Жизнь на общем языке - Татьяна Алюшина Страница 6

Заметив нетерпеливое выражение на лице Клавы, Софья Михайловна все же снизошла и поспешила с объяснениями, вернувшись из далекого прошлого в день сегодняшний:

–А встретились мы вчера совершенно случайно, можно сказать чудесным образом. Возвращаясь с рынка на автобусе, я задумалась, и мы с Робертом пропустили нашу остановку. Вышли на следующей и, посовещавшись, решили: раз уж так получилось, пройдемся через сквер, прогуляемся, уж больно дивная нынче погода и природная красота вокруг, да и Роберт любит наш сквер. И вдруг встречаю Настеньку, что гуляет с внучкой на детской площадке. Обрадовались мы обе необычайно, обнялись, расцеловались. И выяснилось в быстром сумбурном разговоре, что Настя с мужем и детьми как много лет назад тогда уехали на Север, так и остались там жить и работать на долгие годы. Квартиру свою московскую сдавали, потом в ней какое-то время жил Матвей, пока не обзавелся своим личным жильем. В старой квартире они останавливаются, только когда приезжают в Москву. А приезжают очень редко, теперь вся жизнь у них связана с Севером. Но тут дочери пришло приглашение пройти курс повышения квалификации и стажировку, на которую она подавала заявку и сдавала экзамены больше года назад и уже было отчаялась и потеряла всякую надежду, что ее возьмут. И вдруг такая радостная неожиданность: вызвали на учебу! У нее маленькая двухлетняя дочь, которую не хотела оставлять на длительное время своего отсутствия, вот Настя и полетела вместе с ними, заниматься внучкой, пока дочь будет учиться. Остановились и живут у Матвея, не собираясь расконсервировать старую квартиру, но понадобилось забрать из нее кое-какие вещи. И Настенька с внучкой прогуливались по скверу, пока дочь складывает и собирает понадобившиеся вещи.

–Очень киношно. Нет, на самом деле из разряда: «Ну надо же, бывает же такое везение!»– оценила случайную встречу женщин Клавдия.– Но, как я поняла, есть и продолжение истории радостной встречи?

–Разумеется,– уверила бабушка.– Общения с некогда дорогим мне человеком и где-то даже другом на бегу и наскоро мне определенно недостаточно, да и откровенно дурной тон, поэтому я пригласила Анастасию к нам в гости. А еще приготовила ей сюрприз, обзвонив старых коллег и пригласив кое-кого из преподавателей нашей бывшей гимназии, с которыми Настенька тогда близко дружила. И, чтобы достойно провести встречу, мне и понадобилась помощь Раечки.

–Замечательно,– искренне порадовалась за бабулю Клавдия.– Уверена, у вас получатся отличные посиделки и вечер воспоминаний. И я очень-очень рада, что ты так воодушевилась. Какая-нибудь помощь от меня требуется?

–Думаю, вдвоем с Раечкой мы отлично справимся,– отказалась бабуля от предложения.

–С чем справитесь и какая помощь?– героически борясь с зевотой и вяло почесывая взлохмаченный затылок, спросил появившийся в кухне в одних трусах и тапочках заспанно-помятый Павел.– И почему Бобчик обижен? Уткнулся носом в угол своей лежанки и только фыркнул, когда я с ним поздоровался.

–Роберт Ромуальдович изволит дуться,– пояснила бабуля,– потому как я отказалась немедленно, сразу же после того, как встала, идти с ним на променад. Его высочеству в голову взошло что-то непонятное, каприз какой-то. Ему же прекрасно известно, что, пока я не выпью свой кофе, мы из дома не выходим.– Она специально громко-назидательно повысила голос на последней фразе, чтобы слышал объект ее обличений.

–Упфхм…– послышалось отчетливое иронично-обиженное восклицание из прихожей.

–А тебе, Павлуша, не стоит конфузить женщин своим обнаженным внешним видом,– напрочь проигнорировав все восклицания из прихожей, обратилась Софья Михайловна к правнуку.– Бесспорно, ты выдающийся эталон атлетически сложенного юноши, что не может не радовать взор твоей матери и бабушки, но все же это ужасный моветон,– попеняла ему, улыбаясь.

–Пардоньте-с, арьергронмейр,– шаркнул извинениями «а-ля франсе», преувеличенно грассируя, Пашка, хохотнул и повинился, объясняя:– Как всякого неосознанного индивида, меня интуитивно тянет туда, где кормят и балуют.

–А сколько времени?– спохватилась Клава.

–Полвосьмого,– уведомил Пашка.

–Ничего себе. Засиделись мы, однако, Софья Михайловна, за разговорами, поддавшись релаксу,– поразилась Клавдия и подхватилась с места.– Сейчас завтрак приготовлю неосознанному индивиду.

–Сырники твои фирменные, ладно?– торопливо попросил Пашка.

–Будут тебе сырники,– пообещала любящая мать, потрепала сына по волосам, обняла, поцеловала в щеку и отстранила.– Все, иди приводи себя в порядок. Софья Михална права: твои мятые труселя с тапками– это какой-то жесткий моветон.

–Удаляюсь, дабы не оскорблять своим непотребным видом ваши чувствительные, тонкие натуры, дамы.– Дурашливо «щелкнув» голыми пятками и исполнив театральный «офицерский» кивок, Пашка четко развернулся и отправился в ванную.

–Испортила ты, бабуля, ребенка приобщением к русской классике, ох испортила,– наигранно-обреченно вздохнув, попеняла Клавдия.

–Этого ребенка не способно испортить ничего,– отмахнулась в ответ бабуля.– В нем слишком хорошая закваска, высокая степень разумности, прекрасно развито критическое мышление и отличное чувство юмора, доставшееся ему от родителей. В любом случае с классикой переборщить невозможно, ее много не бывает по определению. Впрочем, если я слегка и перестаралась, то и ничего, прекрасно поживет и испорченным,– усмехнулась Софья Михайловна.– По крайней мере, он осилил «Тихий Дон» Шолохова, а по нынешним временам, для той дикой системы преподавания, что имеет место в стране, это практически академический уровень.

Так, понятно, зацепила-таки неосмотрительно своим замечанием Клавдия больную-любимую тему Софьи Михайловны, расслабилась, видимо, а в совокупности с темой воспитания правнука это вообще полная засада…

Э-эх, хорошо ездить в метро днем, а не в утренние часы пик. Да и в вечерние часы пик еще то «удовольствие». А вот так, не опаздывая и не торопясь, спокойно, прогулочно дойти пешочком до станции, спуститься вниз и даже обнаружить свободное место в вагоне– красота же!

Стянув привычно тяжелый рюкзак со спины и устроившись на единственном свободном сиденье, Клавдия примостила свою поклажу на коленях, прижала-обняла, дабы не свалилась при тряске, накренилась набок и, чуть суетно повозившись, достала из кармана легкой куртки смартфон. Хотела проверить сообщения, да так и не активировала, захваченная неожиданно пришедшей в голову мыслью.

Пройтись неспешным шагом Клавдии, вечно куда-то стремительно несущейся, торопящейся, при этом умудрявшейся каким-то чудом никогда никуда не опаздывать и везде поспевать аккурат к нужному моменту, удалось только лишь потому, что она откровенно сбежала от бабушки с Раей, развивших бурную деятельность по подготовке торжественной встречи бывших коллег. После второй просьбы-поручения, отданной дамами Клавдии, пытавшейся все-таки хоть немного отдохнуть, и того «шороха» ишума, что они развели, она поняла со всей очевидностью: надо линять!

Причем незамедлительно!

Вот и сбежала. Потому и не поехала на маршрутке до метро, а с удовольствием прошлась-прогулялась до станции. Погода стояла… Бабушка права: «дивная природная красота» посетила столицу. После первых непривычно холодных недель сентября вдруг неожиданно вернулось тепло– и как-то взбодрило, порадовало. Солнце стояло высоко, небо синело во всю свою ширь– ни облачка, а деревья, прихваченные немного багрянцем и желто-оранжевыми пятнами, придавали настроению ту особую, какая бывает только яркой, буйной осенью, терпкую, светлую и немного печальную нотку.