За мгновение до счастья - Никки Логан Страница 6

— Твой отец никогда не любил перемен. Он долго стоял на своем, но в конце концов мне удалось его уговорить.

Грант наклонился вперед:

— Значит, вы поддерживаете тех, кто хочет превратить часть «Таллоквэй» в заповедник?

— Я поддерживаю Кастлеридж и его жителей. На программу Кейт выделена значительная денежная сумма. Если она поможет нам устранить разногласия с представителями рыбной промышленности и защитить наш туризм, от этого выиграют все.

— Все, кроме Макмертри. Я потеряю треть своей земли, — сухо заметил Грант.

Алан поджал губы:

— Да, ты не сможешь пасти на ней скот, зато перед тобой откроются большие возможности для развития экотуризма.

Грант снова фыркнул:

— Да мой отец скорее умер бы, чем пустил бы хоть одного туриста на свою землю.

Алан мрачно посмотрел на него:

— Ты помнишь, чтобы твой отец что-то делал только потому, что этого хотел от него кто-то другой?

Грант замер на месте. Живя с отцом, он часто пытался убедить его изменить свое мнение, но Лео был непреклонен. Возможно, он просто применял неправильные методы.

— У меня есть одна теория.

— В чем она состоит?

— Вы встречались с Кейт Диксон?

— Да, несколько раз. Она славная девушка. Правда, слишком много работает.

— По-вашему, это недостаток?

— Нет. — Алан небрежно махнул рукой. — Просто у меня создалось впечатление, что у нее в жизни ничего больше нет. В общем, ты понимаешь, о чем я говорю. О семье, о детях.

Грант усмехнулся:

— Полагаю, мисс Диксон приняла бы ваши слова в штыки. По-моему, ей хватает ее тюленей.

— Никогда не встречал более увлеченного и добросовестного профессионала, — сказал Алан. — Лео хорошо разбирался в людях. Полагаю, он увидел в ней что-то. Она так яростно защищала животных, так хотела им помочь.

— Вы, случайно, не президент фан-клуба Кейт Диксон? Она противник, Алан.

— Дело не в том, кто на чьей стороне.

— А для меня это важно, поскольку речь идет о моей ферме.

«С каких это пор тебя начала интересовать ферма?» — прочитал он в голубых глазах Алана и, вздохнув, продолжил:

— Девятнадцать лет назад я покинул «Таллоквэй», потому что знал, что не могу быть фермером, как мой отец. Подростком я постоянно терпел его обвинения в том, что меня не интересует ферма, которой он посвятил столько лет. — Грант прокашлялся. — Он позволил мне уехать, зная, что я не справляюсь даже с самой легкой работой на ферме. Я не могу поверить ни на секунду, что он оставил мне «Таллоквэй» для другой цели, кроме как для продажи ее достойному человеку. Я также не верю, что он мог добровольно отдать треть своей земли группе защитников природы.

Будь это так, Лео указал бы это в своем завещании. Нет, его отец не мог так поступить. Он покончил с собой, чтобы не видеть, как часть его фермы превратят в заповедник.

Алан выпрямился:

— В таком случае позволь мне обратиться к тебе как к человеку, который скоро унаследует «Таллоквэй». Я как мэр города поддерживаю программу, способствующую развитию научного партнерства и экотуризма, и прошу тебя о том же самом.

Грант поднял бровь:

— Хорошая речь. Вы долго ее готовили?

Алан улыбнулся:

— Я приготовил ее еще два года назад, когда впервые собирался это обсудить с твоим отцом.

Грант медленно выдохнул. Неужели Кейт Диксон заставила весь город плясать под ее дудку? Алан Сефтон такой же упрямый и решительный, каким был его отец. За короткие две недели, что Грант его знал, он увидел в нем проницательного бизнесмена и сильного лидера. Это означает, что у Алана есть собственные приоритеты.

Грант начал выбираться из-за столика:

— Я рассмотрю вашу просьбу.

Положив на столик несколько банкнот, Алан поднялся и похлопал его по плечу:

— Я не могу просить тебя о большем.

— Уверен, что можете.

И непременно попросит.

Сложив мускулистые руки на широкой груди, которая на этот раз была полностью прикрыта, Грант посмотрел на Кейт из дверного проема.

— Почему это мне нужно приглашение, чтобы попасть в свою собственную бухту? — произнес он враждебным тоном.

— Я приглашаю вас посмотреть на нашу работу. Я подумала, что если вы увидите, как мы работаем…

— Я приду в неописуемый восторг и позволю вам остаться? — Он цинично усмехнулся. — Вы недостаточно хорошо меня знаете, поэтому я прощаю вам нелепое предположение, будто меня может заинтересовать то, что вы здесь делаете.

Глаза Кейт неистово сверкнули.

— Уверена, вы ничего бы не добились в своей профессии, если бы не знали, что первый шаг на пути к успешным переговорам — как можно лучше узнать своего противника.

— Мы с вами не ведем переговоров. — Но он не отрицает, что они противники. — Насколько я знаю, вам нечего мне предложить.

Она расправила плечи:

— У меня есть двенадцать недель.

Его глаза потемнели.

— В этих краях новости распространяются быстро.

— Для моей команды важно точно знать, сколько времени у нас еще есть. Разумеется, я это выяснила.

— Что меня удерживает от того, чтобы закрыть эту дверь и открыть только через три месяца, когда ваше время истечет?

Сердце Кейт учащенно забилось.

— Возможно, это говорит о том, что на самом деле вы человек порядочный.

— Вы пришли ко мне во второй раз, но, уверяю вас, уйдете вы с тем же результатом, что и раньше.

— Мистер Макмертри, я не люблю унижаться. Мне бы очень хотелось держаться в стороне от всех этих формальностей, — она тяжело сглотнула, — но мне приходится бороться за мою работу.

«Это все, что у меня есть».

Грант пристально уставился на нее.

— Хорошо. Я уделю вам час, — ответил он после продолжительной паузы.

Кейт чуть не задрожала от облегчения:

— Спасибо.

Он повернулся, чтобы направиться внутрь дома:

— Я за ключами.

Кейт схватила его за запястье и почувствовала его тепло:

— Вы не могли бы принять душ?

Грант медленно повернулся к ней.

— Я возился с насосом для артезианской скважины, — сказал он. — Не думал, что слабый запах пота может побеспокоить тюленей.

— Напротив, вы слишком хорошо пахнете. — Ее щеки вспыхнули от смущения. — То есть я хотела сказать, что дело в вашем одеколоне. Когда мы идем на работу, мы не пользуемся дезодорантами, духами и ароматизированными шампунями, чтобы тюлени не чувствовали нашего приближения.