Ребенок от мажора - Мария Манич Страница 6

Скрестив руки на груди, жду, когда данный представитель золотой молодежи освободит мне дорогу. Только когда его чёрный литой монстр отъезжает в другой конец парковочной зоны, вздыхаю с облегчением.

Что ему сказал обо мне Волков? Они обсуждали меня? Зачем?

Волков явно не знал недостатка в девушках все эти два года. Стоит только вспомнить ту девицу из столовой, сестру Нади, моей одногруппницы. Я по сравнению с ней бледная моль. И для меня до сих пор остается загадкой, почему Волков обратил на меня внимание в школе. Ведь до одиннадцатого класса мы были абсолютно двумя параллельными прямыми.

***

11 класс

– Не против, если я сяду с Макаровым? – говорит Вита, как только мы заходим в класс.

Поворачиваю голову и удивленно смотрю на подругу. Она смущенно заправляет шоколадного цвета волосы за уши и смотрит чуть левее моего лица. Улыбается, закусив губу и махнув кому-то за моей спиной.

Несложно догадаться, кому. Саша Макаров, вратарь школьной футбольной команды. Я только что всю дорогу до школы слушала, как он потрясающе целуется. Вита совсем недавно вернулась из лагеря, в котором был и Макаров. Они закрутили “от скуки”, как выражается подруга, роман и по возвращении в город и школу хотели о нём не вспоминать.

– А как же: “…что было в лагере, то в лагере и останется”? – фыркаю я, поправляя на плечах лямки рюкзака.

– Он мне подмигнул, когда мы зашли! И кивнул на место рядом с собой, – громко шепчет Вита. – Ты же знаешь, он мне нравится, причём давно. Это отличный шанс…

Только что узнала про нравится и давно. Обычно Вите нравятся самые крутые парни. В прошлом году это были три одиннадцатиклассника, которые, к счастью, выпустились, и Никита Волков, наш одноклассник.

– Ты, конечно, та ещё предательница, но иди устраивай свою личную жизнь, – киваю подруге. —Я не против, если ты сядешь с Макаровым, но изложение тебе теперь списывать придётся у него.

А он… немного туповат. Слишком часто на своем футболе пытается отбить мяч головой.

Вита порывисто обнимает меня и тихо шепчет в самое ухо:

– Ты чудо!!! Оставляю за тобой нашу парту!

– Иди уже.

Подруга поправляет волосы и достает из сумки пудреницу. Быстро проводит пуховкой по Т-зоне, обновляя свой боевой макияж. Запихнув зеркальце обратно, идёт в сторону Макарова, покачивая бедрами. Он при виде неё расцветает глуповатой улыбкой, сияет как медный пятак. Отвернувшись от их любовных воркований, бросаю рюкзак на своё место и падаю на жёсткий стул.

Сегодня первое сентября выпускного класса. Ещё год, и про школу можно будет забыть. Но какой год! Пожалуй, самый сложный из всех одиннадцати лет. Вздохнув, достаю из рюкзака дневник. Сегодня мне больше ничего не понадобится. Будет только классный час, и нас отпустят по домам. Мы с Витой собирались пойти в кино на новый фильм, но что-то мне подсказывает – у неё появились более интересные планы. Пойду тогда в кино одна. Домой совсем не хочется. У мамы новый муж. И он мне не нравится, совершенно. Маме, конечно, дела до этого никакого нет. Она вся в любви. В любви к очередному толстому кошельку.

– Привет, Романова, – раздаётся сбоку.

Вздрагиваю, потому что слишком глубоко зарылась в свои мысли. С удивлением обнаруживаю, что рядом со мной, рука об руку, сидит Никита.

Мне даже приходится пару раз моргнуть, чтобы удостовериться в том, что он мне не почудился. Ночью я спала мало, до четырёх смотрела сериал в своей комнате, поэтому глюки не исключаю.

– Привет, Волков, – говорю, разглядывая парня.

После линейки он снял пиджак, повесил его на соседний стул и закатал рукава белой рубашки, обнажив руки. На запястье крупные спортивные часы, а на среднем пальце правой руки толстое серебряное кольцо. Волков взлохматил волосы пятерней и с улыбкой оглядывается через плечо, здороваясь с кем-то из класса.

Его ноги широко расставлены, и колено почти касается моей голой ноги. На улице тепло, и я не стала надевать колготки, чтобы не портить “лук”, как говорит Вита. Школьная юбка задралась вверх, и я спешно пытаюсь её поправить, ловя взгляд Никиты на своих ногах.

– Ты чего здесь забыл? – вопрос вслух звучит грубее, чем в моей голове.

– Учусь, – отвечает Волков. – С первого по одиннадцатый. Запамятовала, Романова?

– У меня с памятью всё отлично.

Поэтому я до сих пор помню, как десять лет назад на торжественной линейке Волков отдавил мне ногу и задел жирным букетом астр по лицу. Первый раз в первый класс, блин… С тех самых пор что-то не припомню, чтобы мы когда-то разговаривали больше, чем сейчас. Никита немного из другого общества. Понятия не имею, что он забыл в нашей простой общеобразовательной школе, его место в каком-нибудь элитном лицее рядом с такими же, как он, детьми депутатов.

– А ещё с алгеброй, – ухмыляется Ник. – Меня надо немного поднатаскать к контрольным. Воспользовался шансом, пока твоя Сорокина свинтила.

Мой рот приоткрывается. Репетиторство вообще-то не благотворительность. У меня три репетитора по профильным предметам, которые мне предстоит сдать в этом году. У Волкова, с деньгами и связями его семьи, точно есть возможность оплатить дополнительные занятия.

– Я не буду тебе помогать. У тебя же есть репетиторы… – озвучиваю свои мысли. – Занимайся с ними, и все контрольные работы, и самые сложные примеры будут тебе по плечу. Здесь каждый за себя.

– Я заплачу.

Морщусь.

– Спасибо, не надо. Давай как-нибудь сам.

Волков подаётся вперед и смотрит прямо на меня. Я чувствую его дыхание на своём лице, а его волосы, упавшие ему на лоб, щекочут мой. Нужно отпрянуть и попросить его не нарушать моё личное пространство, вместо этого сижу как дура, разглядывая его глаза. Карие, такие насыщенные, почти чёрные. Первый раз в жизни вижу такие…

– Романова, у меня сборы по семь месяцев в году, выездные игры и игры за школу. Я не успеваю таскаться по всем репетиторам и подтягивать предметы. Отец разрешает играть, только если оценки будут выше среднего. Давай договоримся. Чего тебе стоит? Это всего лишь контрольные, я же не прошу со мной заниматься, – уговаривает Волков и делает печальные глаза.

Мое сердце первый раз за все семнадцать с половиной лет вздрагивает и замирает.

– Ладно… я подумаю.

Пару лет назад, в одиннадцатом классе, параллельные прямые пересеклись первый раз. Я согласилась помогать Волкову, дурой была и пожалела его. Писала контрольные за себя и проверяла его в оставшееся на уроке время. Он не был тупым спортсменом. Ему элементарно не хватало времени, а ещё усидчивости. Волков постоянно хотел быть в движении. Ставил цели и добивался их. В какой-то момент он захотел меня. И тоже добился.