Дикарь и простушка - Джоанна Линдсей Страница 6

Должно быть, рост и силу Дункан унаследовал от Мактавишей вместе с темно-рыжими волосами. И негодник красив, очень красив, грубоватой мужской красотой. Именно эта мощь в сочетании с суровой мужественностью делала его старше. Не знай сэр Генри, сколько в действительности лет Дункану, посчитал бы, что он уже достаточно умудрен жизнью. Возможно, горцы просто рано взрослеют, чему причиной нелегкие условия жизни в этом холодном уголке земли, затерянном на краю света.

Но как теперь отвечать на вопросы Дункана? Жаль, что Арчибальда Мактавиша нет рядом! Уж он-то знал о договоре, от первого пункта до последнего. Недаром после обмена письмами, при котором обе стороны не стеснялись в выражениях, они наконец пришли к соглашению. Мактавишу следовало с самого начала открыться молодому Дункану.

— Клятва была дана вашей матерью еще до того, как вы родились, — наконец выдавил сэр Генри. — Иначе ей не позволили бы выйти замуж за вашего отца. Но она сделала это с радостью и по собственной воле. Видите ли, она очень любила своего жениха. И в то время никто не подумал возражать против договора: ни ваш отец, готовый на все, лишь бы добиться возлюбленной, ни его родитель, сэр Арчибальд.

— Сэр Генри, если вы немедленно не выложите, в чем суть этого проклятого обещания, я собственноручно и незамедлительно выкину вас на улицу! — заявил Дункан. Его лицо при этом оставалось бесстрастным, но сэр Генри ни на секунду не усомнился в правдивости каждого слова. И вряд ли стоит винить молодого человека за такую непочтительность. Ну почему от него все скрыли?

— Вы или, вернее, первенец вашей матери, коим оказались вы, должны стать наследником лорда Невилла, поскольку своих сыновей у него нет и не было.

Дункан почти рухнул на стул.

— И это все?

Сэр Генри никак не мог сообразить, как уговорить парня. Любой другой на его месте наверняка посчитал бы этот день счастливейшим в жизни! Еще бы! Стать наследником богатого знатного аристократа, превратиться из деревенского мальчишки в маркиза Бирминдейла!

Но поверенный знал также, как горцы относятся к англичанам, а Дункан Мактавиш — настоящий горец. Кроме того, он никогда не видел своего деда, сэра Невилла, и нога его не ступала на землю Англии.

— Надеюсь, вы понимаете, какая это великая честь, лорд Дункан? — попытался выполнить свой долг сэр Генри.

— Никакой я не лорд, и прекратите величать…

— С этого момента — лорд, — возразил поверенный. — Титул перешел к вам вместе с поместьем…

— Черта с два! — взорвался Дункан, снова вскакивая. — Никто не превратит меня в сассенаха только потому, что это взбрело в голову какому-то старикашке!

— Но вы наполовину англичанин, — настаивал сэр Генри. В награду он получил такой презрительный взгляд, что даже поежился.

Однако Дункан уже успел обрести хладнокровие. Просто удивительно, как быстро удается взять себя в руки столь молодому человеку!

— Надеюсь, вы понимаете, что я имею полное право отказаться и от титула, и от поместья? — спросил он.

— А вы? Неужели еще не осознали, что все-таки станете маркизом Бирминдейлом?

Последовало долгое, неловкое, по крайней мере для сэра Генри, молчание.

— В таком случае, — процедил наконец Дункан, — зачем вы явились сюда, если, по вашим словам, маркиз не умер?

— Вы стали совершеннолетним. Ваша мать заверила, что именно в двадцать один год вас отошлют к сэру Невиллу, если тот еще будет жив, с тем, чтобы дедушка смог наставить вас в ваших обязанностях. Он намерен убедиться перед неминуемой кончиной, что вы остепенились и устроены, как подобает маркизу.

— Устроен?

— Женаты.

— Полагаю, он успел выбрать мне невесту? — саркастически осведомился Дункан.

— Собственно говоря, так и есть, — с величайшей неохотой признался сэр Генри.

И тут Дункан, наконец не выдержав, залился смехом.

Дункану действительно стало весело еще и потому, что он не считал нужным подчиняться чьим-либо повелениям, а тем более наглому старикашке, вообразившему, что может управлять внуком, как марионеткой! Невилл Теккерей волен выбрать ему хоть десяток невест, но кто может заставить его жениться? Он сам себе господин. Если Невилл желает командовать им, как утверждает поверенный, следовало привезти его в Англию раньше, когда он еще на имел права принимать самостоятельные решения.

И вообще вся ситуация крайне не правдоподобна, если не сказать абсурдна. В тот день, когда Дункану исполнилось восемнадцать, Арчибальд передал в его руки управление фермами, рудниками и другой собственностью Мактавишей. Зачем это понадобилось ему, если было известно заранее, что вскоре его внук покинет Шотландию? Глупейшая клятва дана до рождения Дункана, и всем это известно, кроме него самого. Невероятно!

Дункан ничего не имел против англичан, ведь его мать была родом из этой страны. Правда, после того как она приняла фамилию Мактавиш, об этом почти забыли. Но общая атмосфера неприязни и недоверия к англичанам, в которой он вырос, конечно, повлияла и на него. И теперь от него требуют уехать в Англию? Жить там? Даже жениться? Будь он проклят, если пойдет на это!

Веселье его продлилось недолго. Как только Дункан препоручил коротышку-англичанина экономке и велел проводить в спальню, на него навалилась глухая тоска. Он провел ночь без сна, попеременно злясь и удивляясь бесцеремонности людей, вообразивших, что имеют право распоряжаться судьбой близкого им человека. Наконец под утро он сообразил, что Арчибальд скорее всего давно составил план, как избежать его отправки в далекую Англию. Наверняка так и есть, не может быть, чтобы Арчи равнодушно позволил Дункану уйти из его жизни! Что ж, завтра, с утра пораньше, он все выведает у деда.

Как и ожидал молодой Мактавиш, Арчибальд появился на кухне с первыми лучами солнца. Дункан по обычаю присоединился к деду. Оба вставали чуть свет и завтракали на кухне, самой теплой комнате в доме. Есть в столовой они не любили: по огромному помещению из угла в угол гуляли сквозняки.

Обычай этот укоренился четырнадцать лет назад, когда погиб последний из четверых сыновей Арчибальда, отец Дункана. Двое старших умерли по чистой случайности, остальные — по воле бушующей природы. Родители Дункана отправились на небо вместе. Они отплыли во Францию, чтобы подписать контракт на торговлю шерстью с ферм Мактавишей. Совсем короткая поездка… но грозный шквал налетел столь неожиданно, что судно не смогло добраться до французского порта.

Дункану тоже предстояло плыть на этом корабле, но вмешалось провидение в образе страшного приступа морской болезни, начавшегося еще до того, как успели поднять паруса. Арчи, приехавший проводить сына с невесткой, настоял, чтобы внука оставили с ним. Дункан помнил, как огорчился в тот день. Он ужасно хотел увидеть Францию. Для семилетнего мальчика это было бы первым увлекательным путешествием. Теперь ясно, что оно стало бы и последним.