Здравствуй, счастье - Сандра Мартон Страница 6

– Ливви, ты ведь не будешь такой дурочкой, чтобы из-за этого отказаться от предложенного тебе Чарлзом займа и изменить всю свою жизнь, правда же? – Риа взяла ее за руку. – Ну же, Оливия!

Оливия взглянула на подругу. Риа улыбнулась открыто и тепло, Чарлз смотрел на нее с обожанием в глазах. И неожиданно она подумала, что если бы Эдвард Арчер так посмотрел на нее, она распростерлась бы у его ног.

– Конечно же, не буду, – ответила она уже без колебаний. И это решение вскоре отразилось на всей ее судьбе.

К черту этого проклятого Эдварда Арчера! Она едва знала этого человека с ледяными глазами, который заставил ее, уверенную в себе девушку, ощутить себя застенчивой, неуклюжей девчонкой, которой она была много лет назад.

Осознание этого и чувства тяжести, давящего грудь, было достаточно, чтобы отравить часть радости от подарка Риа. Но по прошествии нескольких дней Оливия оказалась слишком занятой, чтобы придавать уж очень большое значение столкновению с этим грубияном и невежей.

Она встречалась с юристами и бухгалтерами, агентами по недвижимости, художниками и штукатурами, и проведенные с мосье Пьером полчаса, когда он вначале уверял, что она бездарная и неблагодарная выскочка, а потом встал перед ней на колени и умолял, согласившись на большое повышение жалованья, остаться у него, надолго врезались ей в память.

Именно осознание того, чего она стоит, и убедило Оливию в том, что, покидая «Интерьеры от Пьера» и открывая собственное дело, она делает верный шаг.

Все произошло очень быстро. Оливия влюбилась в окруженный зеленью четырехэтажный дом с узким фасадом на одной из улиц в Манхэттене. Она собралась с силами и мужеством, истратила часть полученного от Чарлза займа – и верхний этаж превратился в уютную квартиру, что положило конец ее многолетней жизни в тесной комнатенке, а нижние три этажа трансформировались в студию и выставочные залы, о которых она могла только мечтать.

Она так и назвала свой магазин: «Мечта Оливии».

Она сама оформила каждый квадратный дюйм помещения, так что уют и шарм отличали не только демонстрационные залы, как у Пьера. Он был мастер пускать пыль в глаза заказчикам, но нисколько не заботился о своих дизайнерах.

– Жизнь в соляных копях, – говаривала об их темной, угрюмой студии работавшая с Оливией Дольчи Чамберс. Они обе старались сделать их обиталище более уютным, но горшки с геранью и окантованные литографии не могли совершить невозможное.

– Если я когда-нибудь стану владелицей собственной студии, – сказала как-то Дольчи, – в ней будет миллион квадратных футов, окна во всю стену и потолок высотой в сто футов.

Оливия лукаво улыбнулась:

– А если я заимею свою, – сказала она, – в ней будет миллиард квадратных футов и потолок в тысячу футов. Стен не будет вообще. Только стекло, еще стекло, и еще больше стекла. Ну, как звучит?

– Божественно, – вздыхала Дольчи.

И вот теперь, благодаря Риа и Чарлзу, эта мечта стала явью.

«Впрочем, возможно, не во всем», – улыбаясь, думала Оливия, отрывая взгляд от своего чертежного стола. Комната на втором этаже, в которой они теперь работали с Дольчи (девушка приняла предложение Оливии перейти к ней на работу), была гораздо скромнее того, о чем они когда-то мечтали; но она была большая и светлая и окрашена в радующие глаза цвета.

– Ты счастлива, Ливви? – спросила ее Риа, когда подруги встретились, чтобы немного посидеть в баре отеля «Плаза» [1] после рабочего дня в «Мечте Оливии».

Оливия улыбнулась.

– И ты еще спрашиваешь? – ответила она вопросом на вопрос, и личико Риа тоже расплылось в радостной улыбке.

Да, Оливия была счастлива. Она собрала свои наброски, отодвинула стул и подошла к окну, подытоживая события, происшедшие в ее жизни после памятного дня рождения.

С того дня, когда Чарлз стал ее финансовой опорой, он держался как и подобает джентльмену. Он не дал ей ни малейшего повода пожалеть, что она решилась принять от него заем. Тем не менее она не могла избавиться от ощущения, что тот Чарлз, с которым ее связывал бизнес, и тот Чарлз, который ухаживал за Риа, были в определенном смысле разные люди. И почему Риа так старалась держать свою связь с ним в секрете?

Риа сказала, что так посоветовали Чарлзу его юристы – до завершения дела о разводе.

– А еще, – добавила она со вздохом, – из-за моих родителей. Ты же их знаешь, Ливви.

Оливия знала, слишком хорошо знала. Баскомы всегда обходились с ней очень любезно, но никогда не позволяли забыть, что она была подопечной их домоправительницы, и держали ее в доме как бы из милости.

– Ты имеешь в виду, – сказала она чуть погодя, – что они несколько консервативны. Риа вздохнула.

– Замшелые и окостенелые, иных слов не подберешь. Если я расскажу им о Чарлзе, они с ума сойдут. Они скажут, что он слишком стар для меня, они ужаснутся тому, что он женат…

– Может быть, тебе обо всем этом тоже стоит подумать, – осторожно сказала Оливия.

– Тебе нужно лучше узнать его, Оливия. В нем больше энергии, чем в людях вдвое моложе его. Что же касается его брака, то он был в нем несчастлив многие годы.

– Значит, все это – эти отсрочки…

– ..Необходимы, – твердо сказала Риа, – пока его бракоразводный процесс не завершится, и тогда мы поедем в Вегас и там поженимся, а затем поставим родителей перед свершившимся фактом.

Эти слова прозвучали так, словно Риа защищалась от чего-то, но Оливия вовсе и не собиралась вынуждать подругу оправдываться.

– Я всего лишь не хочу видеть тебя несчастной, – сказала она, и Риа сразу заулыбалась, перегнулась через стол и взяла Оливию за руку.

– Я знаю, – прошептала она. – О, Ливви, я так рада, что мы снова сблизились, я так скучала по тебе.

На самом деле они не были снова так уж близки, но у Оливии не хватало духу сказать об этом Риа, которая когда-то была ей скорее даже сестрой, чем просто лучшей подругой. Вместо этого она улыбнулась и крепко пожала ее руку.

– Я тоже рада, – сказала она и на этом закончила разговор.

Что же касается Эдварда Арчера… Оливия даже закусила губу. Как ни странно, неприятное столкновение с ним никак не уходило из ее памяти, и мысль то и дело возвращалась к тяжелым моментам, пережитым в ресторане. Все это было нелепо. Инцидент произошел почти месяц назад, и с тех пор она не видела Арчера.

Но почему, в таком случае, она все время его вспоминала? Его образ постоянно возникал в ее сознании. Она как наяву видела его высокую, худощавую, мускулистую фигуру, его глаза, в которых плясали бесенята, когда он пытался подцепить ее. Эдвард Арчер одарил ее взглядом, который ясно говорил: «Если я захочу тебя, то получу, я могу в любой момент получить тебя, покорить и заставить плакать ночью от желания быть со мной». Ее тело охватил жар от чувства унижения, и Оливия прижималась лбом к холодному стеклу.