, который теперь служил главной резиденцией российской государыни Екатерины II, был заложен еще Елизаветой Петровной, а достроен при Петре III. Богатое внутреннее убранство комнат и интерьеров в стиле рококо дворец получил уже при нынешней императрице, Екатерине Алексеевне. Трехэтажный, каменный, со множеством помпезных нарядных залов, гостиных, галерей, будуаров, кабинетов и даже с театром дворец насчитывал более тысячи залов и покоев и сотни лестниц. Императрица Екатерина Алексеевна проводила в Зимнем дворце почти все свое время с ранней осени по май, лишь на лето переезжая в Царское село или Петергоф.

Следуя по широкому с высокими потолками коридору Зимнего дворца, Машенька приблизилась к величественной парадной мраморной лестнице, украшенной позолоченной лепниной, статуями и живописным плафоном, изображающим древнегреческих богов. Спускаясь вниз, девушка еще с верхнего лестничного марша заметила высокую поджарую фигуру молодого гвардейца, который в этот момент поднимался ей навстречу. Вмиг смущенно опустив глаза, Маша замедлила шаг, намереваясь пройти мимо, не здороваясь, ибо они не были представлены друг другу. Но гвардеец, едва поравнявшись с девушкой, тут же оценивающим взором пробежался по ее фигурке, которая была немного выше среднего роста. Отметив прелестное совершенное лицо и гибкий изящный стан, он вдруг громко произнес:

— Добрый день, сударыня!

Невольно остановившись, Маша мгновенно подняла на него глаза и окинула гвардейца заинтересованным наивным взором. На вид молодому человеку было лет двадцать пять, и выглядел он великолепно. Высокий, видный, с широкими плечами, он имел красивое скуластое лицо, яркие карие глаза и чувственные губы. Вмиг ощутив неистовое волнение от его близости, Машенька даже не нашлась, что ответить, так как гвардеец в красно-зеленом военном мундире и высоких ботфортах стоял невозможно близко. Видя ее замешательство, молодой человек сделал несколько шагов назад и спустился ниже, его лицо оказалось как раз на уровне глаз девушки, и он добавил уже тише:

— Мы не представлены друг другу. Но это лишь досадная ошибка. Мое имя Григорий Петрович Чемесов, поручик лейб-гвардии полка ее величества. — И, видя, что девушка внимательно смотрит на него своими прелестными глазами, он по-мальчишески улыбнулся и вежливо добавил: — Могу я узнать ваше имя?

Только после этих слов Машенька, очарованная всем эффектным мужественным образом молодого человека, пришла в себя и, искренне улыбнувшись Чемесову, произнесла:

— Озерова Мария Кирилловна. Я фрейлина государыни.

— Весьма раз знакомству! — отчеканил Григорий и, вновь проводя по девушке заинтересованным взором, добавил: — Однако раньше я вас не видел, хотя знаю всех фрейлин ее величества.

— Я недавно служу во дворце, — ответила Маша.

— Это все объясняет, — выпалил Чемесов, и его взгляд остановился на больших, лучистых, мерцающих синих глазах девушки. Юная, прелестная, с нежным лицом и гибким станом, с румянцем на щеках и переливающимися темными локонами, она вызвала в существе молодого человека страстное волнение, и Григорий добавил: — Надеюсь, мы еще увидимся?

— Да, наверное, — кивнула Маша, понимая, что для первого знакомства уже достаточно разговоров. Тем более на лестнице появились еще люди, и их продолжительная беседа могла вызвать кривотолки.

— Тогда буду ждать, — кивнул довольно Чемесов.

— Извините, мне надобно идти, — пролепетала Машенька.

— О, простите меня. Я задержал вас, — кивнул Григорий. И Маша, быстро поклонившись, поспешила вниз, инстинктивно ощущая, как поручик смотрит ей вслед.

Чемесов проводил внимательным взглядом изящную соблазнительную фигурку девушки до самого низа лестниц, и только потом быстрым маршем направился в сторону покоев цесаревича Павла, думая, что юная фрейлина императрицы — весьма лакомый кусочек и явно стоит того, чтобы попробовать завоевать ее расположение.

Таврический дворец князя Потемкина,

1790 год, Март, 3

— Григорий, так что там у нас с барышней Озеровой? — тоном инквизитора поинтересовалась княгиня Екатерина Семеновна Д. переводя властный взор на молодого офицера в форме лейб — гвардии измайловского полка. Чемесов натянулся, будто тетива, и с горячностью ответил:

— Я полностью очаровал ее, сударыня.

— И далее? — высокомерно спросила княгиня, которая вальяжно полулежала, расположившись на парчовом диванчике, и гладила пухлой рукой мохнатую собачонку.

— Мне кажется, она влюблена в меня, — замялся Чемесов, не зная, что еще сказать Екатерине Семеновне.

— Это весьма обнадеживает, — удовлетворенно кивнула княгиня. — Григорий, ты ведь прекрасно знаешь, что у малышки Озеровой есть свободный доступ к покоям императрицы и к комнатам ее любимца Зубова.

— Я помню о том.

— Вот именно, помни. Ведь мы с Григорием Александровичем для того и рекомендовали тебя императрице, чтобы ты был в свите цесаревича и мог заниматься нашими делами.