Между ненавистью и любовью - Карен Брукс Страница 6

— Не думаю, что дело в тайной страсти, — возразила Джоанна. — Лайонел чувствовал ответственность за судьбу своих родных. Уж не считаешь ли ты, что он женился на Валентине в знак протеста?

— Это одному Богу известно, — буркнула Синтия, раздраженно поправляя на груди пеньюар. — Согласись, этот брак был очень странным. Итальянская красавица из аристократического рода оказалась заточена в английском поместье! Жизнь здесь наверняка казалась ей адом.

— Но она прожили вместе много лет!

— Как кошка с собакой. — Синтия зевнула и съела конфетку. — Джереми рассказывал мне, какие здесь разыгрывались сцены! С взаимными оскорблениями и битьем посуды. Естественно, в такой атмосфере Гейбриел не мог вырасти ангелом. Мне думается, что из-за этого Лайонел и не хотел вновь связывать себя супружескими узами. Но, поживи я подольше с ним под одной крышей, я смогла бы заставить его изменить точку зрения…

Джоанна подумала, что это вряд ли бы удалось, но промолчала: что бы сейчас ни говорила мачеха, лично она не замечала за Лайонелом особой симпатии к Синтии. Был с ней подчеркнуто любезен, но не более того. А вот портрет Валентины до сих пор красуется над супружеской кроватью, на которой Лайонел спал до своей кончины.

— Надеюсь, Гейбриел на швырялся тарелками? — с подозрением взглянула на падчерицу Синтия. — Он слишком хорошо воспитан для этого. Хотя порой мне казалось, что под маской невозмутимости скрывается вулкан страстей.

— Я не хочу говорить об этом.

— Разумеется! — фыркнула Синтия. — Ваш брак не получил благословения небес, скорее его подстроил дьявол! Гейбриел наверняка проклинает день, когда позволил втянуть себя в эту авантюру.

— У тебя скоро появится возможность спросить у него об этом! — Джоанна встала с кресла. — Но вряд ли он будет откровенничать с тобой.

— Я бы не стала столь категорично это утверждать! — потянулась, словно кошка, Синтия. — Я старше него всего на пять лет. Как знать, может, ему понадобится женщина, способная его понять.

— Рассчитываешь на реванш? — усмехнулась Джоанна. — Мечтаешь урвать от сына то, что не сумела взять у его отца?

В голубых глазах Синтии сверкнула сталь.

— Сказано грубо, но верно, милочка! Я не намерена сидеть сложа руки, мне ведь не приходится рассчитывать на долю в наследстве. Впрочем, Лайонел наверняка завещал мне коттедж в Мидоу Лейн, ведь я не раз ему намекала, что хотела бы стать его хозяйкой. Зря ты нервничаешь, моя дорогая. Не будь собакой на сене, Гейбриел тебе все равно не нужен!

— Ты права, — сказала Джоанна, толком не веря в реальность происходящего. — Можешь не смущаться того, что мы пока еще не разведены. Поступай так, как сочтешь нужным.

— Так я и сделаю, милочка, будь уверена! Думаю, что и Гейбриел вряд ли станет стесняться, — съязвила Синтия.

Джоанна пулей вылетела из спальни мачехи, с трудом справившись с желанием хлопнуть дверью. Голова у нее шла кругом, пока она переодевалась к ужину.

Гейбриел и Синтия! Возможен ли такой альянс? Гейбриелу тридцать два года, Синтии — тридцать семь. Но мачеха выглядит значительно моложе благодаря регулярным занятиям спортом и стараниям косметологов. Летом она играет в теннис, зимой в сквош, а в гольф — вообще круглый год. Синтия одевается с безупречным вкусом, пользуется первоклассной косметикой и ревностно следит за здоровьем и красотой своих белокурых волос.

Джоанна взглянула в зеркало и с горечью убедилась, что явно проигрывает в сравнении с мачехой. Синтия создана Богом, чтобы покорять сердца мужчин. Она не только привлекательна, но и сексуальна. И коль скоро Лайонелу удавалось игнорировать ее чары, то он был редким, если ли не единственным, исключением. Джоанна не раз наблюдала, как глупеют в обществе Синтии солидные и разумные джентльмены. Одной из жертв белокурой красотки стал отец Джоанны.

Едва переселившись в поместье, Синтия «положила глаз» на Лайонела. «Любопытно, как бы он повел себя, если бы моя мачеха вскружила голову Гейбриелу? — размышляла Джоанна. — Почему Гейбриел не женился на Синтии? Ничего, после развода он сможет исправить эту ошибку. А мне на все наплевать!»

Джоанна с изумлением отметила, что покраснела. Она должна была признать, что вопреки здравому смыслу разгневана. Выходит, и гипотетический брак Гейбриела и Синтии мне не безразличен! Придя к такому выводу, она побледнела как смерть.

За ужином Джоанна с трудом проглотила овощной супчик и, подцепив вилкой с блюда кусок курицы, покосилась на лежащих возле дверей столовой охотничьих собак, уныло положивших головы на лапы.

— Никому вы теперь не нужны! — вздохнула Джоанна и встала из-за стола. — Ничего, я еще прогуляюсь сегодня с вами до холмов!

Кофе она пила, усевшись у камина в компании обласканных ею псов. На столике лежала утренняя газета. Будь Лайонел жив, они бы сейчас разгадывали вместе кроссворд.

«Хватит терзаться воспоминаниями! — одернула себя Джоанна. — И так тошно!»

Но заглянуть в будущее она тоже не осмеливалась, так что оставалось терпеть опустошенность настоящего. После прозрения, наступившего перед ужином, нужно было все хорошенько взвесить и успокоиться. Джоанна всегда отличалась впечатлительностью и легко впадала в панику, поддавшись самым невероятным фантазиям.

Может быть, Синтия права, говоря, что я веду себя, как собака на сене? Так или иначе, пора вычеркнуть из жизни Гейбриела. Господи, ну почему я все время вспоминаю о нем?!

Желая отвлечься, Джоанна переключилась на сногсшибательную новость, которой ее потрясла Синтия. Неужели Лайонел прожил всю жизнь, храня в сердце юношескую любовь к моей матери? Да возможно ли это? Он ни разу не дал повода заподозрить его в чем-то подобном. Мне казалось, что он любит только Валентину и не помышляет о браке с другой женщиной.

Джоанна решила придерживаться мнения Генри Фортескью, назвавшего Мэри Берн любимой кузиной Лайонела, и стала переодеваться, чтобы вывести собак на прогулку: они уже давно жалобно поскуливали. Натянув сапоги и надев куртку, она обмоталась шарфом и, прихватив фонарь, через черный ход повела псов на улицу. Весело помахивая хвостами, собаки обогнали хозяйку и устремились через сад к дороге, ведущей к холмам. Сырой и холодный ветер сулил снегопад, Джоанна зябко поёжилась и крикнула:

— Эй, вы! Не увлекайтесь! Погуляем немного и вернемся домой!

Но четвероногие друзья упрямо бежали все дальше и дальше по знакомому маршруту, и Джоанне пришлось ускорить шаг, рискуя поскользнуться и пораниться об острые камни. Достигнув вершины холма, она прислонилась спиной к валуну, спрятавшись от ветра, и перевела дух.

Собаки с лаем носились по площадке, радуясь возможности побегать вволю, и Джоанна выключила фонарь. В ясную ночь с высоты отчетливо вырисовывалось поместье, сейчас же, когда небо заволокли тучи, угадывались лишь очертания. Еще неделю назад дом сверкал огнями — Лайонел не любил выключать свет, уходя из комнаты. Сейчас же светилось только окно спальни Синтии: мрак, окутавший здание, безмолвно свидетельствовал о том, что Уэстроу лишился хозяина.