Зяблик - Анна Кимова Страница 6

Юля остановилась у ворот и забарабанила в них как сумасшедшая.

– Эй, откройте ворота, есть кто-нибудь?

Послышался лай собак, а за ним угрожающий топот массивных лап. С внутренней стороны об забор ударилось сначала одно, а вслед за ним другое тяжелое тело. Раздался грозный рык. Юля обмерла от страха и медленно сползла на землю. В этот момент послышался хриплый мужской голос приближающегося к воротам человека:

– Спокойно, сидеть, Бандит! Пират, сидеть я сказал! Спокойно. – Ворота медленно отползли в сторону и остановились. Из открывшейся щели показалось заспанное загорелое лицо в морщинах. – Вы кто, что надо?

– Меня зовут Юлия. Я приехала по приглашению Марины. Дмитрий Владимирович должен быть в курсе. Должен был быть…

В этот момент издали раздался приятный низкий мужской голос:

– Тима, что там случилось?

– Тут женщина какая-то, Дмитрий Владимирович, говорит Юлия зовут, от Марины. Вы, говорит, должны быть в курсе, – обернулся на голос человек в воротах.

– Собак убери. Сейчас выйду.

Все это время девушка продолжала сидеть на земле как в прострации. Неосознанным движением она освободилась от капюшона. Юля промокла насквозь, на ее лбу отпечаталась отметина от резинки капюшона, на щеках была видна грязь, волосы были растрепаны. Куртка промокла почти полностью, а брюки были по колено в грязи.

Послышались тихие шаги, и вскоре в проеме ворот показался мужчина. Юля скользнула по нему взглядом снизу вверх: черные галоши, черные домашние брюки, стянутые шнуром на поясе, черный хозяйственный ватник, наброшенный на плечи, на шее – золотая цепочка с крестиком. Какое-то смутное предчувствие стало зарождаться на задворках ее почти отключившегося сознания, и Юля продолжила исследовать его взглядом. Гладкая загорелая рельефная грудь. Девушка задержалась на ней взглядом, а затем подняла глаза к его лицу. На вид лет тридцати пяти, он был высокого роста, с темными мягкими волосами, стриженными по моде на затылке коротко, а выше подлиннее, зачесанными на боковой пробор. На щеках была видна утренняя щетина. Его красивые черные брови были немного сдвинуты, а бирюза глаз особенно контрастно сияла на загорелом волевом лице и выражала вопрос. Тонкий нос, рельефные губы, упрямый подбородок. Время замерло, повергнув Юлю в какое-то оцепенение. Этот мужчина был настолько красив, что, даже находясь в состоянии почти полного бессилия, Юля обмерла как пораженная молнией.

С едва уловимой улыбкой на физиономии он вгляделся в чумазое лицо девушки:

– Что ты здесь делаешь? Где Паша? – Дмитрий обвел ее неприличным взглядом.

Неприветливый тон мужчины мгновенно отвлек Юлю от ее мыслей:

– Паша, я так понимаю, это водитель, который меня встречал?..

Недовольство, прозвучавшее в ее голосе, заставило Дмитрия немного смягчиться:

– Да, но что случилось? У нас из-за грозы нет связи, я решил, что поезд задержали, и ждал вас утром…

– Поезд пришел вовремя, – произнесла она холодно, – но по дороге сломалась машина, а водитель подвернул ногу. Он километрах в трех-четырех отсюда, на дороге. Просил, чтобы прислали джип с лебедкой.

– И ты что, шла по лесу три километра? – Он явно не ожидал такого поворота.

Короткий взгляд Юли, брошенный на него, не оставил сомнений в том, что она не оценила его умственных способностей.

– Да вы прямо выдающийся мыслитель! – с иронией ответила девушка. Она выдохнула, неодобрительно покачала головой, а затем серьезно посмотрела на собеседника. – Послушайте, – сказала Юля устало, – я не спала две ночи и, вдобавок, сильно продрогла. Не соблаговолите пригласить в дом?

Какое-то время он продолжал внимательно смотреть на девушку в упор, как будто изучая, но она выдержала этот взгляд и не отвела глаз первой. Дмитрий подал ей руку, однако Юля медлила, размышляя, стоит ли откликаться на его жест. Все же она протянула свою руку, и мужчина помог ей встать с земли.

Вместе они прошли к дому, представшему перед Юлей во всем своем великолепии. За домом были видны: сад, роща и беседка-ротонда. К фасаду примыкало большое крыльцо с белыми колоннами и белыми балясинами. Это был парадный вход в дом. Дмитрий и Юля поднялись по ступенькам и вошли внутрь. Со стороны улицы до них доносился лай собак.

Юля повернулась лицом к хозяину дома и серьезно посмотрела на него:

– Если вас не затруднит дать мне полотенце и халат, то я хотела бы срочно принять горячий душ. Мои вещи остались в машине.

Он был невозмутим, но ироничная улыбка слегка касалась уголков его красивых губ:

– Да, я приготовил для тебя комнату на втором этаже. Дальняя дверь по коридору справа.

– Спасибо.

Юля поднялась по светлой мраморной лестнице с чугунными литыми перилами. С двух сторон от нее были расположены двери в комнаты, а в конце коридора посередине торцевой стены дома находилось окно в пол. Оттуда был виден лес, за которым открывался боковой вид на озеро. Юля ахнула от охватившего ее восторга и подошла ближе. Рассвет окончательно вступил в свои права.

Водная гладь озера вдали была спокойна, как будто и не было грозы. При мысли о дожде Юлю передернуло. Она открыла дверь означенной комнаты и поспешила войти вовнутрь. Ее взору предстала белоснежная комната. Светлый мраморный пол, светлые обои, высокий белый глянцевый потолок. Внутри помещения стояли большая кровать с белым подголовником, застеленная белым покрывалом, зеркальный шкаф, белая тумба и белое бюро с зеркалом. Но самым впечатляющим акцентом, конечно же, было окно в пол, такое же, как и в коридоре. Отличие его состояло лишь в том, какой вид из него открывался – озеро было прямо перед глазами. Какое-то время Юля стояла и смотрела в окно, замерев от восторга, как вдруг ее посетила мысль, не слишком ли часто она сегодня всем восторгается? Девушка тряхнула головой, стараясь избавиться от наваждения и возвратить себя к более насущному. Она отошла от окна и закрыла дверь на замок, затем спешно сбросила с себя мокрую одежду и поспешила в ванную.

Ванная комната тоже оказалась большой и белой. Юлю колотил озноб, поэтому времени принять ванну не было. Она встала под горячий душ и стояла так, пока ее кожа не покраснела. Тогда девушка вышла из ванны, но стоило ей коснуться холодного пола, как она громко чихнула. К ней снова подкрадывался озноб, и Юля яростно растерла себя белым махровым полотенцем. На крючке она заметила сатиновый халат молочного цвета, под ним на полу лежали белые махровые тапки. Она надела тапки, затем халат. Подпоясалась, собрала волосы в пучок и набросила на голову капюшон.

Поскольку ее вещи безнадежно промокли, Юля отбросила их в сторону. Немного поразмыслив, она решила надеть хотя бы трусы. Они почти не промокли и были лишь слегка влажными. В любом случае других, чистых и сухих, в ее распоряжении не было, так что пришлось надеть эти.

Озноб все еще подкарауливал Юлю. То и дело ее тело немного подрагивало. Она задумалась, что делать дальше. Ее чемодан был не при ней, так что переодеться было не во что. По сути, девушка осталась бы раздетой, если бы не этот халат. Находилась она в доме у незнакомого ей человека, к тому же нисколько не походившего на тот образ, который ей с таким усердием пыталась изобразить Марина. Как Юля ни старалась, она не могла себе представить, чтобы этот Адонис во плоти человеческой не интересовался женщинами, а предпочитал посвятить всего себя без остатка какой-либо работе, пусть даже и очень любимой. Если только работа эта не была как-то связана с ублажением телесных страстей. Да уж, на раба лампы он не был похож совсем. А вот в образе раба любви Юля его себе легко представляла. Говорят же иногда об иной женщине, что она не создана для того, чтобы работать. Так, например, это вполне применимо к Марине. Такие женщины приходят в наш мир для другого, шепчутся люди за их спинами. И хоть Юля всегда считала, что подобное сравнение совсем не применимо к мужчинам, сегодня она впервые в этом засомневалась. Но не столько из-за незаурядной физической привлекательности хозяина дома, сколько в связи с теми магнетическими флюидами, которые от него исходили. Даже сейчас, усталая и изможденная, Юля подспудно чувствовала их. Хотя и обмолвились они с ним всего парой фраз. Поэтому девушке делалось не по себе, когда она думала о том, что ей придется спуститься вниз в таком виде. При других обстоятельствах ей было бы все равно. Но в этом доме где-то рядом был он, и поэтому Юля чувствовала себя почти голой.