Запретный поцелуй - Сабрина Джеффрис Страница 6

– Другими словами, вы не хотите лгать, но, нимало не усомнившись, намерены заставить меня делать это.

– Извините меня, – сказала она с явной досадой. – Вы правы, очень непорядочно с моей стороны просить вас…

– Все в порядке. – Граф с трудом сдерживал смех, подступавший к горлу. Дьявол побери, он никогда не встречал такую принципиальную женщину. Не мог он и припомнить, чтобы хоть одна его так развеселила. – Поверьте мне, я без милейших колебаний сочиню любую ложь, чтобы спасти вашу репутацию.

Бледная улыбка скользнула по ее губам. – Благодарю вас.

Джордан постучал в потолок, затем приказал кучеру возвращаться назад в парк. Пока кучер разворачивал карету, граф снова сосредоточил внимание на мисс Фэрчайлд.

Она молча смотрела в окно. Ее черное платье полностью поглощало слабый свет луны, проникавший сквозь окошко, и на его фоне отчетливо выделялись в лунном сиянии руки и лицо девушки.

Мягкий овал ее лица был полон тайны. Если бы он только мог увидеть больше! Если бы он мог сорвать с нее полумаску и разглядеть как следует! То, что он мог видеть, выглядело совершенным. Ее высокий лоб, белеющий в свете луны… изящно округленные щеки… полные губы. Ее волосы, напоминавшие шелк даже внутри темной кареты и…

Что это на него нашло? Он ударился в поэзию, чего с ним никогда не случалось, и в особенности недопустимо в отношении строгой маленькой мисс Фэрчайлд. Он не должен даже думать о ней в таких выражениях. Она совсем не в его вкусе.

Внезапно она встретилась с ним взглядом.

– Лорд Блэкмор, я должна извиниться за то, что втянула вас в эту историю.

– Нет, нет, – запротестовал он, категорически отмахиваясь рукой. – Мы оба честно заблуждались. Если нам повезет, никто никогда об этом не узнает.

– А если узнает?

Она спрашивала, можно ли верить, что он поступит правильно. Ему вдруг ужасно захотелось убедить ее в своей порядочности.

– Я сделаю все, что полагается, мисс Фэрчайлд. Не беспокойтесь об этом.

– Если бы вы придумали какое-нибудь объяснение или… или…

– Я сделаю все, что потребуется, – повторил он более решительно. «Какое-нибудь объяснение», ну как же! – Но нас ни за что не поймают. Мне доводилось успешно выпутываться из гораздо более компрометирующих ситуаций.

– Не сомневаюсь, что вы это умеете.

Ее лукавый тон вызвал у него улыбку. Ему так хотелось, чтобы на ней не было этой проклятой маски! Хотя серебристый свет луны падал на ее лицо, нельзя было как следует разобрать его выражение. Его раздражало, что она видит его лицо, а он ее нет.

– И все же, – произнесла она, – если я каким-то образом могу искупить мою ошибку…

– Есть один способ, – ответил он, опасные слова сорвались с языка прежде, чем он сумел остановить их. – Вы можете позволить мне увидеть вас без маски.

Я встретил деву на лугу,

Она мне шла навстречу с гор.

Летящий шаг, цветы в кудрях,

Блестящий дикий взор.

Джон Китс «La belle dame sans merci» [2]

Эмили взглянула на лорда Блэкмора.

– Прошу прощения?

– Я нахожусь в невыгодном положении – вы в маске, а я нет. – В тесном пространстве кареты голос его прозвучал глухо и хрипло. – Мне бы хотелось увидеть вас без маски. Вы не возражаете?

Она поколебалась всего мгновение, прежде чем поднять руки к завязкам.

– Нет, конечно, нет!

Ведь это была такая мелочь, чтобы отблагодарить его, он ведь вел себя как истинный джентльмен с тех пор, как они все выяснили.

Если бы только ей удалось развязать тесемки! Боже милостивый, они затянулись узлом. Она не могла даже стащить ужасный предмет через голову. При этом пострадала бы ее прическа, и если бы она вернулась в бальный зал с растрепанными волосами, люди стали бы подозревать неладное.

– Извините, но она не снимается.

– Позвольте мне. – Он легко пересел с места, расположенного напротив нее, на то, что с ней рядом. – Наклонитесь вперед!

Она заколебалась. При мысли о том, что его пальцы коснутся ее волос, тревожная дрожь пробежала вдоль ее позвоночника. Некий женский инстинкт подсказывал ей, что опасно подпускать такого мужчину слишком близко.

Но опять же она явно не интересовала его как женщина. Он прямо-таки отшатнулся от нее, когда узнал, что она девственница. Так почему бы и не позволить ему сделать это?

– Ну что ж, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно.

Он протянул свои длинные пальцы к ее голове и принялся осторожно развязывать узел. Она сидела неподвижно, словно превратившись в статую, стараясь не замечать крепкое мужское тело всего в нескольких дюймах от себя.

Вот так штука! Никогда ей не приходилось находиться так близко к мужчине, и она остро ощущала его присутствие, будоражившее ее чувства. Его предплечья, касавшиеся ее спины, мускулы, двигавшиеся, когда он старался развязать узел, его горячее ритмичное дыхание, щекотавшее обнаженную кожу ее шеи, его твердое бедро, прислонявшееся к ее ноге.

Кровь забурлила у нее в жилах. Долгие годы болезни матери и год траура после ее смерти не позволяли Эмили иметь поклонников. В любом случае в Уиллоу-Кроссинг было не так-то много подходящих молодых людей, но все же она могла бы найти кого-нибудь, если бы не была так поглощена уходом за матерью.

Теперь мамы не было в живых, ей было двадцать два и для компании у нее был только отец. Последнее время, когда он стал таким отстраненным, а ее обязанности так сильно сократились, даже отец не мог скрасить муки ее одиночества. И все же она старалась выбросить эти мысли из головы, усердно занимаясь домашним хозяйством.

Вплоть до сегодняшнего вечера. Мужчина, находившийся рядом, мог бы пробудить влечение даже в монахине. Она с беспокойством посмотрела в окно кареты, но это только усилило осознание интимности обстановки. Вокруг было безлюдно и пустынно, слышались только безмятежный стрекот цикад да крики сов, без опаски перекликающихся в ночи. И было темно. Очень-очень темно. И в самом деле, очень опасная обстановка!

Внезапно тесемки развязались.

– Ну вот, пожалуйста, – негромко произнес граф, опуская клочок накрахмаленного шелка ей на колени.

– Благодарю вас.

Она поспешно передвинулась на другой конец сиденья. Он сидел слишком близко и был слишком… слишком привлекательным мужчиной.

Девушка впервые за весь вечер сумела как следует рассмотреть его.

Красив? Неужели Софи действительно использовала этот невыразительный термин для описания графа Блэкмора?

Захватывающий… пугающий… ошеломляющий! В нем было все это и даже больше. И красота составляла лишь очень малую долю.